Евгений Сухов - Волчья каторга
- Название:Волчья каторга
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2013
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-68661-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Евгений Сухов - Волчья каторга краткое содержание
Волчья каторга - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, — согласился с доводами Воловцова председатель Департамента. — Зайдите в канцелярию, получите все нужные бумаги и деньги на командировочные расходы. И… желаю вам удачи!
— Благодарю вас, — пожал протянутую ладонь Иван Федорович и покинул кабинет Радченко.
Новое дело… Три женщины, непосредственно не убивавшие, но принимавшие косвенное участие в убийстве и, возможно, знающие преступника… Ладно, поглядим, что к чему…
Глава 2. «Это она настоящая убивица», или Допрос в Бутырках
Супруга коммивояжера Стасько с двумя детьми, восьми и двенадцати лет, проживала в Замоскворечье в собственном доме с мезонином по Арсеньевскому переулку в квартале от Конной площади. Встретила Клавдия Стасько судебного следователя отчего-то настороженно, на вопросы его отвечала весьма неохотно, с необъяснимой опаской. Но когда речь зашла о Зинаиде Кац, сделалась ядовитой и шипящей, какой может быть только кобра, поднимающая голову. Понять ее, конечно, можно: убили мужа-кормильца и, вполне возможно, не без участия этой самой Зинаиды…
— Этот Хаим Кац — мошенник! Насобирал денег у многих торговцев и держателей лавок в Замоскворечье. У Власа Полуянова, купца Никиты Севастьянова, ювелира Генриха Фонгаузена, часовщика Яцека Мандалевича, еще у кого-то, всех и не упомнишь… — с дрожью в голосе, выдававшей бурлящее желание праведной мести, говорила Клавдия Васильевна. — У моего Гриши пять сотен взял, сволочь эдакая. Под ходовой товар, который он якобы должен был привезти из Варшавы. И сгинул, гадское отродье. Сказывали, тыщ двенадцать набрал денег серебром! Не худо, правда? — Стасько посмотрела на Воловцова, ища сочувствия, и Иван Федорович понимающе кивнул. — Искали его, в полицию заявляли. Оказалось, ни в какую Варшаву он не ездил и вообще, похоже, из Москвы даже не выезжал. Но как найдешь его в таком городе, как Москва? Поначалу за домом следили — вдруг к семье своей заявится? Потом слежку сняли, а самого Каца объявили по всем губерниям в имперский розыск. Тогда Гриша мой и Никита Севастьянов, его хороший приятель, сами стали за домом присматривать, благо он недалеко тут стоит, на Большой Серпуховской возле новой богадельни для душевнобольных… И заметили, что по вечерам к Кацам зачастила какая-то высоченная худая старуха. Идет к ним, а сама оглядывается, будто опасается кого. Однажды после ее прихода Гриша решил в окошко к Кацам заглянуть и разговор подслушать, поскольку они с Севастьяновым полагали, что старуха эта весточки от Каца супружнице его носит… Ну, пробрался Гриша во двор, к окошку прильнул и слышит, что старуха-то мужицким голосом разговаривает. А как платок-то сняла — глядь, а это сам Кац и есть. Ну, Гриша мой бегом в Серпуховскую часть, нашел помощника пристава и все ему выложил: что, дескать, разыскиваемый по всем губерниям мошенник и подлюга Хаим Кац находится у себя дома в бабьем, стало быть, обличье. Помощник пристава снарядил наряд, сам собрался, обложили дом Кацов, ну, и Хаима-то тепленьким и взяли. Прямо, говорят, в постельке Зинаиды его и заарестовали. Без порток. Орала Зинаида Захаровна благим матом «на всю ивановскую», как потом мне Гриша рассказывал. А затем объявила во всеуслышание, что это ему, Грише, даром не сойдет и что он уже не жилец на этом свете, вскорости его-де убьют, как шелудивого пса. Видите, — шмыгнула носом Клавдия Васильевна, — так оно и вышло…
— Сочувствую, — искренне отозвался Иван Федорович и действительно сочувственно посмотрел на женщину. — Но, может, это только одни угрозы были, а до дела с ее стороны и не дошло? Ведь вы же знаете, так часто бывает: насолят человеку сильно, вот он в ярости и грозится убить, но далее угроз его действия не идут…
— Нет! — Клавдия Стасько так гневно зыркнула на Воловцова, что того едва не передернуло. — Это были не только угрозы, господин судебный следователь. Опосля арестования Каца я двух подозрительных типов видела подле нашего дома. Мнутся, будто кого-то ждут, папиросы одну за другой курят и все на наши окна поглядывают. У этой Зинаиды Кац четверо братьев имеется и, вообще, родни по Москве навалом. Верно, кто-то из них возле нашего дома тогда и терся. А однажды слышу, — Клавдия Васильевна перешла почти на шепот, — возле окон наших шоркается кто-то. Ну, я осторожненько занавесочку отодвинула, гляжу: стоят. Опять двое. Те или не те — не разглядела, поскольку темно уже было. А потом слышу один другому и говорит: «Вот здесь, дескать, эта собака Стасько и проживает»…
— А в полицию вы по поводу этих двоих обращались? — спросил судебный следователь по наиважнейшим делам.
— А то! — Клавдия Васильевна посмотрела на Воловцова, как на больного. — В тот самый день и пошла, когда те типы возле нашего дома папиросы курили. Только мне в участке ответили, что ничего-де поделать не могут, поскольку никакого состава преступления у этих двоих покудова не наблюдается. Мол, стоять граждане российской империи могут где угодно и когда угодно. И курение папирос, мол, покуда нашим законодательством не запрещено. Месяц, ровно месяц Гриша дома безвылазно просидел, бедняжка, — покачала женщина головой, едва не плача. — Все дела свои забросил, убытку неисчислимого сколько понес. И я его не пускала, да и он сам из дома не рвался, мести со стороны кацовской родни опасался. И не напрасно. Только из дому вышел, так его в первую же поездку и убили…
Стасько хотела еще что-то добавить, поперхнулась и быстро отвернула лицо в сторону.
— Ясно, — подытожил нелегкий разговор со вдовой коммивояжера Стасько Иван Федорович. Что эта Зинаида Кац могла заказать Григория Стасько — и к гадалке не ходи. Женщины — создания на месть падкие и всегда готовы ее совершить. Хлебом их не корми, дай только подлость, а то и жестокость какую обидчику своему содеять. А тут — мужа у женщины отняли. Кормильца. Такая запросто могла кого-либо из родни подговорить на убиение коммивояжера. За деньги, конечно, которые, надо полагать, у Зинаиды Кац имелись. Ныне такие времена пошли, что и за сотенную, не моргнув, пришить могут…
— Да вы не сумневайтесь, господин хороший, — аккурат в унисон мыслям судебного следователя произнесла Клавдия Васильевна, снова повернувшись к нему. — Эта Зинка Кац — настоящая убивица моего мужа Гриши и есть…
— Вы, значит, в этом уверены, — скорее констатировал, нежели спросил Иван Федорович.
— Уверена! — воскликнула вдова коммивояжера и для пущей убедительности истово перекрестилась…
«Бутырки»…
Нечто отчаянно-безнадежное присутствовало в самом этом слове. Будто на что-то важное, что прежде составляло мечты и душевные чаяния, обрушилось навсегда, и оставалось лишь в сердцах махнуть рукой, всем разом, дескать, «ну, и хрен с ним»…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: