Леонид Юзефович - Ситуация на Балканах. Правило Рори. Звездно-полосатый контракт. Доминико

— Вы понимаете, молодой человек, что мне сейчас сказали? — воскликнул президент. Несмотря на услышанное, Бурлингейм широко улыбался. — Представьте мне доказательства. Возможно, вы сами — душевнобольной. Но, может, и нет. Мне нужны факты.

Президент продолжал улыбаться, словно присутствовал на развлекательном зрелище. Макферрин был ошеломлен тем, что ему удалось зайти так далеко.

Какие же привести доказательства? Что он мог представить в качестве неоспоримого доказательства?

Неожиданно Макферрина осенило. Господи, как все просто! Как все просто, неоспоримо и однозначно. Боже милостивый!

— Моя смерть, — произнес Колин в тот момент, когда Куиллер уже входил в кабинет.

— До свидания, господин президент, — попрощался Макферрин с Бурлингеймом, оттесняемый Куиллером к двери.

— До свидания, до встречи, молодой человек, и удачи вам! — довольно громко ответил президент, снова устраиваясь за рабочим столом.

— Незаурядный молодой человек, — проговорил Эдвард Бурлингейм, когда Макферрин вышел из кабинета. — Что вы о нем знаете, о его прошлом?

— Ну, как же, — заметил Куиллер. — Первоклассный специалист, весьма добросовестный ученый, мастер на все руки. Имеет хорошие отзывы о работе в разведке, хорошо проявил себя в операциях во Вьетнаме и Греции. Затем он ушел в отставку и занялся преподаванием. Кстати, пользуется уважением у Пелиаса. Эд, мне на самом деле пришла в голову мысль, что Колина с успехом можно направить к профессору Пелиасу с нашими заверениями о поддержке. Надо бы подумать, посмотреть, что на сей счет думает Отис, поскольку это все-таки его вотчина.

— Игра не стоит свеч, так мне кажется, — заявил президент и откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. — Парень показался мне неуравновешенным, думаю, он довел свою нервную систему до истощения. Видимо, слишком много работает. Ох, уж эти мне душные читальные залы! Я на вашем месте — на правах друга, конечно, — проконсультировался бы с его лечащими врачами.

— Серьезно? — недоуменно переспросил Куиллер. От удивления он чуть не выронил трубку изо рта. — На основании чего вы пришли к такому неожиданному выводу?

Бурлингейм поменял позу и соединил руки теперь на затылке:

— Итак, Фрэнклин, самое время приступить к работе над проектом послания. Пожалуйста, вы будете делать записи, я же попробую сначала перечислить вопросы, которые следует затронуть.

— Нет, действительно, Эд, вы расстроили меня, — вернулся к прежней теме Куиллер. — Я весьма благосклонно отношусь к Макферрину, и, поскольку собирался вновь подключить его к государственной деятельности, меня беспокоят ваши слова. Что дало вам основания полагать, что молодой человек нездоров?

— Послушайте, Фрэнклин, — возразил ему Бурлингейм. — Ведь я же не психиатр.

— Но я совершенно не понимаю, что заставило вас прийти к такому выводу, господин президент.

Президент положил теперь руки на стол и начал поигрывать карандашом. Он постукивал по чистому блокноту, отбивая определенный ритм, не спуская глаз с карандаша. Затем взглянул на своего советника.

— Мы теряем время по пустякам, Фрэнклин, — обратился он к Куиллеру. — Начнем с заверения о том, что я прекрасно себя чувствую и что в стране в целом царит спокойствие, и так далее, и тому подобное…

После этой тирады Эдвард Бурлингейм рассмеялся.

— Ну что вы, господин президент, — упрекнул его Фрэнклин Куиллер. — Подойдем к делу серьезно.

Однако смех президента не сгладил возникшее между ними напряжение. Ибо оба прекрасно понимали, что всеми силами постараются узнать больше, чем знали до сих пор. И в обоих уже сейчас зародилось подозрение, что им действительно есть что узнать.

Тем не менее президент Соединенных Штатов не намеревался возводить подозрение в конкретное обвинение, пока не разберется в первопричине и не получит соответствующие доказательства. Да, он подумает над этим, но временно отложит в сторону возможно не оправданное обвинение до тех пор, пока не появится основание поступить иначе. А тем временем он попробует докопаться до истоков вероятной измены.

Фрэнклин Куиллер, напротив, возвел подозрение в конкретное обвинение, не откладывая дело на потом. Фрэнклину Куиллеру не надо было искать подтверждения своим догадкам. Поскольку ответ был ему доподлинно известен!

Он знал, что перебежчик, наивный мечтатель с горящим взором, все-таки заговорил!

Куиллер взял себя в руки. В течение трех-четырех минут он добросовестно делал записи, потом извинился и попросил разрешения покинуть Овальный кабинет, сказав президенту, что должен ненадолго заглянуть к себе и взять секретную папку по Греции. Специальный советник извинился, что не был как следует готов к работе над речью, и быстро вышел из кабинета.

Идя по Белому дому, Куиллер понял, что у него не осталось иного выбора. Необходимо спасать самого себя. Поскольку Бурлингейм как минимум начнет его подозревать, а как максимум со временем получит необходимые доказательства.

Зайдя к себе в приемную, Куиллер сразу направился к столу Алисой Агаджадян:

— Соедини меня по телефону с Пучером. Воспользуйся каналом экстренной связи. И побыстрее! Да, еще достань мне папку по Греции.

Куиллер уже сидел за своим рабочим столом, когда раздался звонок. Он снял трубку;

— Пучер?

— Слушаю.

— С вами говорит Куиллер.

— Знаю.

— Кончайте с ним. Иначе он арестует вас в ближайшие сорок восемь часов. Как только получит на это санкцию министерства юстиции. Вы меня поняли?

— Понял. Но с какой стати я должен вам верить?

— Тогда просто рискните. У меня нет времени на споры с вами. Кончайте с ним. И как можно быстрее.

— Я уже слышал. Это все?

— Да.

— Тогда я вешаю трубку.

— Подождите! Макферрин. Он был вам нужен. Теперь он — ваш. Несколько минут назад он вышел отсюда. Он напичкан взрывчаткой, в любой момент мы все можем взлететь на воздух.

— Вы говорите из Белого дома?

— Конечно.

— До свидания, — попрощался генерал Пучер и прервал связь.

Куиллер положил на место тяжелую красную трубку и улыбнулся. Затем он встал из-за стола и быстро направился в Овальный кабинет.

— Прошу прощения за задержку, господин президент.

Специальный советник президента США Фрэнклин Куиллер с готовностью раскрыл досье, которое Алисой Агаджадян успела ему сунуть, когда профессор спешил в кабинет Бурлингейма.

— Куда едем, приятель?

— Ты трогай, а я тем временем решу, куда ехать, — ответил Макферриы.

— Не морочь голову, парень, — заметил таксист. — Мы ведь не в кино снимаемся. Итак, куда едем? Мне это надо записать в путевой лист.

Колин назвал адрес Гринфилда. Тогда водитель включил счетчик, и машина рванула вперед.