Юлия Алева - Пыль и бисер

— Федор Андреевич! — дотянулась до головы, пощупала пульс и наконец-то услышала мычание. Жив. И то какое-то облегчение, хотя…. Прости меня, Господи.

— Что….

Мы с трудом поднялись. Видок не очень, но его потрепало сильнее — рукав превосходного пальто порван, котелок смят, а трость сломана.

Тренькнул телефон и я не сразу обратила внимание. Снова тренькнул. Он ЖИВ!!!!!

Дрожащими пальцами я открыла кармашек муфты, вытащила расшитый райскими птицами чехол для зеркальца и открыла край, за котором прятала остатки своей цивилизованности. Зарядки хватало еще на пару-тройку часов — сегодня мне нечего было фоткать — но была сеть. И несколько непринятых вызовов. И прямо сейчас пришло сообщение, что с 16.48 19 февраля 2015 (Пятнадцатого, Карл!) года я нахожусь в роуминге по России. На моих глазах автоматически пополнился баланс, и я заплакала. Я дома. С моего падения в чертов мельничный погреб прошло 3 часа. Или два года. Смотря как считать.

Я в безумном порыве бросилась к железным воротам с магнитным замком — изнутри дворика его можно открыть кнопкой, и опасливо выглянула наружу.

В Санкт-Петербурге прекрасно все. Но никто и никогда не любил Лиговский проспект так, как я в эту минуту. С трепетом — и не было ничего страшнее — выбрала самый важный номер и услышала то, что ждала эти два года сильнее всего.

— Доча, здравствуй, как ты?

— Мама. — я не видела больше ничего, но это неважно. — Я тебя люблю.

— Ты плачешь, что случилось? — переполошились на том конце провода.

— Ничего, мам. Я в командировку уехала на пару дней в столицу. Завтра-послезавтра буду дома. Давай в кафешку сходим или в кино, хорошо?

— Ддда… Точно все хорошо?

— Лучше не бывает, мам!

Шефу я написала смс, что встреча не состоялась и до понедельника нужно договориться о новой. А вот после этого обернулась к своему спутнику. Ну… Если бы я отрастила сейчас вторую голову и пару-тройку щупалец, удивлялся бы от вряд ли больше.

— Федор Андреевич! Имею честь пригласить Вас к себе в гости. Я только попрошу Вас помолчать во время поездки при посторонних, хорошо? — и даже имитировала кривенький реверанс.

Он как-то неприветливо посмотрел на меня, но бить не стал.

— Что происходит, Ваше Сиятельство? — очень холоден. Прямо-таки сухарь. Конечно, когда на скорбящую вдову орал на своей территории, был более уверен в себе.

— Вы так много на придумывали обо мне, Федор Андреевич, а все было куда проще и удивительнее. Я не авантюристка, не революционерка и не шпионка. Я просто моложе Ваших правнуков.

Я приоткрыла дверь и залюбовалась его лицом. В общем-то стоило испытывать жалость, но я в свое время прошла это одна, а он в хорошей, можно сказать, понимающей компании.

Он с непередаваемой смесью ужаса, любопытства и ошарашенности смотрел на проносящиеся (ну громко сказано про скорости в час пик, но все же) автомобили, спешащих и не обращающих внимания ни на что людей и почти вывалился наружу, когда я втащила его обратно.

— Это… что?

— Это Питер, друг мой, лучший город на Земле. А мы едем домой.

Вместо дальнейшей беседы мой спутник решил что-то свое и рванул к двери, из которой мы выпали. Это не подвал в Саратове, столица. Поэтому ему попался бак для раздельного сбора мусора.

Что я могу сказать? Федор Андреевич — человек долга и джентльмен, который умеет держать себя в рамках, хорошо играет разные роли, и вряд ли сам помнит, что такое искренность, а я увидела и услышала не должностное лицо, а живого человека. Наверняка матросы бы позавидовали.

— Ну как, полегчало? — я подошла к нему и погладила по спине. Все же сама-то ревела целую ночь. И это я еще хоть теоретически знала о таких приключениях и о времени, в которое попала. Хотя кто знает, что легче. Я вот жила почти тридцать лет и не ожидала, что Россия окажется втянутой в конфликт не только на юге, но и на западе. Было бы мне комфортнее в пятнадцать, если бы я знала, что по ночам будут взлетать в небо многоэтажки, в театре захватят заложников, а сентябрьская линейка выкосит почти целую школу? Пожалуй, свой ад есть у каждого поколения.

— Сударыня, если это Ваша очередная шутка, то она слишком затянулась. — он холодно отстранился от моих рук. Ой, какие мы гордые.

— Федор Андреевич, Вы же логик и здравомыслящий человек. Я не обладаю силой, способной перестроить столицу за пятнадцать минут. На дворе две тысячи пятнадцатый год. Попробуйте это принять.

Я дала ему шанс прийти в себя.

— Федор Андреевич, нам нужно раздобыть денег. Подождите меня здесь, дверь полностью не закрывайте — мне тут через улицу буквально перейти надо.

— Вы грабить собрались? — практически уверен в ответе.

— Ну вот Вы опять за свое. — рассыпалась в смехе. Оказывается, это так легко — быть беззаботной на своей территории. — Нет, конечно. Я столько не награблю. Буду возвращать свое, честно заработанное.

И на его глазах начала раздеваться. Конечно, подразнить его всегда было приятно. Сейчас это получится даже безнаказанно. Мне пришлось снять все нижние юбки и на уровне коленей укоротить верхнюю — она все равно немного порвалась, так что не очень жалко. Но любопытно, что пронеслось в голове у моего спутника, когда я совершила столь развратный поступок.

Мне жутко повезло, что телефон до сих пор жив. Вызвала такси, обрадовав водителя поездкой за полторы тысячи километров и крякнув от цены. Потом таки добыла деньги из воздуха. Благодаря приложению Сбербанк-онлайн, я сначала перевела на Яндекс-кошелек те деньги, которые хотела потратить совершенно иначе, а потом уже через бесконтактный (хвала высоким технологиям) банкомат Альфа-банка получила наличку. В родном городе такое еще не прокатывает, так что хорошо, что мы попали именно в Петербург. Странно, правда, куда делись два года, но об этом я подумаю потом.

Я покосилась на гостеприимную подворотню, заглянула в ближайший супермаркет, купила орешков, шоколадки, минералку, чипсов и бутылку коньяка. Большую. Не удержалась, зашла в магазин косметики. На чуть-чуть всего. Замучилась краситься первобытными способами.

Пока переходила дорогу, подъехал знавший лучшие времена серый Focus с меланхоличным азиатом за рулем, который на ломаном русском попросил аванс. Я кивнула, отдала половину (ах, номинал такой суммы еще полдня назад позволил бы мне прикупить маленькую дачку) и нырнула в подворотню.

Федор Андреевич все-таки крепко сдал. Его и без того не шибко жизнерадостное лицо приобрело землистый оттенок, а под глазами залегли тени.

— Пальто снимите, пожалуйста. — попросила я. Все же надо тротуар пересечь без любопытства полицейских. У нас на двоих только моё водительское удостоверение, а этого маловато в смутное время.