Елена Арсеньева - Загадка воскресшей царевны

«Фройляйн Анни» встретила настойчивый взгляд гостьи и спокойно кивнула:

– Конечно, помню.

Татьяна довольно улыбнулась. Похоже, доверительные отношения между ней и этой девушкой, на которую ее дядюшка возлагал так много надежд, установлены. Если Бог даст, старания Татьяны помочь ему будут вознаграждены. Ей так надоело жить в вечной неустроенности, постоянно приспосабливаться к обстоятельствам! То они с братом вынуждены ехать вслед за отцом в ссылку в Тобольск, то отец буквально заставляет ее выйти за поручика Константина Мельника, который, конечно, любил ее и был надежной защитой для молодой девушки в нелегкое время. Константин помог им с Глебом пересечь всю Сибирь, добраться до Владивостока и потом перебраться во Францию, однако нельзя было сказать, чтобы она жила за ним как за каменной стеной. Ей приходилось работать, приходилось экономить каждый франк. К тому же Константин частенько посматривал на сторону, и Татьяна не сомневалась, что рано или поздно он заговорит о разводе. Чтобы удержать мужа, она в третий раз забеременела, хотя и с двумя-то детьми было трудно. И не сомневалась, что, если понадобится остановить Константина, забеременеет и в четвертый.

К счастью, на сей раз беременность протекала легко, Татьяну не тошнило беспрестанно, как в первые два раза, а потому она с охотой приехала в Берлин – все-таки то, что предложил дядя, было великолепным способом развеяться и украсить свою скучную жизнь безопасным приключением. С возрастом у нее развилась тяга к авантюрам, но ни средств, ни смелости затевать их самой не хватало. И вот теперь представилась великолепная возможность поучаствовать в уникальной, воистину судьбоносной интриге, которая будет иметь историческое значение. Но самым главным для непризнанной писательницы была возможность испытать свои сочинительские способности. Что там какие-то жалкие эмигрантские издательства, которые отвергали ее романы, предрекали им провал и советовали издавать книжки за свой счет! В конце концов она так и поступила год назад, заплатив с трудом скопленные деньги белградскому издательству «Всеславянский книжный магазин М. И. Стефанович» за выпуск ее «Воспоминаний о царской семье».

Однако критика приняла даже и эту книгу холодно. «Мемуары Татьяны Боткиной, на мой взгляд, не представляют особого интереса. С царской семьей она практически не была знакома, а жила около нее и много слышала о них от своего отца. Ее мемуары основаны на рассказах отца и рассказах других лиц, а также на ее собственном опыте пребывания в Тобольске. Но у нее не получилось сколько-нибудь яркого повествования о Тобольске, и ничего нового я из ее мемуаров не узнала», – пренебрежительно писала одна критикесса.

Но ничего! Теперь весь мир будет знаком с той версией биографии великой княжны Анастасии, которую создала Татьяна… и пусть сейчас автор этой версии останется анонимом, рано или поздно Татьяна Боткина-Мельник заявит о своем авторстве!

Наконец Клейсты оставили «фройляйн Анни» и ее посетительницу одних.

И все же Татьяна понимала, что надо быть осторожней. Кто их знает, этих Клейстов, может быть, торчат под дверью и подслушивают. И вообще, ей не хочется больше оставаться здесь, а хочется погулять по Берлину, зайти в знаменитый KaDeWe – Kaufhaus des Westens, «Западный торговый дом», где она была в свой прошлый приезд так недолго, да и то без копейки денег. А сегодня есть и время, и марок дядюшка ссудил ей довольно щедро – гонорар, так сказать. Ах, KaDeWe! С ним могут сравниться только парижские магазины на Больших бульварах, но здесь цены ниже. А какой чудесный эскалатор! Татьяна восторгалась им, как дитя. Он так и норовит втащить покупателя наверх, чтобы тот не раздумал и не повернул обратно. В прошлый раз Татьяна бродила по этажам KaDeWe, буквально облизываясь и глотая слюнки. Но сегодня у нее есть шанс хоть немного приодеться и купить кое-что детям. И времени терять она не станет!

Оглянувшись на дверь, Татьяна вытащила из сумки толстую тетрадь в клеенчатой обложке и сунула ее в руки своей собеседнице.

– Читайте это, – шепнула она. – Читайте и учите наизусть. Сергей Дмитриевич говорил вам, что пора представить обществу обстоятельную историю вашего спасения? Она здесь. Мне пришлось немало прочитать, ознакомиться с воспоминаниями очевидцев некоторых событий, чтобы создать все это. Я писала от первого лица, чтобы вам легче было воспринимать и запоминать, переваривая, пропуская всё через себя. Да следите, чтобы никто не мог сунуть нос в эту тетрадь, пока вы будете осваивать материал. Иначе все провалится.

«Фройляйн Анни» кивнула, и глаза ее блеснули усмешкой.

Отчего-то Татьяна почувствовала себя неловко, захотелось оказаться как можно дальше от этого понимающего, проницательного взгляда. «Если ты знаешь, что я лгунья, то и я знаю, что ты лжешь», – словно бы говорили эти ясные глаза. Кстати, не забыть сказать Клейстам, что глаза этой девушки необычайно похожи на глаза императора!

Она кивнула, на прощанье громко – для тех, кто мог стоять за дверью, – назвав эту самозванку, которая посмела взглянуть на нее с издевкой, великой княжной.

В ту минуту Татьяна еще не понимала, что, приняв участие в интриге своего дядюшки, поймала себя в ловушку на всю жизнь и будет за это жестоко расплачиваться… [75]

В дверь постучали.

– Да, войдите, – настороженно ответила «фройляйн Анни», поспешно бросив тетрадь на стул и усевшись на нее.

Заглянула Герда, младшая дочь Клейстов.

– Может быть, принести вам чаю, ваше высочество? – спросила она озабоченно. – У вас такой утомленный вид…

– Да, я устала, – кивнула «фройляйн Анни». – Но чаю не хочу, спасибо. Я лучше полежу, может быть, посплю.

– Как вам будет угодно, – кивнула Герда. – Я скажу, чтобы вас не беспокоили.

Она заботливо прикрыла за собой дверь.

Тех денег, которые великодушно вручила Веймарская республика бывшему заключенному Анатолию Башилову, надолго хватить не могло. Надо было срочно найти жилье и работу.

У товарищей по несчастью – сокамерников – Анатолий многое узнал о том, где бездомному можно перебыть-пережить в Берлине. Для начала он отправился в приют на Фрёбельштрассе, располагавшийся в огромном неуклюжем строении из красного кирпича, окруженном чахлым садом, и дал там «Подписку об уведомлении», которую обязан был дать всякий, кто рассчитывал получить место для временного жилья.

Эта жизненно важная бумага выглядела следующим образом:

Обработано делопроизводством в Берлине, такого-то числа 1922 года.

Гражданину Анатолию Башилову настоятельно указано на необходимость в течение пяти суток найти себе другое место жительства, в противном случае, а также буде он не сумеет убедительно доказать, что оное место жительства не найдено, невзирая на все приложенные им усилия, он может быть подвергнут наказанию. Вышеупомянутому гражданину, кроме того, исчерпывающе разъяснено, что, в соответствии с § 361, № 8 Уголовного уложения Германской империи (Веймарской республики), оное наказание предусматривает до шести недель лишения свободы, а также в соответствии с § 362 он может быть препоручен ведению Земельного управления полиции с целью водворения в работный дом.