Карен Мейтленд - Исчезающая ведьма

Кэтлин и Эдвард стояли в углу за дверью. Кэтлин закупоривала бутыль с гиппокрасом, пряным вином, что я всегда оставляла на дубовом комоде для мастера Роберта. Он отпивал оттуда после сытного ужина, якобы для того, чтобы пища быстрее опустилась, по крайне мере, он так оправдывался. Даже для мастера Роберта это было дорогим удовольствием. Конечно же, Кэтлин не отдаст всё вино своему никчёмному сынуле. Вряд ли хозяин этому обрадуется. Но я также обратила внимание, что ни у Кэтлин, ни у Эдварда в руках не было кубков.

Я ухмыльнулась, шумно накрывая на стол. По крайней мере, я помешала Кэтлин вылить дорогое вино в глотку этого пьяницы. Даже у неё не хватит наглости сделать это у меня на глазах, и будьте уверены, я не дам ей такого шанса. Я была полна решимости сдержать обещание, данное госпоже Эдит: присматривать за мастером Робертом и его сыновьями. Я не смогла спасти Яна, но, покуда живу и дышу, я позабочусь, чтобы эта лживая шлюха не причинила вреда мастеру Роберту и Адаму.

Глава 37

Аконит и белладонна — травы Гекаты, лунной богини всех чаровниц, с их помощью ведьмы обретают способность летать.

Линкольн

Ночной воздух был горячим и густым, словно похлёбка. Москиты и гнус тучами роились над сточными канавами и помойными ямами. Пытаясь их отпугнуть, гуляющие размахивали букетиками мяты или прикрепляли к одежде веточки лаванды, руты и полыни в таком количестве, что порой напоминали ходячие кустарники. Но закалённые паггеры и лодочники лишь хлопали ладонями по зудящим рукам и лицам, спеша к ближайшей от Брейдфорда таверне, куда долетал прохладный ночной бриз.

После долгого подъёма на крутой холм грязные струйки пота стекали по лицу Тенни, он выглядел так, словно на него вылили ведро помоев. Он продолжал восхождение, борясь с искушением вернуться в Брейдфорд и присоединиться к паггерам в «Русалке». Ему всё не давал покоя тот валяльщик.

Он ничего не сказал мастеру Роберту о предостережении сукновала. А что толку? Вспоминая, как яростно хозяин набросился на Яна, пытающегося предостеречь его относительно Кэтлин, Тенни сильно сомневался, что тот будет рыскать в поисках какого-то незнакомца, дабы послушать россказни, очерняющие свою супругу. Незнакомца вполне могли подослать флорентийцы, как и подозревал мастер Роберт.

После того случая с Яном Тенни, разумеется, не собирался рисковать, подталкивая Роберта в западню. Лучше убедиться во всём самому, чем подвергать хозяина опасности. Кроме того, Тенни считал, что в подобной ситуации может постоять за себя лучше, чем мастер Роберт. Он коснулся рукоятки остро отточенного кинжала на поясе и крепче сжал толстый деревянный посох.

Тенни пробежался взглядом по лицам полудюжины нищих, что лениво разлеглись у ворот церкви Святого Иоанна Бессребреника в ожидании милостыни. Пара из них подняли головы и робко протянули изъязвлённые руки.

Любой опытный нищий, встретив изучающий взгляд Тенни, мог бы заключить, что его привела сюда не благотворительность. Он явно кого-то искал. Нищие отворачивались, встретив его сосредоточенный взгляд. Они не собирались ни на кого доносить, разве что за приличное вознаграждение, которое, естественно, Тенни им платить не собирался.

Тенни легонько пнул ногу ближайшего попрошайки.

— Я ищу человека, выдающего себя за сукновала. У него, по всей видимости, отсутствует правая рука.

— Ну и как, нашли? — рассмеялся нищий, поднимая вверх культи обеих рук. — Разве я не тот, кто вам нужен?

Остальные тоже рассмеялись. Десятки людей в Линкольне потеряли одну, а то и обе руки — кто в драке, кто в результате несчастного случая на работе. Кому-то ампутировали руки, спасая от гангрены. Однорукость вряд ли была достаточной приметой, чтобы разыскать человека, да Тенни и не был до конца уверен, что у незнакомца отсутствует рука. Уже пытаясь воскресить в памяти черты сукновала, Тенни понял, что мало о нём помнит, кроме разве что странно изогнутого рукава его рубашки, словно он был пуст внутри.

Тенни собрался было уходить, но вдруг заметил, как куча тряпья в дальнем углу церковного погоста зашевелилась, принимая очертания человека, отчаянно пытающегося подняться на ноги. Хотя Тенни и не признал его среди этого скопища попрошаек, валяльщик вычислил его мгновенно. Перешагивая через скрюченные тела нищих, незнакомец проследовал к нему.

— Где твой хозяин? — спросил валяльщик, подойдя достаточно близко.

— Я хотел бы услышать всё первым, а там посмотрим, стоит ли беспокоить ради этого мастера Роберта. — Увидев, как помрачнело лицо незнакомца, Тенни продолжил: — Если хочешь вытянуть из него деньги, это глупая затея. Он никогда не платит за сведения, тем более, его порочащие. Скорее, тебя выволокут из города, привязав к лошадиному хвосту. Поэтому благодари Бога, что говоришь сейчас со мной, а не с хозяином. Я готов оплатить выпивку, но это единственное, на что ты можешь рассчитывать.

— Мне ничего от тебя не надо! — огрызнулся сукновал. — Разве ты не видишь, что я пытаюсь спасти твоему хозяину жизнь, олух?

Тенни пожал плечами и указал на распахнутые двери трактира, откуда доносилась веселая болтовня и струился яркий свет зажжённых свечей, выплёскиваясь на темнеющую улицу. Они пошли туда, не решаясь нарушить гробовое молчание, пока не расположились в дальнем уголке за столом с большим кувшином эля. Оба порядочно приложились к выпивке, но Тенни первым отодвинул свой кубок.

— Когда ты приходил в дом, то кричал, что новая жена хозяина загонит его в могилу. Полагаю, она лишь собирается разбить ему сердце, а не вонзить нож в спину.

— Я не пришёл бы, если бы она не представляла никакой опасности. — Голос незнакомца был неестественно низким и скрипучим, будто сдвигали крышку с каменного гроба. — Вы знаете, на что она способна, — добавил он.

— Не знаю, — ответил Тенни. — И предупреждаю, если всё это лишь предлог, чтобы добраться до моего хозяина и причинить ему вред, одними пинками ты не отделаешься, я швырну тебя в Брейдфорд, предварительно переломав хребет в нескольких местах. — Для убедительности он ударил своим здоровенным кулаком по столу, показывая незнакомцу, что не шутит. Но тот не дрогнул. — У тебя есть имя? — поинтересовался Тенни.

— Гудвин, хотя ни одна живая душа уже меня так не называет. Лишь когда теряешь собственное имя, приходит осознание, что от тебя отвернулся даже Дьявол.

Тенни услышал, как незнакомец захрипел, задыхаясь, и испуганно отпрянул, заподозрив признаки начинающейся лихорадки.

— Итак, ближе к делу, — произнёс он. — Что ты хотел рассказать?

Гудвин проглотил последние капли со дна своего кубка и ждал, пока Тенни снова его наполнит.