Софья Орех - Долгий путь скомороха. Книга 2

Он направился к выходу, следом за ним пошла и игуменья. Навстречу им, придерживая на голове тёмный остроконечный капюшон-куколь, уже семенил престарелый духовник схимонах Павел:

– Матушка Евникия, да что же это такое творится?! – запыхавшись на ходу, зачастил он, переводя слезящиеся, мутноватые старческие глазки с игуменьи на скомороха и обратно, и теребя дрожащими искривлёнными пальцами край своего аналава, надетого поверх подрясника. На аналаве отливали серебром искусно вышитые восьмиконечные «голгофские» кресты с подножием и были выписаны тексты молитв. – Мне когда сообщили, что сестра Агафья руки на себя наложила, то я ни разу и не поверил! Не могла она такого удумать, не для этого она в монастырь пришла. А ты что скажешь, Ратмир? Ты ведь здесь по сыску убийц наших юниц-послушниц. А тут ещё и это!

– Соглашусь с тобой, отец Павел. Не своей смертью погибла ваша сестра Агафья. Убили её самым жестоким образом. А повесили для отвода глаз. Дескать, вешалась, качнулась и головой об угол окна сама и ударилась. Только то, что я видел, говорит о том, что всё было как раз наоборот, – вздохнул Ратмир и обратился к игуменье: – Ехать мне нужно, матушка Евникия, в Москву. Могу по дороге сам дьяку Лаврентию всё сообщить. А вот к митрополиту уж пошли кого-нибудь сама. Ну и с сестрой Агафьей можете уже делать всё, что положено по православному обычаю.

– Хорошо, Ратмир, – устало кивнула игуменья. – Тогда к дьяку Лаврентию ты уж заедь да сообщи ему эту скорбную весть. В остальном я тут сама распоряжусь. Ты уж сегодня ведь больше здесь не появишься?

Ратмир неопределённо пожал плечами:

– Скорее всего – нет. Хотя, кто его знает, что там дальше будет, – он запнулся и, словно вспомнив о чём-то, неуверенно спросил: – А где, говоришь, находится тот терем, что дьяк Лаврентий мне назначил, пока я тут сыск провожу?

– Да там же, что и мой терем, рядом. Только что он в разы меньше моего и для гостей наших предназначен, – внимательно посмотрела на него игуменья.

– Это к тому, что события начали лихо закручиваться, и мне, может быть, лучше здесь пока и дневать, и ночевать, – нахмурившись, поспешил пояснить Ратмир.

– А я тебя ни о чём и не спрашиваю, – бесстрастным голосом ответила игуменья и, опустив взгляд вниз, добавила: – Делай так, как тебе удобнее, Ратмир. Только найди этих извергов.

Спустя некоторое время Ратмир подъехал к Разбойному приказу и, оберегая ногу, спешился с лошадки. Сунув под нос стражнику выданную дьяком Лаврентием доездную память, пошёл, чуть прихрамывая, по уже знакомому коридору.

У дверей в кабинет дьяка Лаврентия стоял другой рослый стражник:

– По какой надобности? – острым взглядом окинул он скомороха.

– По приказу самого дьяка Лаврентия. Срочно. Вот документ, – Ратмир терпеливо предъявил бумагу стражнику.

Тот кинул на неё быстрый взгляд и приказал:

– Стой здесь и жди, пока сам не впущу. – С этими словами стражник исчез за массивной деревянной дверью.

Через несколько минут он появился вновь и махнул рукой: – Давай быстрее заходи, да недолго там. Занят он очень.

Ратмир шагнул в комнату и дверь за ним захлопнулась. Он прошёл вовнутрь, но не увидел никого. За столом дьяка Лаврентия было пусто.

Внезапно стоявший рядом за столом шкаф заскрипел и сдвинулся немного в сторону. В проёме показался неожиданно румяный дьяк Лаврентий, заправляющий рубаху в портки:

– Ну, что там у тебя такого срочного, Ратмир? – он, весело щурясь, посмотрел на Ратмира. – А то отрываешь меня от важных дел, – и, увидев изумлённый взгляд скомороха, визгливо расхохотался на весь кабинет: – А ты что думал?! Что только к таким красавчикам как ты бабы льнут? Так, милый, не только красотой нужно баб брать, но и другим умением. Да что ты в этом понимаешь! Давай быстрее говори, чего там у тебя. А то у меня молодуха сейчас застоится.

Ратмир пожал плечами и коротко доложил о происшедшем. Дьяк Лаврентий нахмурился, постучал костяшками пальцев по столу:

– Никак ещё и неведомое ранее осиное гнездо ты там разворошил. Давай-ка поаккуратнее, Ратмир. Если кто в помощь нужен, говори. Придётся тебе и этим заняться. И нет никакой уверенности, что эти убийства не связаны между собой.

– Вот и я об этом подумал, – согласился с ним скоморох. – Продолжу сыск уже завтра с утра. А так мне нужно своих наведать.

– Ну, наведай, наведай, – с какой-то хитрецой на него глянул дьяк Лаврентий. – Как там наша вдовушка Мирослава Авдеевна? Охомутала тебя по полной? Ядреный бабец, а, Ратмирка? Да, ладно, не мятуйся, не мятуйся, скоморох. Дело наше такое – мужицкое – бабам не отказывать в утешении, – опять визгливо расхохотался дьяк Лаврентий и сделал выдворяющий жест рукой: – Ну, давай, давай, иди уж. Посылай мне гонцов каждый вечер как обычно. Да проси, ежели чего нужно будет. И старайся быстрее, а то этот Филиппка мне уже проходу не даёт.

Он дождался, пока ошарашенный увиденным и услышанным скоморох прикрыл за собой дверь, и ушёл за шкаф. Последний опять заскрипел и встал на прежнее место.

Дьяк оказался в небольшой комнате, оббитой разноцветным сатином. Почти половину комнаты занимала большая кровать. Тут же стоял деревянный стол с большим белым кувшином и латунным тазиком. На столе теснились вперемежку небольшие блюда и чаши с различными коробочкам и склянками. На лавке были разбросаны материалы и предметы женской и мужской одежды…

– Ну, что, говоришь, что этот дурачок уже почти созрел. Быстро, конечно как-то. Ну, да ладно, тебе виднее. Так давай, начинай его прощупывать. Я же нутром чувствую, что не просто так он в Москве околачивается. Да и мои люди начали о нём интересные вещи узнавать. Потому любовь – любовью, но и о деле не забывай. Он сказал, что сейчас поедет своих товарищей навестить. Так что время у нас ещё есть. Давай, быстро иди ко мне, и продолжим… – с этими словам дьяк завалился на постель и, довольно хохоча, стал отлавливать прячущиеся в куче перин и одеял голые женские ножки.

Глава 3

– Ой, Ратмир! А мы тебя уже заждались совсем! Наконец-то ты явился! – послышались радостные возгласы скоморохов, завидевших на пороге комнаты улыбающегося Ратмира.

– Ох, как же я по вам по всем соскучился! – он кинулся обниматься с каждым поочередно. – Каждый день вспоминаю. Обикались уже тут, наверное.

– Да, всяко бывало, – сдержанно усмехнулся старик Никифор. В его глазах светилась радость. Здоровяк Василий тоже не скрывал эмоций и, удовлетворённо покачав головой, похлопал Ратмира по плечу.

– А ты уже насовсем приехал, дяденька Ратмир? – схватив скомороха крепко за руку, заглянул в его глаза Теодорка. Андрейка прижался к Ратмиру с другой стороны и тоже, не тая своей радости, пытался произнести какие-то приветственные слова.