Ипполит Рапгоф - Сонька Золотая Ручка [Жизнь и приключения знаменитой авантюристки Софии Блювштейн. Роман-быль]

Софья Владиславовна сразу же наняла фиакр и поехала по этому подозрительному адресу. Врачу она представилась разочарованной в жизни вследствие смерти любимого человека и попросила дать ей сильнодействующий яд.

— Мне необходимо, чтобы этот яд подействовал моментально, не причиняя мне никаких страданий, — добавила Сонька.

— Вы, мадам, вероятно, не знаете, что врач, согласно данной присяге, не имеет права содействовать сокращению жизни вверяющегося ему человечества, — напыщенно заявил Левен-Левин.

— Я все это знаю, — истерически отрезала Софья Владиславовна, — но поймите, доктор, если не вы, то другой врач мне все равно пропишет то, что я хочу. Наконец, я могу подкупить провизора и получить яд хоть за… двести франков.

Врач облизнул толстые губы.

— И вы согласны такую сумму заплатить за маленькую дозу яда?

— Конечно! Я решила потратить последние деньги, лишь бы поскорее убраться из этого несносного мира.

По лицу доктора скользнула мефистофельская улыбка:

— Если это ваше окончательное решение, я противодействовать не стяну, но поступаю так, в сущности, вопреки моей совести. Я вам пропишу цианистый калий как бы для домашнего животного. В таком случае доза больше. Но имейте в виду, что поступаясь своей совестью, я это могу сделать лишь при условии, если вы заплатите мне пятьсот франков.

— Пятьсот франков! Дня меня это целое состояние!

— Зачем оно вам, если вы решили умереть? — ухмыльнулся врач. — Ну, хорошо — триста франков. Это моя последняя цена. Дешевле не соглашусь.

Софья Владиславовна сделала вид, будто очень озадачена этой высокой ценой. Но затем, склонив голову, шепотом произнесла: «Согласна».

Добыв яд, она бросилась на вокзал. Громадный Северный вокзал был переполнен суетящейся публикой. Все куда-то рвались: кто к кассе, кто к дебаркадеру. Около перрона стоял пыхтящий локомотив, призванный выполнить обязанность быстрого передвижения.

Добравшись до конца поезда, Софья Владиславовна заметила вагон-салон, около которого суетилась элегантная публика. Большинство мужчин были в цилиндрах. Сразу ее внимание приковала фигура мужчины лет сорока. На нем был дорогой костюм из светло-серой ткани английского типа. Дорогая жокейская шапочка и золотое пенсне придавали этому человеку некоторый спортивный оттенок.

Все группировались вокруг господина в дорогом костюме, и было вполне ясно, что это тот самый лондонский Ротшильд. Рядом с ним стоял господин с легкой проседью. Фамильное сходство выдавало его. Это был парижский Ротшильд. Софья Владиславовна с большим вниманием следила за каждым из них. Она старалась запечатлеть в своей памяти не только внешний облик, но и тембр голоса.

Теперь Софья Владиславовна была вполне подготовлена узнать лондонского Ротшильда. Она не стала дожидаться последнего свистка, вскочила в вагон первого класса, который находился рядом с вагоном-салоном Ротшильда.

Ее купе было крайнее, около самого входа в вагон. Так как это был курьерский поезд, остановок почти не было.

В Кельне поезд простоял десять минут. Затем помчался через всю Германию к станции Эйдткунен.

Тут Софья Владиславовна еще раз мельком увидела барона Ротшильда, но заговорить с ним не удалось — возле него постоянно вертелись несколько молодых людей атлетического телосложения.

В Вержболово для барона были открыты царские комнаты, и его так охраняли жандармы, что Сонька не решилась подойти. Так она и доехала с бароном Ротшильдом до самого Петербурга.

С трепетом душевным въезжала она в этот город, которого всегда избегала, страшась знаменитого сыщика Путилина, начальника сыскной полиции.

У Софьи Владиславовны на всякий случай было несколько запасных паспортов. Она достала из саквояжа паспорт на имя вдовы князя Гагарина, Софьи Николаевны Гагариной, урожденной Грегорджидзе.

В Петербурге она остановилась в старинной, тогда еще славившейся, гостинице «Демут».

Здесь она нашла полный комфорт.

Не возбуждая ни в ком подозрений, она прожила тут два дня, изыскивая все возможности, чтобы так или иначе проследить за бароном Ротшильдом. Она узнала, что он остановился в доме одного известного миллионера, связанного с ним совместными крупными операциями. Долго Софья Владиславовна прикидывала, на какой бы комбинации остановиться, чтобы проникнуть к барону. А когда выбрала и решилась, вдруг прочла в газете: миллиардер Ротшильд утром следующего дня покидает северную столицу, отправляясь через Варшаву в Вену.

Недолго думая, Сонька набросала письмо:

«Многоуважаемый барон!

Зная, что вы едете экстренным поездом через Варшаву в Вену, я решила обратиться к Вам с чрезвычайно важной для меня просьбой.

Моя любимая мать опасно захворала. Она лежит при смерти в одной венской клинике. Поехав обыкновенным курьерским поездом, я рискую не застать ее в живых.

Вот почему я прошу уделить мне маленький уголок в Вашем обширном вагоне-салоне. Я не требую никакого комфорта, лишь бы так али иначе добраться как можно скорее до Вены».

И подписала: «Княгиня Гагарина».

Отослав письмо, Софья Владиславовна находилась в лихорадочном состоянии. Она металась по комнате, не находя себе места. В ожидании ответного послания она не хотела уходить из дома. К тому же она боялась наткнуться на сыщиков, деятельных подручных прославленного Путилина. Но пребывание в четырех стенах ее раздражало, нервировало. Она несколько раз одевалась, выходила в салон гостиницы и каждый раз возвращалась в номер. Ответа не было. В пять часов должен был отправляться экстренный поезд миллиардера.

Софья Владиславовна решила, что, несомненно, барон чрезвычайно занят, не успел прочитать ее письмо. Она себя успокаивала. Все, что угодно, ожидала Сонька, кроме неудачи. Жизнь ее была полна сказочными победами. Она всегда имела успех у мужчин. Особенно она нравилась престарелым сластолюбцам. Легкие успехи в любви и удачные кражи развили в ней удивительную смелость и самонадеянность. Она безапелляционно шла навстречу своей жертве. И жертва сама падала в ее объятия.

Так было всегда, не считая маленьких недоразумений и осложнений, которые неизбежны в жизни такой авантюристки. И тут в дверь постучали. На пороге стоял лакей с серебряным подносом, на котором лежало письмо значительных размеров с вензелем барона Ротшильда.

Оно было на французском языке:

«Мадам!

Я сочту за особое удовольствие оказать Вам просимую услугу. Благоволите не опоздать к поезду.

С истинным почтением, преданный Вам барон Ротшильд».

Софья Владиславовна возликовала. Она приказала немедленно собрать вещи, подать счет и заказать ландо к Варшавскому вокзалу. До отхода поезда оставалось еще более трех часов. Блестящий вагон-салон стоял в ожидании короля золота. Барона еще не было, и Софье Владиславовне пришлось нетерпеливо ждать на перроне. К ней подошел элегантный господин в богатой шинели. Он приподнял цилиндр и справился, не она ли княгиня, о которой он получил от барона надлежащую инструкцию?