Лора Роулэнд - Императрица снежной страны

Опасаясь, что Рейко встрянет в бой и погибнет, Сано глазами отчаянно искал ее. Он заметил, что она несколько раз мелькнула, когда солдаты собирали и поспешно уводили женщин подальше от схватки. Из леса, в котором солдаты убивали туземцев, раздавались крики боли. Правитель Мацумаэ с радостным волнением подпрыгивал, махал мечом и хихикал.

В отчаянной попытке восстановить порядок Сано обратился к нему:

— Мы еще не нашли, кто убил Текарэ. Разве вы не хотите знать?

— Мы знаем. Это были они! — правитель Мацумаэ указал на вождя и Урахенку, которые отчаянно защищались.

— Может быть, это не так, — сказал Сано. — Они прошли испытание божьим судом. Они могут быть невиновными.

Правитель Мацумаэ перевел взгляд с развернувшегося поединка на Сано. Капитан Окимото уколол Сано своим лезвием:

— Заткнись!

Сано отпрянул от укуса холодной стали. — Если вы убьете их сейчас, вы никогда не узнаете наверняка. Это не понравится Текарэ. Она никогда не будет уверена, что ее месть свершилась.

Остатки разума заставили правителя Мацумаэ прислушаться.

— Ее убийца все еще может быть там, — сказал Сано.

Импульсивный как всегда, Мацумаэ закричал:

— Остановите бой! Он продолжал кричать, пока солдаты не отступили от вождя Аветока и Урахенки, которые стояли израненные, тяжело дыша, сжимая в руках ножи.

— Всем вернуться!

Его солдаты выходили из леса. Разгоряченные и кричащие от восторга, они сначала не заметили, что все остальные остановились. Солдаты ревели:

— Они все мертвы. Мы убили варваров всех до одного.

Потом они посмотрели вокруг в замешательстве, остановились и успокоились. Один из них сказал:

— Что происходит?

— Война откладывается до тех пор, пока мы не доберемся до сути вещей. Правитель Мацумаэ указал на Аветока и Урахенку, единственных оставшихся в живых туземцев, и сказал:

— Это наши военнопленные. Отведите их в замок.

Траурная процессия превратилась в дикий, победный марш из боя. Во главе его правитель Мацумаэ шел как в тумане, в сопровождении своих ликующих солдат. Мрачный Гизаемон, торжествуя, шел следом. Далее солдаты сопровождали вождя Аветока и Урахенку. Два местных мужчины шли с каменными лицами, высоко подняв головы. За ними шли Сано, Хирата и их товарищи, также в сопровождении стражников, которых было больше, чем заключенных. Потом шла улюлюкающая толпа из самых молодых солдат, которые несли отрубленные головы убитых туземцев. С ужасных трофеев капала кровь.

Параллельно этому маршу, шла другая, тихая процессия слуг. Они несли тело Сирени, завернутые в пальто. Девушка, чья смерть стала причиной войны, была почти забыта.

Сано плелся, с ужасом думая о резне. Сыщик Марумэ сказал:

— Я в свое время встречал многих диких самураев, но эти мальчики хуже всех.

— Они, как стая волков, — сказал Фукида.

Крыса стонал:

— Милосердный Будда, перенеси меня обратно в Эдо!

На лице Хираты застыло трудноразличимое выражение тоски и ярости, когда он видел, как толкали вождя. Из-за пережитого ужаса Сано мучило чувство вины. Если бы он раскрыл убийство раньше, можно было предотвратить бойню. Теперь же он должен что-то сделать, чтобы прекратить бессмысленную войну.

В замке Фукуяма часовые у ворот приветствовали войска как героев. Они установили отрубленные головы на пики на внешних стенах замка. Солдаты приветствовали правителя Мацумаэ:

— Да здравствует будущий завоеватель Эдзо!

Он улыбался, но выглядел озадаченным, словно не совсем понимал, что произошло. Сано бросился к нему. — Господин Мацумаэ, пожалуйста, откажитесь от войны. Даже если вождь Аветок или Урахенка убили Текарэ, их люди не имели к этому никакого отношения.

— Они виновны по ассоциации, — сказал правитель Мацумаэ.

— Японский закон говорит, что родственники преступника должны разделять его наказание, — добавил Гизаемон.

— Только ближайшие родственники или близкие друзья, — сказал Сано. — Было бы несправедливо, чтобы убивать людей из других племен.

— Эти ублюдки, насколько нам известно, все связаны, — сказал Гизаемон.

Сано подумал, что если они имеют достаточный повод к войне, то, может быть, на них воздействует угроза:

— Сегун не хочет войны. Вы уже навлекли его гнев за срыв торговли с туземцами. Война остановит ее полностью. Он направит для управления Эдзо другой клан и превратит всех вас в бесхозных самураев.

Люди приветствовали правителя Мацумаэ. Сияя, он поднял руки. Гизаемон сказал:

— После того, как мы уничтожим варваров, торговля будет еще лучше. Мы пустим в Эдзо всех японцев, которые захотят здесь охотиться или добывать золото. Это даст больше богатства для сегуна.

— Эдзо — огромная территория, ваших войск будет недостаточно и вас понадобится подкрепление от режима Токугавы и от других кланов самураев. Это вызовет недовольство правителя Мацудайра. Ему нужны солдаты, чтобы бороться с повстанцами, которые пытаются свергнуть его.

— Мы одержим быструю победу, — голос Гизаемона звучал уверенно. — Правитель Мацудайра будет благодарить нас за добычу средств, которыми можно платить его армии и армиям его союзников.

Ворота замка открылись. Восторженные солдаты, смеясь и радуясь, расходились по своим казармам. Сано хотел остаться рядом с правителем Мацумаэ и Гизаемоном. — Природа против вас. Ваши люди больны. И зимой нет времени подготовить военную экспедицию. Если у вас столько снега здесь, сколько его будет севернее?

— Мы еще туда не идем, — сказал правитель Мацумаэ. — Мы будем атаковать ближайшие деревни, а остальных оставим на весну. Он закричал:

— Давайте выпьем за наши будущие победы!

— По крайней мере, надо подождать, пока я не закончу расследование убийства, — сказал Сано.

— Вы закончили. — Внезапно правитель Мацумаэ взорвался гневом. — Я поверил вам, а вы меня подвели. Вы больше не занимаетесь расследованием. Я сам найду того, кто убил Текарэ, я заставлю наших заключенных сказать правду.

— Это лучшая идея, которую я слышал за долгое время, — сказал Гизаемон. — Я помогу. Пойдем.

Сано охватил ужас, потому что он знал, что это означало. Хирата вскрикнул:

— Нет! И бросился вперед, чтобы защитить Аветока и Урахенка, которые были связаны.

— Хирата-сан, я бы не делал этого, — сказал, ухмыляясь, капитан Окимото, указывая на солдат, которые направили луки на Сано. Одно движение пальца могло легко закончить его жизнь. Хирату охватило отчаяние и ярость.

— Пусть Хирата-сан пойдет с тобой, — обратился Гизаемон к Сано.

— Хорошо, — сказал правитель Мацумаэ. — Я покажу вам, как проводится допрос.

На женской половине солдаты заперли местных наложниц в своих комнатах. Рейко оказалась вместе с японскими дамами в их комнате. Горничные затопили мангалы и заваривали чай. Фрейлины возилась над госпожой Мацумаэ. Они сняли пальто, завернули ее в одеяло и натирали холодные руки и ноги. Никто не обращал внимания на Рейко. Она опустилась на колени в углу, задумавшись о событиях проходящего дня.