Антон Чиж - Мертв только дважды

Пожилая дама не помнила, когда ее последний раз называли «очаровательной». Кажется, еще до коммунистов. И устоять не смогла.

Рабочий вошел. Из большой сумки он бережно достал черный чемоданчик, вынул чудной прибор с маленьким экраном и нажал кнопку. На экране вспыхнули разноцветные точки.

— Это осциллограф для обнаружения дефектов в электрических сетях, — сказал рабочий. — Автономный, не потребуется включения в розетку. Что находится под вами?

Квартира госпожи Мюллер располагалась на втором этаже.

— Раньше, еще до войны и немцев, под нами был магазин модного платья… Я частенько к ним заглядывала. Там были такие милые модистки. Потом пришли коммунисты и все испортили. Зачем-то разделили на две части, платья исчезли, стали торговать какой-то гадостью… Теперь в одной части бакалейные продукты, а в другой — ломбард… Но я вам скажу, что его хозяин — настоящий жулик! Поверьте моему слову. А еще когда-то…

Молодой человек кивал рассказу пожилой дамы и делал свое дело. Он не спеша обошел квартиру, водя по полу прибором. В некоторых углах останавливался и очень старательно водил по сторонам. Такая тщательность понравилась госпоже Мюллер. Не прошло и четверти часа, как он закончил и сложил оборудование. Пожилая дама немного расстроилась, что приятный гость уйдет так скоро, и предложила чашечку кофе. Но молодой человек вежливо отказался.

— Ваши электрические сети в полном порядке. Целую ручки, дорогая госпожа.

Как жаль, что он ушел.

Вскоре заглянул старший сын, который навещал ее раз в два дня. Госпожа Мюллер рассказала о визите рабочего и заботе, которую город проявляет об электросетях его жителей. История сыну не понравилась.

— Прошу вас, мама, не открывайте никому, — строго сказал он.

— Но рабочий должен был сделать свою работу!

— Никогда не слышал, чтобы электросети проверяли каким-то прибором… Пожалуй, позвоню в полицию. Вы запомнили, как он выглядел?

Госпожа Миллер рассердилась на упрямство сына.

— Милый, какая полиция? Хочешь, чтобы над тобой смеялись?

— Что он делал в вашем доме?

— Заботился о моей безопасности! Что же еще…

— И ничего не пропало?

— Совершенно ничего! Воспитанный молодой человек.

История не внушала доверия. Но веских доводов сын госпожи Мюллер не нашел. Только на всякий случай предупредил:

— В городе развелось полно эмигрантов, мама. Они воры и жулики. Так и норовят разрушить наш порядок. Будьте осторожны, мама…

11 мая, среда

XII округ Будапешта, Чепель

20.03 (GMT+1)

Более тихого места не было на всей улице. Корейское кафе вжалось между кондитерским магазином и овощной лавкой. С улицы казалось, что в нем тесно так, что есть надо стоя. Когда новый посетитель оказывался внутри, происходило волшебство. Стены словно раздвигались, вмещая десяток столиков и открытую кухню, на которой хозяйничал старый кореец и двое мальчишек. Они приносили заказы на столик, пробивали чек, убирали посуду и носились так, как и должны это делать мальчишки, которые хотят усвоить великое искусство приготовления лапши.

Кафе было известно на всю округу острым супом с лапшой. Знатоки корейской кухни считали его вкус «самым настоящим». Именно такой суп готовят на рынках Сеула. Суп обладал магическим действием: простуда проходила буквально к вечеру, а силы прибавлялись. Люди уходили не только сытыми, но и счастливыми. Шептались, что старик-хозяин, который сам готовил лапшу, подмешивал в бульон секретные травки. А может, просто умел вкусно готовить.

Меню не отличалось разнообразием. Но на это мало кто обращал внимание. Завсегдатаи заворачивали сюда, чтобы получить тарелку обжигающего супа. Чужие сюда не ходили. Кафе с простой вывеской «Лапша Пуонга» не попало в туристические справочники, туристы тут бродили редко. Про чудесный суп знали только жители соседних домов. И не болтали лишнего. Кто попадал в кафе хоть раз, уже не мог забыть вкус супа и возвращался.

Старик-кореец кивал каждому посетителю. Почти всех знал в лицо. Постоянный посетитель меню не требовал. Заходил, кланялся хозяину, желал ему доброго дня или вечера и занимал свободное местечко. Старик наливал тарелку супа, ставил на поднос блюдо с корейскими закусками, чайник чая и отдавал команду мальчишке. Поднос прилетал на стол, где старый гость облизывался, вдыхая ароматы кухни. В кафе было темновато, но это никому не мешало. Как и полное отсутствие музыки. Старик-хозяин игнорировал правила обычного кафе. Ради супа посетители готовы были прощать что угодно. Сдачу кореец тоже не давал.

Мечик заглянул в кафе. Занято два столика. Гости целиком поглощены содержимым тарелок, которые были размером с салатницу. До него никому не было дела. Он прошел в дальний угол, закинул сумку под стол. Старик-кореец налил тарелку и поставил набор закусок. Мальчишку, который кинулся нести заказ, отшил тихим, резким окриком. Сам отнес к столу и поставил перед гостем. Сел напротив.

Мечик кивнул, подтянул тарелку, вдыхая пряный аромат.

— Как живешь, Пуонг? — тихо сказал он, накрутив лапшу палочками и отправляя в рот.

— Тихо живу, испанец. Как полагается старику. Рад тебя видеть…

— И я рад, что ты жив. Без твоего супа жизнь в этом городе была бы печальна, как пасмурный день.

Комплимент старику понравился. Никто бы не мог сказать, сколько ему лет. Лицо его покрывал ковер морщинок, в котором могли спрятаться и семьдесят, и девяносто лет. А может, сто. Все, кто знал Пуонга, говорили, что старик не меняется. Макушкой он еле-еле доставал Мечику до груди. Сухие руки были обсыпаны старческими пигментными пятнами, как гречневой мукой.

— Редко заглядываешь, испанец.

— Не хочу беспокоить по мелочам.

— Ты желанный гость. Тарелка супа всегда ждет тебя.

Мечик кивнул. Было так обжигающе вкусно, что он не мог говорить, жуя комок лапши. Старик ждал.

В тарелке остался бульон. Мечик принялся черпать его ложкой, растягивая удовольствие. Так вкусно он не ел давно.

— Есть дело, Пуонг.

— Как же иначе. Просто так зайти к старику у тебя времени нет.

— Прости. Все время спешим.

— Мне спешить некуда.

— В этом твое счастье… — Мечик старательно вычерпывал бульон со дна. Оставить в тарелке хоть каплю — смертельно обидеть.

— Хватит церемоний, испанец. Мы слишком давно друг друга знаем. Какое дело?

— Полпроцента, — сказал Мечик, насухо выскребывая дно и облизывая ложку. Тоже обязательный комплимент повару.

Пуонг покачивался в задумчивости.

— Это серьезно… Что-то в витрине?

— Сейф в задней комнате.

— Очень серьезно.

— Понимаю. Иначе бы не пришел.

— Слышал, что о нем рассказывают? — спросил старик.

— Нет, — соврал Мечик.