Антон Чиж - Мертв только дважды

Квартира оказалась обставлена икеевской мебелью и выглядела нежилой.

Пожав руку встретившему, ван Бартен сел в кресло, как хозяин.

— Что случилось?

— Точной ориентировки нет…

Они говорили по-немецки.

— В чем цель? — спросил ван Бартен, подразумевая: «Зачем меня срочно выдернули, когда надо готовить материл для очередной встречи профильных министров совета Европы?».

— Опознать объект.

Это была неожиданная информация.

— Какой объект?

— Подготовим и выведем на него. Ваша задача подтвердить, что объект тот, за кого себя выдает. Больше ничего. Завершающая часть операции на нас. Приказано передать, что на вас только и исключительно визуальный контакт. После чего вас уводим.

Ван Бартен понял, что детали от него скрывают не зря. Видимо, риск провала высок. Высок как никогда. Он подумал про семью. Что будет с ними?

Вопрос не давал покоя многие годы. Он думал об этом, когда просыпался посреди ночи в теплой супружеской постели, а рядом тихо сопела Вероника. Когда они все вместе отдыхали на Карибах. Когда шумно и весело отмечали дни рождения детей. Когда веселил друзей. Он, как мог, старался не думать об этом. Мысли возвращались. Ван Бартен делал все от него зависящее, чтобы не настал день, когда этот вопрос ему придется задавать на самом деле. Не все зависит от него. Для офицера есть сила, куда более важная, чем семья. Эта сила — приказ. Ван Бартен, не задумываясь, выполнит любой приказ. Чего бы это ни стоило. Страх и тревога по поводу того, что будет с семьей, отходили на второй план. Таким уж он был сделан.

— Когда ожидается контакт?

— Предположительно завтра. Пока играйте в дартс.

— Другие вводные?

— Ничего. Ни о чем не беспокойтесь. Мы плотно ведем вас.

Значит, дело совсем плохо. Если агента оберегают оперативники, опасность серьезная. Ничего не поделать. Такая работа. В крайнем случае будет вспоминать Брюссель, сидя на берегу Финского залива. Тот самый вопрос, который просился сам собой, ван Бартен отогнал. Сейчас об этом нельзя думать. Он справится.

— Принято, — сказал он. — Буду играть в дартс.

Оперативник подал на прощание руку, оставил ключи и ушел. Ван Бартен остался в квартире. В окно смотреть не стал. Он точно знал, что не один. Для начала надо прогуляться до клуба, где будет турнир. Жена, дети и сослуживцы ждут обновления на его странице. Обещано много фотографий из Будапешта. Чтобы все знали, как хорошо он проводит отпуск. Знали и завидовали.

11 мая, среда

XII округ Будапешта, Чепель

23.03 (GMT+1)

Соседи толком не знали, кто живет в квартире на последнем этаже. Жилец исправно платил коммунальные платежи, не шумел, не мусорил на лестничной клетке и вообще не попадался на глаза. Жены и детей у него не было, гостей и девушек не водил, музыку громко не включал. Жил как призрак. Появлялся от силы раз в месяц. Беспокойства и поводов для сплетен не давал, жильцы потихоньку про него забыли. Что Мечика устраивало.

Квартира была оформлена на подставное имя. Даже изучив несколько электронных баз по недвижимости, никто не смог бы определить, что жилье принадлежит сеньору Карлосу. Номинальный владелец квартиры никак не был с ним связан. Мечик потратил много усилий и денег, чтобы заполучить нору, в которую мог забиться в случае необходимости. Это не просто квартира, это его убежище. Чистое и надежное.

Лифтом он не пользовался. На шестой этаж поднялся по лестнице. В дверную щель были воткнуты разноцветные бумажки: жильцов приглашали на общее собрание, рекламный проспект и счет за ремонт парковки у дома. Других следов не оказалось. Мечик проверил внешние датчики и вставил свой ключ. Снаружи замок казался обыкновенным ригельным. С внутренней стороны стояла особая система: если в замочную скважину проникал чужой ключ или отмычка, замок сбрасывал механизм блокировки двери. Четыре пары стальных штырей заклинивали наглухо. Открыть дверь было нельзя. Только взорвать.

В прихожей было темно. Не зажигая свет, Мечик протянул руку и выключил охранную систему, которая отправила ему сообщение о проникновении. Скинул обувь и пошел босыми ногами по паркету. Убежище было единственным местом, где он мог немного расслабиться.

В окно ворвался ночной воздух. Свежий и мягкий. Шум засыпающего города баюкал. Но Мечик не мог спать. Тянуло поехать к Катарине. Делать это было нельзя. Перед операцией эмоции и нервы должны быть собраны в кулак. С Катариной такое в принципе невозможно. Не заснут до утра, а утром она будет требовать, чтобы он взял ее с собой. Женщина — фактор нестабильности. Самый продуманный план не просчитает того, что может выкинуть женщина. Особенно журналистка. Безграничное любопытство, помноженное на отчаянную глупость. Взрывоопасная смесь.

Он заставил себя не думать о Катарине. Зашел в душ и стоял под ледяными струями, пока не замерз окончательно. Холод приводил разум в порядок.

Жесткое полотенце разогнало кровь. Тело сбросило усталость, как змеиную кожу. Он был спокоен и готов. Уже сейчас.

Мечик лег спиной на пол, вытянул руки вдоль тела, закрыл глаза. Надо было пройти всю операцию в воображении. Тогда реальный путь покажется знакомым. Другой тренировки все равно нет. Он мысленно прошел улицу, вошел в магазин, проиграл, как будет вести себя с хозяином, что сделает с охраной. В общем, задача казалась не настолько сложной.

Главное — фактор неожиданности. И быстрота действий. На самое важное будет секунд десять, не больше. Надо успеть. Потом будет проще. Нельзя, чтобы они среагировали первыми. Утро — самое лучшее время. Кажется, что утром ничего не может случиться. И пересменка к тому же. Ночная охрана ушла, дневная разминает мышцы. Внимание еще не включилось в полную силу. Утренний кофе приятно согревает организм. Реакции не такие быстрые, особенно в первые секунды. Которые решают все. Утренняя суматоха бывает самой полезной для успеха. Особенно в ясный день. Когда солнце светит в окна, а на душе тепло и весело. Удар в такой момент труднее всего отразить. На этом строится расчет.

Мечик еще раз повторил свои действия и встал. Для успеха одной внезапности мало. Нужно кое-что посерьезней.

Большой пластиковый кофр стоял в платяном шкафу. Весил внушительно. Мечик перетащил его на центр комнаты. Кофр был настоящей сокровищницей. Здесь хранились приборы, которые помогали обманывать электронные системы слежения, взламывать любые замки, подслушивать разговоры на расстоянии больше ста метров и следить за кем угодно где угодно. Техническая коллекция была подобрана со знанием дела. Большинство приборов нельзя было купить в открытой продаже, а некоторые вообще запрещалось продавать гражданским. В темных углах Интернета продавалось и не такое. Надо только знать, в какой угол заглянуть. Мечик часто таким образом получал технические новинки, только поступавшие на вооружение спецслужб.