Борис Акунин - Смерть Ахиллеса
- Название:Смерть Ахиллеса
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Захаров
- Год:2000
- ISBN:5-8159-0059-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Борис Акунин - Смерть Ахиллеса краткое содержание
Смерть Ахиллеса - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты зови есаула-то, Иннокентий, – мягко велел секретарю Долгорукой. – Вот ведь горе какое.
В комнату, чеканя шаг и звеня шпорами, вошел давешний лихой офицер, что не пожелал в гостинице броситься в объятья Эрасту Петровичу. Теперь он был чисто выбрит, в парадном лейб-казацком мундире и при целом иконостасе крестов и медалей.
– Ваше высокопревосходительство, старший ординарец генерал-адъютанта Михал Дмитрича Соболева есаул Гукмасов! – представился офицер. – Горестная весть… – Он сделал над собой усилие, дернул разбойничьим черным усом и продолжил. – Господин командующий 4-ым корпусом прибыл вчера из Минска проездом в свое рязанское имение и остановился в гостинице «Дюссо». Сегодня утром Михал Дмитрич долго не выходил из номера. Мы забеспокоились, стали стучать – не отвечает. Тогда осмелились войти, а он… – Есаул сделал еще одно титаническое усилие и добился-таки, договорил, так и не дрогнув голосом. – А господин генерал в кресле сидит. Мертвый… Вызвали врача. Говорит, ничего нельзя сделать. Уж и тело остыло.
– Ай-ай-ай, – подпер щеку губернатор. – Как же это? Ведь Михаил Дмитриевич молод. Поди, и сорока нет?
– Тридцать восемь ему было, тридцать девятый, – тем же напряженным, вот-вот сорвется, голосом доложил Гукмасов и быстро заморгал.
– А что за причина смерти? – спросил Караченцев, нахмурившись. – Разве генерал болел?
– Никак нет. Был здоров, бодр и весел. Врач предполагает удар либо паралич сердца.
– Ладно, ты иди, иди, – отпустил ординарца потрясенный известием князь. – Все, что нужно, сделаю и государя извещу. Иди. – А когда за есаулом закрылась дверь, сокрушенно вздохнул. – Ох, господа, теперь начнется. Шутка ли – такой человек, любимец всей России. Да что России – вся Европа Белого Генерала знает… А я к нему сегодня с визитом собирался… Петруша, ты отошли депешу государю императору, ну, сам там сообразишь. Нет, наперед покажи мне. А после распорядись насчет траура, панихиды и… Ну, сам знаешь. Вы, Евгений Осипович, порядок мне обеспечьте. Как слух пройдет, вся Москва к Дюссо хлынет. Так смотрите, чтоб никого не передавили, расчувствовавшись. Я москвичей-то знаю. И чтоб чинно все было, прилично.
Обер-полицеймейстер кивнул и взял с кресла папку для доклада.
– Разрешите идти, ваше сиятельство?
– Ступайте. Охо-хо, шуму-то, шуму-то будет. – Князь вдруг встрепенулся. – А что, господа, ведь, пожалуй, и государь прибудет? Непременно прибудет! Ведь не кто-нибудь, сам герой Плевны и Туркестана Богу душу отдал. Рыцарь без страха и упрека, недаром Ахиллесом прозван. Дворец кремлевский надо подготовить. Это уж я сам…
Хуртинский и Караченцев подались к двери, готовые к исполнению полученных поручений, а коллежский асессор как ни в чем не бывало сидел в кресле и смотрел на князя с некоторым недоумением.
– Ах да, голубчик Эраст Петрович, – вспомнил про новенького Долгорукой. – Не до вас теперь, сами видите. Вы уж пока обвыкайтесь. Ну, и будьте близко. Может, поручу что-нибудь. Дела всем хватит. Ох, беда, беда…
– А что же, ваше сиятельство, расследования не б-будет? – внезапно спросил Фандорин. – Такое значительное лицо. И смерть странная. Надо бы разобраться.
– Какое еще расследование, – досадливо поморщился князь. – Говорят же вам, государь прибудет.
– Я однако же имею основания предполагать, что здесь дело нечисто, – с поразительным спокойствием заявил коллежский асессор.
Его слова произвели впечатление разорвавшейся гранаты.
– Что за нелепая фантазия! – вскричал Караченцев, разом утратив к молодому человеку всякую симпатию.
– Основания? – презрительно бросил Хуртинский. – Какие у вас могут быть основания? Откуда вы вообще можете что-либо знать?
Эраст Петрович на надворного советника даже не взглянул, а обратился прямо к губернатору:
– Изволите ли видеть, ваше сиятельство, по случайности я остановился как раз у Дюссо. Это раз. Михаила Дмитриевича я знаю с д-давних пор. Он всегда встает с рассветом, и вообразить, что генерал стал бы почивать до столь позднего часа, совершенно невозможно. Свита забеспокоилась бы уже в шесть утра. Это два. Я же видел есаула Гукмасова, которого тоже отлично знаю, в п-половине девятого. И он был небрит. Это три.
Здесь Фандорин сделал многозначительную паузу, словно последнее сообщение имело какую-то особенную важность.
– Небрит? И что с того? – недоуменно спросил обер-полицеймейстер.
– А то, ваше превосходительство, что никогда и ни при каких обстоятельствах Гукмасов не может быть небритым в половине девятого утра. Я прошел с этим человеком б-балканскую кампанию. Он аккуратен до педантизма и никогда не выходил из своей палатки не побрившись, даже если воды не было и приходилось растапливать снег. Полагаю, что Гукмасов с самого раннего утра знал, что его начальник мертв. Если знал, то почему так долго молчал? Это четыре. Надобно разобраться. Тем более, если приедет г-государь.
Последнее замечание, кажется-, подействовало на губернатора сильнее всего.
– Что ж, Эраст Петрович прав, – сказал князь поднимаясь. – Тут дело государственное. Назначаю негласное расследование обстоятельств кончины генерал-адъютанта Соболева. И без вскрытия, видно, не обойтись. Но только смотрите, Евгений Осипович, аккуратненько, без огласки. И так слухов будет… Петруша, слухи будешь собирать и докладывать мне лично. Расследование, разумеется, проведет Евгений Осипович. Да, не забудьте насчет бальзамирования распорядиться. С героем многие проститься захотят, а лето жаркое. Неровен час протухнет. Что же до вас, Эраст Петрович, то коли уж судьба поместила вас в «Дюссо» и коли вы так хорошо знали покойного, попробуйте разобраться в этом деле со своей стороны, действуя, так сказать, партикулярным образом. Благо вас в Москве пока не знают. Вы ведь чиновник особых поручений – так вот вам особое, уж особее не бывает.
Глава вторая,
в которой Фандорин приступает к расследованию
К расследованию обстоятельств смерти прославленного полководца и всенародного любимца Эраст Петрович приступил довольно странно. С превеликим трудом прорвавшись в гостиницу, со всех сторон окруженную двойным кордоном полиции и скорбящими москвичами (горестные слухи испокон веку распространялись по древнему городу быстрей, чем ненасытные августовские пожары), молодой человек, не глядя ни вправо, ни влево, поднялся в свой двадцатый номер, бросил слуге фуражку и шпагу, а на расспросы лишь качнул головой. Привычный Маса понимающе поклонился и проворно расстелил на полу соломенную циновку. Куцую шпажонку почтительно обернул шелком и положил на шифоньер, сам же, ни слова не говоря, вышел в коридор и встал спиной к двери в позе грозного бога Фудомё, повелителя пламени. Когда по коридору кто-то шел, Маса прикладывал палец к губам, укоризненно цыкал языком и показывал то на запертую дверь, то куда-то в область своего пупка. В результате по этажу мигом разнесся слух, что в двадцатом остановилась китайская принцесса на сносях и будто бы даже уже рожает.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: