Евгений Сухов - Волчья каторга

Нельзя сказать, чтобы «работы» у Георгия было много, однако занят он был почти ежедневно. То выслеживал жертву, то входил к ней в доверие, то доводил начатое до конца. То есть дырки в черепе.

Иногда просто сидел в «Каторге», глядя в запотелое окно и ничего через него не видя. А ведь там, за окном, была иная жизнь. Без Марков, алюрок и их котов [67] Кот — блатной, живущий на средства проститутки (жарг.). , без мокрухи, воровства и повального пьянства. Но Георгию туда, в эту жизнь, путь был заказан. Да и не шибко-то хотелось. Дорога выбрала его, и эта дорога есть его судьба…

Как-то раз Марк сам спустился из своего кабинета в зал. До этого к нему заходил какой-то «карась» в богатой наволочи [68] Наволочи — верхней одежде, пальто, шинели (жарг.). , что было в «Каторге» явлением наиредчайшим. Ибо, кроме фартовых да «обратников» и иногда еще крепко подгулявших купчиков, которых занесла нелегкая в «Каторгу» случайно и по незнанию, трактир этот приличная публика обходила стороной, как и всю Хитровскую округу.

Что «карасю» было надобно от Марка, осталось загадкой для всех, кто находился в это время в трактире. Но только не для Георгия…

Когда Марк спустился в зал, вид его был слегка растерян, что никак не вязалось с его обязанностями «начальника биржи труда», то ли принятыми им по собственной воле, то ли порученными воровским «обществом». Найдя взглядом Георгия, он поманил его за собой и стал подниматься по скрипучей лестнице обратно. Георгий встал со своего места и отправился за ним. Он уже догадывался, что приглашение Марка как-то связано с визитом в «Каторгу» этого «карася» и что в этот раз дело, которое поручит ему начальник воровской биржи, будет не совсем обычным.

Так, по сути, и оказалось…

— Тут такое дело, — начал Марк не совсем уверенно. — Видел, верно, «карася», что недавно заходил?

— Видел, — ответил Георгий.

— Это… дружок мой старинный еще по гимназии. — Марк, похоже, хотел назвать «дружка» корешом, да язык не повернулся. — Лучший мой дружок. Когда-то он прикрыл меня в одной весьма неприятной истории, не выдал и даже взял большую часть вины на себя, и вот теперь, похоже, пришло время отдавать должок. Сейчас он в большой должности и чин имеет генеральский — действительный статский советник. Двое детей у него, взрослых уже. И жена… Дело как раз в ней…

— Что, у нее полюбовник вдруг обнаружился? И надо этого хлыща порешить? — выжидательно посмотрел на Марка Георгий.

— Нет, Сухорукий, дело в другом… — опять как-то неуверенно произнес Марк. — Это у дружка моего полюбовница появилась…

— А-а, вот оно, в чем дело-то, — догадался Георгий. — Мешать стала его превосходительству собственная женушка.

— Ну… да, в этом все и дело, — согласился Марк.

— Ну, так надо просто подставить женушку, — как вариант, предложил Георгий. — Сварганить дельце так, чтобы генерал уличил ее на измене. Тогда Синод разведет их без всяких препятствий и скоренько, полгода даже ждать не придется…

— Измена ему не нужна, пострадает его репутация, — вздохнул Марк. — Рога у мужа — это всегда потеря уважения у окружающих. А дружок мой всегда этим дорожил…

— И что хотят их превосходительство? — язвительно спросил Георгий. — Женушку свою порешить? Чтоб не мешала новой генеральской привязанности?

— Да, — просто ответил Марк. — В самую точку… Я пытался его отговорить, но все напрасно.

— А что, жена у генерала мегера, кровь всю жизнь у него пьет, и ему от нее никакого житья нет? — поинтересовался Георгий.

— Нет, — пожал плечами Марк. — Насколько мне известно, вполне човая [69] Човая — хорошая (жарг.). баба. А вот новая пассия генерала — та в точности мегера. В наперсницах у его жены числится, та ей все поверяет и доверяет безгранично, хоть змея эта на двенадцать лет ее младше. Всюду они вместе, как сестры…

— А генерал этот, твой дружок, знает, что его новая подруга — яманка [70] Яманка — плохая, негодная, скверная (жарг.). и сука?

— Да ему зенки любовь его застила. Ни хрена не видит, — в сердцах бросил Марк. — Или не хочет видеть…

— Ну, так, давай я эту суку порешу вместо генеральши, а, Марк? — предложил Георгий. — Этим ты добрую услугу для своего дружка старинного сделаешь. Потом еще и спасибо тебе скажет, когда нутро его успокоится и болеть перестанет.

— Ты знаешь, я и сам был бы не против этого, — подался ближе к Георгию Марк. — Свои «катеньки» отстегнул бы за такое праведное дело. Но, — он отодвинулся от Георгия и откинулся на спинку стула, — это невозможно…

— А я не хочу, — заявил вдруг Георгий.

— Чего не хочешь? — не понял Марк.

— Генеральшу убивать не хочу… — Полянский посмотрел на Марка в ожидании ответа. Вот сейчас Марк скажет: «ладно, дескать, хрен с тобой», и Георгий пойдет и сядет за свой столик у окошка, закажет настоящей водки полштофа и упрется взглядом в запотелое стекло, как и прежде. Но Марк молчал. А через минуту произнес:

— Это надо сделать, Сухорукий.

— Да с какого это рожна — надо-то? — попытался было поймать взгляд Марка Георгий, но у него это не получилось.

— С такого, что я с «карася» этого бабки уже получил, — глухо ответил Марк. — Две «косухи». Одна из них — твоя…

— Ты что, Марк, думаешь, поманил ты меня «косухой», и я расплылся? Думаешь, я за бабло готов направо и налево «мокрухи» раскидывать? Ошибаешься, Марк…

— Это… не только ему надо. Но и мне тоже. Обещал я, понимаешь? Он пришел, напомнил мне про тот случай в гимназии. Приткнул им, понимаешь? «Теперь, — говорит, — твоя очередь меня выручать». И я вынужден был согласиться…

Георгий молчал минуты две. А затем натужно произнес:

— Лады, Марк. Сделаю…

Они и правда всюду были вместе: жена действительного статского советника и эта сучка, охмурившая статского генерала. Два дня Георгий топал за ними, как филер, выслеживая, куда они ходят, зачем и в какое время.

Однажды дамы отправились в экипаже генеральши на Кузнецкий мост совершить променаж по модным магазинам, а потом зашли в кондитерскую «Трамбле», что находилась в доходном доме Михалковых. Георгий вошел вслед за ними и расположился за соседним столиком, заказав, как и они, горячего шоколаду.

Они сидели довольно близко, и Георгий ловил обрывки фраз, из которых можно было заключить, что из кондитерской их пути расходятся. Супруга действительного статского советника отправится к себе домой, на Тверскую, а ее наперсница останется здесь, на Кузнецком мосту, поскольку собирается посетить еще магазин Буре и художественный салон Дациаро. Скорее всего, у нее была встреча с действительным статским советником, вот она и хотела поскорее отделаться от своей соперницы-наперсницы.

Когда любовница статского генерала встала из-за стола, она с любопытством и нескрываемым кокетством посмотрела на Георгия. «Вот же сука, — пронеслось у него в голове, когда он был принужден первым отвести взор от призывного взгляда молодой женщины. — От таких вот профур мужикам всегда и приходит погибель…»