Кирилл Еськов - Чиста Английское убийство

— …Да, чтоб уж разделаться с этой нечаянной кладбищенской тематикой, сэр… Надо бы камешек на завтрашнюю могилку устроить, порядку для. Можно что-нибудь совсем простенькое-безликое, типа «Киту, от друзей и коллег», а можно и с приподвывертом, типа «Тамерлану от Вараввы»: всего три слова — а минимум три смысловых слоя, но только для тех, кто — в теме … У меня еще осталась десятка из тех трех, выданных на оперативные нужды. Или вы сами?..

— Да уж, я — сам. И камешка не будет, никакого. Пока я жив — не будет.

— О как… Это что-то… личное?

— Напротив, сугубо общественное. Видишь ли, Роб… Ты просто не понимаешь, чем — через самое небольшое время — станет такой вот камешек для Англии. И что шансов в поединке с тем камешком у Кита — того, что воскреснет вскорости на Континенте… ну, как мы оба надеемся — будет ноль: «Да, неплохая пьеса — но с покойным Марло, конечно, и сравнивать смешно»; а вот такого унижения он ведь реально не переживет — я ж его знаю, как облупленного!..

— Ну, как скажете, сэр! В этих вопросах я вам доверяю безгранично… С коллегией присяжных, как я понял, проблем не будет?

Та же комната Нонсачского дворца, только за окном — чудесное летнее утро, а мореный дуб стенной обшивки — благороден и ничуть не зловещ.

Елизавета принимает доклад Роберта Сесила.

— Да, кстати: эта странная история с пьяной поножовщиной в Дептфорде… Там вроде бы засветился один из ваших людей — «находясь на службе» Моего Величества. Вам не кажется, что он возил «срочные и секретные» депеши из Голландии в Нонсач по какой-то очень уж затейливой траектории?

Королева глядит на своего советника с откровенной насмешкой, но без тени гнева: ей, похоже, просто любопытно — как тот станет выкручиваться?

И Сесил не подводит: начинает читать презануднейшую лекцию об общих принципах функционировании Курьерской службы и направляющих ее инструкциях, начав, естественно, от Царя Гороха и ветхозаветных прецедентов… На третьей минуте Ее Величество, демонстративно зевнув, останавливает поток его красноречия:

— Ладно, пускай Хенидж сам разбирается с вопросами трудовой дисциплины в своем ведомстве… — с этими словами она выкладывает на стол листок с каллиграфическими прописями указа. — Мой старый честный Данби — это было его последнее дело перед заслуженной пенсией — пришел к выводу, что там, в Дептфорде, имела место законная самооборона. Я намерена сейчас подписать помилование этому самому Фрайзеру. У вас нет возражений?

— Ни малейших, Ваше Величество!

— Кстати, этот бедняга, Фрайзер — он ведь сильно пострадал в той схватке… У него кажется какой-то бизнес, я не путаю?

— Нет, Ваше Величество, не путаете.

— Ну, надеюсь тот бизнес будет процветать, и ему хватит средств на полное излечение… У вас есть еще какие-нибудь соображения по этому делу?

— Никаких, Ваше Величество!

— Тогда — в архив. Да, что-то я еще хотела у вас спросить, совершенно из другой области… мысль мелькнула, и… А, вот! — ваша Служба отслеживает, что там творится на Континенте по части культуры?

— Да, Ваше величество, безусловно! Это чрезвычайно важно, иногда даже важнее, чем военные тайны…

— Так вот, моя интуиция — а я привыкла ей доверять! — подсказывает мне, что пора бы там уже появиться новой литературной звезде. А то всё — «Лопе-де-Вега», да «Лопе-де-Вега»… Если такое случится — дайте мне знать, не откажите в любезности!

Кабинет Сесила в штаб-квартире «МИ-6»

Шеф Службы пугающе насмешлив:

— То есть как это — «пропал»? Это, типа, шутка юмора такая, да? Типа, с первым апреля, начальник?

— Мне нечего сказать в свое оправдание, сэр, — отвечает осунувшийся Поули, — и я готов идти под трибунал хоть сейчас. Но у меня нет никаких объяснений случившемуся — никаких материалистических, я имею в виду…

— И что, об этом стало известно лишь сейчас?

— Так точно, сэр. Дептфордская фаза операции прошла безупречно, и тем же вечером мы вместе с сэром Томасом проводили Драматурга на «Треску» — это суденышко Московской компании, челночные рейсы между Дептфордом и Флиссингеном. Абсолютно надежный, сто раз проверенный экипаж — мы постоянно их используем для переброски писем и агентов на Континент. Во Флиссингене «Треску» встречал связной резидентуры, но шкипер сказал, что переброска, по неизвестным ему причинам, отменена: они прождали на рейде сколько положено, ялика с берега так и не было, и с отливом они вышли в рейс без пассажира. Такого рода накладки — рабочий момент, связной пожал плечами, написал рапорт и переправил его нам с той же «Треской»…

— Шкипера допросили?

— Разумеется. И шкипера, и помощника — раздельно и с пристрастием. Они не врут, сэр.

— Ну, тогда вроде как выходит, что врёте вы с Уолсингемом?

— Нет, сэр. Вы упускаете еще одну возможность…

— А! Лодка?

— Именно так, сэр. Мы усадили Драматурга в ялик, а вот как он поднимался на борт «Трески» мы, вообще-то говоря, не видели: упал густейший туман…

— Вы отыскали лодочника?

— Разумеется. Он тоже работает на Компанию, много лет участвует в их портовых делах и делишках, а гавань знает как свои пять пальцев. Но туман был такой, что даже он заблудился, и в условленное время подплыл к другому пирсу, не нашему; это — подтверждено свидетелями.

— Погодите… Это что же получается — там была еще какая-то лодка?

— Выходит, что так, сэр. «Отбросьте всё невозможное — то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался»…

— И эта подставная лодка увезла Драматурга у вас из под носа… Превосходно, просто превосходно!

— Да, сэр. Поэтому я и говорю, что заслужил трибунал. Но обращаю ваше внимание на то, что приславший ту лодку был не только в курсе мельчайших деталей моего плана, но и с абсолютной точностью предвидел, как именно тот будет развиваться — а там, между прочим, был целый веер вариантов. А главное — его собственный план целиком и полностью основан на том, что невероятной плотности туман должен практически мгновенно сгуститься в строго определенную минуту; сами понимаете — ни один профессионал никогда не станет строить операцию в расчете на такое чудо.

— И тем не менее, его операция удалась…

— Ну так это дело нехитрое, — в сердцах бросает резидент, — если ты всемогущ и всеведущ!

— Ну ладно, хорош мистику разводить! — взрывается шеф «МИ-6». — Займитесь-ка лучше коллегами с того конца Стрэнда!

— Если бы Драматург попал всё же в руки Бэкона — он сейчас уже давал бы показания Звездной палате, — пожимает плечами Поули, — иначе зачем им это всё? Кстати, если о такого рода расследовании станет известно в профессиональном сообществе, мы превратимся во всеобщее посмешище, а слухи о нем непременно дойдут до королевы — оно нам надо?