Софья Орех - Долгий путь скомороха. Книга 3

– Ратмир, давай на этом закончим, – голос старика Никифора прозвучал жёстко. – Ты сам видишь, что сегодня у тебя не всё хорошо получается.

Они зашли в шатёр после окончания представления с огненными факелами. Ратмир, тяжело дыша, жадно выпил воду из кувшина. В это время Елена с гитарой в руках вышла к зрителям и стала исполнять грустную песню про несчастную любовь. А карлица Авдотья ходила по кругу с шапкой, куда щедро сыпались медяки.

– Глупости, Никифор. Я и раньше спотыкался.. и ты спотыкался… и у других были просчёты. Я же не говорю об этом… Так что не переживая за пирамиду. Всё будет нормально, – Ратмир снисходительно посмотрел на старика Никифора и подмигнул сидевшим в стороне мальчишкам: – Справимся, хлопцы?

– А как же! Конечно! Обязательно справимся, дяденька Ратмир! А ты, дед Никифор и не думай нас отговаривать! Это же мой самый любимый номер, – возбуждённо подскочил на месте Теодорка.

Андрейка малопонятными возгласами поддержал друга и, сверкая глазами, кивал головой.

– Да, ладно, ладно! – махнул рукой старик Никифор. – Идите уже, представляйте. Олёна закончила вон петь свою песенку.

Ратмир, Василий и Теодорка сняли обувь и босиком вышли на площадку перед шатром и, выполнив несколько простых упражнений, стали строиться в пирамиду. Силач Василий опять опустился на колено и Ратмир быстро встал ему на плечи. Потом сам Ратмир уже протянул руку Теодорке и посадил его на свои плечи. Тот свесил ноги и радостно заулыбался, помахав рукой симпатичным девчонкам, стоявшим в толпе.

– Ап, – негромко скомандовал Василий и стал подниматься на ноги. Неподалёку от него встала Елена, держа в руках узелок с крупными яблоками.

Силач Василий медленно прошёлся по кругу, держа на плечах Ратмира и Теодорку. Вот он опять встал в центре площадки и снова негромко произнёс: – Ап.

Ратмир подал руку Теодорке и помог ему встать на свои плечи. Тот уверенно встал на плечи Ратмира и, посмотрев на мать, едва кивнул ей. Та кивнула в ответ и, подойдя ближе, начала кидать ему одно за другим четыре яблока. Теодорка ловко поймал их и начал жонглировать. На площадке стало очень тихо. Зрители с волнением следили за Теодоркой бесстрашно стоявшим третьим на плечах скоморохов и жонглировавшим яблоками.

– Как, Ратмир, продолжим? – негромко спросил Василий, старательно сохраняя равновесие.

– Да, – коротко ответил тот и сам скомандовал: – Ап, Теодорка.

– Готов, – отозвался тот и перенёс упор на левую ногу. Ратмир подставил правую ладонь. Теодорка, продолжая жонглировать, быстро ступил на неё правой ногой, и перенёс тяжесть тела на эту ногу. Ратмир крепко обхватил сильными пальцами его стопу. То же самое Теодорка проделал и с левой стопой. Таким образом, он теперь, продолжая жонглировать яблоками, стоял на крепких ладонях Ратмира и тот стал медленно поднимать его ещё выше. В толпе пронёсся шёпот волнения и восхищения. Елена прижала пальцы к губам. Старик Никифор в этот момент сидел в шатре и, закрыв глаза, тихо бормотал какую-то молитву…

Внезапно Ратмир почувствовал очередной приступ тошноты, и сильнейший спазм скрутил ему живот. Он стиснул зубы, стараясь удержать равновесие. В этот момент пот прошиб его, и он с ужасом почувствовал, как заскользили в его ладонях стопы Теодорки. Ратмир попытался подхватить мальчишку, но сам потерял равновесие и уже в падении услышал истошный крик Теодорки: « А-а, мамушка!..» Толпа зрителей ахнула и разразилась криками ужаса и страха. Мальчишка плашмя ударился об землю и затих. Красно-желтые яблоки, гулко ударившись об землю, покатились в разные стороны. Жуткий крик бросившейся к нему Елены перекрыл крики толпы.

Ратмир, больно ударившись спиной об землю, тут же вскочил на ноги и, превозмогая боль, кинулся к ним. Вид неподвижно лежавшего на земле Теодорки с неестественно вывернутой правой рукой привёл его в ужас.

– Эх-х, Ратмир!! – взгляд Елены был красноречивее всех слов.

– Теодорка, Теодорка, – пробормотал Ратмир, быстрым взглядом осматривая неподвижное тело. – Прости меня, Теодорка! Я не хотел… – он приложил ухо к груди мальчишки и с облегчением воскликнул: – Он жив! Слава пресвятой деве Марии, он жив!

– Жив… – выдохнула Елена, гладя сына по тёмным кудрям.

– Уноси его быстро в шатёр, Ратмир… Василий, Авдотья, заканчивайте представление, – скомандовал старик Никифор. Увидев, что Ратмир бережно подхватил мальчишку на руки, быстро пошёл перед ним и приоткрыл край шатра. Елена спешила за ними, не сводя глаз с бледного лица сына. Андрейка бежал с другой стороны, что-то мыча и плача.

– Что у него, Ратмир? – сухо спросил старик Никифор, наблюдая за тем, как тот аккуратно ощупывал все косточки мальчишки.

– Перелом правой руки… Иди, Андрейка, принеси скорее две тонкие дощечки, – кинул Ратмир второму мальчишке. – Кровь вон из ушей и из носа…Головой, похоже, ударился сильно… Елена, достань скорее мою шкатулку с лекарствами.

Женщина кинулась к котомкам и стала судорожно рыться там.

– Что ты хочешь ему дать, Ратмир? Он же в беспамятстве, – с беспокойством спросил старик Никифор.

– Опиум… Немного опиума… Он сейчас очнётся и почувствует очень сильную боль из-за того, что рука сломана… Иногда люди умирают от боли. Поэтому ему обязательно нужно дать немного опиума, чтобы притупить боль, – торопливо ответил Ратмир. В этот момент в шатёр забежал Андрейка с длинными дощечками в руках. Ратмир быстро обломил их до нужной длины и бережно поместил изувеченную руку между ними, накрепко связав их между собой: – До дома дотянет. А там я перевяжу по всем правилам…

В этот момент Теодорка издал жалобный стон и приоткрыл затуманенные болью глаза. Из ноздрей у него продолжали вытекать струйки крови…

– Г-где я, м-мамушка? – тихим голосом с трудом прошептал он, обводя взглядом склонившихся над ним скоморохов. – Ч-что со мной? И так б-болит рука…

Ратмир быстро раскрыл свою книжку со снадобьями и, найдя нужный отдел, достал из него небольшую бутылочку. В серебряную ложечку, лежавшую тут же, он налил немного жидкости из бутылочки и поднёс её ко рту мальчишки: – Выпей скорее, Теодорка и боль уменьшится.

Мальчишка послушно проглотил жидкость и опять посмотрел на мать: – Я же ещё не помер, мамушка?

Та завыла и прижалась лицом к его груди.

– С чего ты взял, Теодорка? – улыбнулся ему одними губами бледный Ратмир. – Ты жив.

– А почему вы все на меня так смотрите, как-будто я помер? – спросил мальчишка и, увидев заплаканное лицо стоявшего чуть поодаль Андрейки, спросил: – А почему Андрейка плачет? Может я всё-таки помер?

– Нет, Теодорка, ты жив. Просто ты упал с пирамиды, – пояснил ему старик Никифор и кинул уничижительный взгляд на Ратмира. Тот поймал этот взгляд и молча, опустил глаза. В этот момент в шатёр забежали запыхавшиеся Василий с Авдотьей, закончившие представление. Было слышно, как расходились зрители, бурно обсуждавшие произошедшее.