Ольга Михайлова - Без семи праведников...

Но получасовые сосредоточенные размышления погасили и оторопь, и приступ злобы. Мысли проносились в голове старухи спокойно и ровно. В чём-то сынок и внук, разумеется, правы. Деньги Комини им пригодились бы. Но риск не должен быть неоправданным. Какого чёрта рисковать головой, когда можно запросто и без всякого риска заполучить полторы тысячи дукатов? Она и сама думала об увеличении семейных доходов, но видела их на путях менее криминальных.

Камилла ди Монтеорфано. За ней давали прекрасное приданое. Но за Наталио она не пойдёт, он стар для неё, а вот Джулио… Она понимала, что тот не слишком-то красив, но красноречиво расхваливала перед девицей заботливость и тонкий придворный такт своего внука. Увы, девица оставалась холодна, почти не слушая её. Теперь Глория приняла решение — Джулио должен овладеть Камиллой и жениться на ней, прибрав к рукам семьи приданое девицы. Она сказала о своих планах Джулио и получила его моментальное согласие: этот способ позволял разбогатеть, ничем не рискуя. Глория велела внуку поджидать девицу на лестнице и с наступлением темноты попросила её спуститься к колодцу на внутреннем дворе. Внук подстерёг Камиллу и набросился на неё, но тут, откуда ни возьмись, появился чёртов шут и всё испортил.

Девица пожаловалась дяде-епископу — тот герцогу, и Глория поняла, что новые попытки «сватовства» пока стоит отложить. Она лихорадочно искала выход и тут не нашла, но подлинно — набрела на него. Она решила съездить в Пьяндимелето, Наталио упорно говорил о продаже дома, и она тоже понимала, что фамильную вотчину придётся продать. Но много ли выручишь?… Чтобы действительно поправить дела, нужно этот дом продать трижды, но, увы…

Глория неожиданно напряглась. А, собственно, почему — увы? Почему бы не продать дом трижды? Всё, что нужно, найти покупателя, составить купчую, получить деньги — а потом быстро избавиться от дурака. А избавиться легче всего с помощью яда — нож свяжет, кровь измарает, а вот яд убьёт наверняка и позволит замести следы. И тут вдали от замковой суеты, на пригорке за домом она заметила синие соцветия аконита. Глория разбиралась в травах, позаимствовав это умение ещё от бабки. Сейчас мысли в её голове бродили медленно и вязко, то цепенея, то шевелясь, подобно змеям. Она осторожно рвала ядовитые стебли, уже понимая, что использует их, но как — ещё не зная. Дважды она останавливалась — её томила испарина, на лбу выступал пот, становилось тошно и страшно. Минутами что-то кричало в ней: «Прекрати!», но чёрный помысел уже угнездился в душе. Перед глазами Глории вставали сладостные картины будущего богатства и изобилия — и вскоре она успокоилась. Страх прошёл, дышать стало легче. Метаморфоза произошла.

Женщина стала ведьмой и теперь была готова хладнокровно убивать.

Мысли текли спокойно и чётко, но думала Глория уже не о Комини. Никуда старый содомит не денется, его очередь дойдёт, но начать было целесообразно с целей более простых и доступных — а именно, с дурочки Черубины ди Верджилези, которая давно уже хотела приобрести загородный особняк. Яд был приготовлен в подвале дома в Пьяндимелето, — ночью, когда все слуги спали. Бутыли настойки должно было вполне хватить, но тут Глория снова задумалась. Далеко не все в замке были глупцами — и первым умным Глория считала Тристано д'Альвеллу. Устранить его не получится — глупо и рассчитывать на это. Значит, его следует отвлечь. А что отвлечёт его в наибольшей степени? Угроза герцогу, разумеется.

Глория, вернувшись в Урбино, велела Наталио написать шифром туманное письмо в курию, сделав всё, чтобы его обнаружили, потом отравила кусок свинины, который на ужине у герцога, воспользовавшись оплошностью карлика Марчелло, просто бросила из рукава собаке на пол. Результат был блестящий. Начальник тайной службы переполошился, челядь сгрудилась вокруг Дона Франческо Марии.

Тем временем на Пасхальной службе Глория сказала богатой дурочке Черубине Верджилези, что продаётся прекрасный загородный дом в Пьяндимелето, и расписала его так, что статс-дама, уважавшая Глорию и доверявшая ей, была в восторге. Ситуацию весьма облегчил и тот факт, что банкир Пасарди был родственником Глории и считал её честнейшей женщиной. Он подтвердил Черубине сказанное Глорией, оформил promessa di vendita — обещание продажи, и принёс деньги, кои Черубина при Глории поместила в сундук в чулане.

Ключи висели у Черубины на поясе, и Глория видела их.

Подписание купчей было назначено на субботу, а в пятницу, когда вся придворная клика была занята приёмом мантуанцев и хохотала над измазанным в дерьме Дальбено, после утреннего приёма герцогини, Глория за полчаса до торжественной церемонии встречи герцога Мантуанского велела Наталио ожидать в её комнате, сама же нашла Черубину и уединилась с ней в её покоях. Она угостила дурочку прекрасным экзотическим вином, попутно отвечая на вопросы об удобствах в покупаемом доме. Неожиданно Черубина схватилась за горло, побледнела и упала на пол. Глория, как было у неё условлено с сыном, три раза постучала в стену, поторопилась впустить Наталио и запереть дверь.

Надо сказать, последнего конвульсии Черубины испугали: он был посвящён в замысел матери, но воплощение его испугало. Однако страх миновал, едва Глория сняла с пояса умершей ключи и открыла её ларь. Вид золотых монет, которые Черубина держала на мелкие нужды, взбодрил Наталио, он помог матери положить труп на постель и прибрать в комнате. Деньги она отдала сыну, спешившему на приём гостей. Наталио ушёл. Воспользовавшись тем, что все фрейлины и статс-дамы глазели на церемонию с террасы, столпившись у балюстрады, Глория осторожно покинула комнату — и её некому было заметить, тем более что до её собственной двери было всего десять шагов. Затем она прошла в чулан. Всё, что было нужно — открыть ларь ключами Черубины, вынуть деньги и пронести мешок к себе — и это тоже удалось сделать незаметно.

В мешке донны Верджилези было около тысячи флоринов.

Потом Глория незаметно смешалась с челядью. Простота замысла и лёгкость исполнения удивили её. Убить оказалось легче лёгкого, а доход от столь пустяшного дела был огромен. Донна Валерани задумалась. Раньше она полагала, что после первого убийства, если всё сойдёт удачно, спустя месяц-другой можно будет отравить и Комини, но теперь её охватил странный азарт. Глория не видела смысла ждать. Любовь к деньгам возрастает настолько, насколько растут сами деньги. Она, безусловно, сумеет убедить Джанмарко Пасарди стать её посредником — если Черубина стала жертвой неизвестного убийцы, что ж, дом-то всё равно надо продавать… И ей легко удалось убедить родственника — Пасарди и помыслить не мог, что Глория причастна к свершившемуся злодеянию.