Антон Чиж - Холодные сердца

– Продолжаем признание. Зачем убили Василия Усольцева?

– Его? – спросил Стариков в глубоком изумлении. – Его тоже убили?

– Вам видней, – напомнил Ванзаров. – Вы же добиваетесь пожизненной каторги.

– Да, да, конечно. Задушил вот так… – Федор опять изобразил из себя прачку. Крайне печальную и растерянную прачку.

– Еще что-нибудь желаете сообщить?

– Желаю. Состою членом тайного союза, только не знаю, как он называется. Усольцев обещал позже во все посвятить…

Ванзаров громко хлопнул по колену.

– Ну, и хватит на сегодня. Позовите кого-нибудь. Пусть погреб откроют и посадят туда господина Старикова.

– Как в погреб? – поразился Федор. – А тюрьма?

– В вашем мирном городе даже камеры не имеется, не то что тюрьмы. Будете в погребе сидеть, убийца беспощадный.

Макаров открыл погреб, помог преступнику спуститься и с грохотом захлопнул крышку. Из-под пола донесся трусливый возглас.

– Ничего, пусть посидит до вечера, – сказал Ванзаров, бросая замок на стол. – Романтическая дурь быстро пройдет. Не так ли, Фёкл Антонович?

Предводитель поднял мутные и пустые глаза.

– Зачем вы все усложняете? Он же признался, а вы опять за свое…

– Не стоит ломать мальчишке жизнь ради такой ерунды, как первая любовь.

– Да какая разница! Он же признался…

– С таким признанием до суда дело не допустят. Вы еще будете виноваты, – напомнил Ванзаров. – Ничего, потерпите, недолго осталось.

– Вы мне правду говорите? – спросил Фёкл Антонович.

– Я всегда говорю правду. Только правду. И ничего, кроме правды. Разве не заметили? Вот, кстати, у вас пуговицы на рукаве нет. Непорядок.

– О-о-о! – только и смог выдавить предводитель.

Барон Нольде служил в земской больнице так давно, что отвык от титула. Больные обращались к нему «доктор», а малочисленный персонал по имени-отчеству. Да что титул! Остзейские замки, поместья, богатство и даже слава были пущены по ветру его непутевыми предками. Потомку остались нищенское жалованье и беспросветный труд земского врача. Последний черенок захудалого рода был худ и тщедушен, как высохшая вобла. Когда же к нему обратились «барон», Юлий Эрнстович в первый миг и не осознал, что это он и есть. Но незнакомый господин так уверенно смотрел ему в глаза, что барон понял ошибку и засмущался. В потертом больничном халате, старых башмаках и треснувшем пенсне он меньше всего походил на барона.

– С кем имею честь? – спросил Юлий Эрнстович. Уж что-что, а честь у барона не смогла отнять даже бедность.

– Ванзаров, чиновник для особых поручений из Петербурга.

Барон просветлел и без того белесым лицом.

– Так это вы! – с некоторой долей восторга сказал он и даже сложил руки, как для молитвы. – Много о вас слышал. Это такая честь для меня…

– Что вы, барон, ваш коллега наверняка преувеличил мои возможности. Я скромный чиновник сыскной полиции.

– Какой коллега? – барон в смущении повел мощным носом, который достался ему от предков вместо наследства.

– Асмус, уездный врач.

– Надо же! Как же догадались, что Антон Сергеевич про вас рассказывал?

Ванзаров подправил усы.

– Это несложно, – сказал он. – Кстати, с нашим общим знакомым случилось несчастье.

– С кем? – удивился барон, пытаясь вспомнить, какие у него могут быть общие друзья с блестящим молодым чиновником из столицы.

– Асмус пропал.

– Как пропал? – барон опять проявил печальное непонимание.

– Растерзан преступниками в своем доме. Оказывал сопротивление, его одолели. Все залито кровью, тела нет. Видимо, его унесли. И спрятали в неизвестном месте. Вот, ищем в ближних лесах и рощах. Всех на ноги поставили.

– Да-да, такой ужас. Я так расстроился. Милый Антон Сергеевич…

– Откуда узнали, что Асмус пропал?

В облике приятного столичного жителя что-то неуловимо изменилось. Барону почудилось, что его горло сжали стальные рукавицы, какие носили его предки-рыцари.

– Так ведь болтали тут… У нас город маленький, слух быстро летит…

– Кто именно вам об этом сказал?

– Но позвольте… – барон окончательно смутился, – разве это так важно? Я уже и не помню…

– Кто-то из персонала или посетители?

– Из персонала… Ах, нет, кто-то из посетителей говорил, я случайно подслушал…

– Вот как? Интересно.

– Простите за любопытство, но я слышал, что к нам в город пожаловал сам Лебедев, – решился спросить барон. – Неужели это правда?

– Пожаловал, – согласился Ванзаров. – Как раз занимается исчезновением Асмуса.

– Что вы говорите! Ах, как бы я хотел выразить почтение этому великому ученому и эксперту! Это такая величина, такая!

– Могу вам это устроить. Если захотите.

– О! Как это было бы чудесно! Так вы к нам с какой целью, господин Ванзаров?

– Навестить пристава Недельского. Как его самочувствие?

– Делаем все, что можем, – сказал барон так, чтобы сомнений не осталось: дела плохи. – Отделение душевнобольных в самом конце коридора. Места решительно не хватает. Вас проводить?

Ванзаров обещал найти сам. Барон из вежливости не посмел возразить.

Полукруглые окна, высокий потолок, – иных больничных удобств не имелось. Стены проела сырость, пол разбит, а железные кровати полысели ржавчиной. В палате находились четверо пациентов. Судя по табличкам, в дальнем углу спал Григорьев. Городовой так и не оправился от «мурашей». Напротив него – какой-то Ломов М.С. Около двери, завернувшись в простыню так, что виднелся стриженый затылок, лежал некий Иванов И.Н. Пристава поместили справа от него. Недельский лежал на спине, уставившись в потолок. Одеяло скинул, ворот больничной рубашки открывал похудевшее тело. Ванзаров подвинул единственный табурет и сел рядом с ним.

– Рад вас повидать, Сергей Николаевич, – сказал он, тронув его руку. Кожа была сухой и холодной. – Как вы себя чувствуете?

Пристав не ответил. Только веко дрогнуло. Он понимал, но говорить не мог.

– Вот, пришел вас проведать, рассказать, как продвигается наше следствие. Хочу держать вас в курсе, чтобы, когда поправитесь, сами смогли закончить. Я в этом не сомневаюсь.

Кажется, пристав улыбнулся. Подбородок чуть ожил.

– Сегодня Асмус пропал. Исчез из дома. Мы полагаем, что его убили. Буквально искромсали. И опять тело исчезло. Не знаем, где искать…

Брови шевельнулись, пристав переживал эту неудачу, как свою.

– Но это ничего. Скоро все выяснится. У вас в участке уже сидит один подозреваемый. Представьте: сам пришел и сдался. Сейчас ваши чиновники снимают с него признательные показания. На вид – совсем мальчишка, а столько дел натворил. Так что остается выяснить, как он Асмуса убил, и дело будет раскрыто полностью. Надеюсь, что вы сами его закончите. В общем, остались сущие мелочи. Я даже снял пост на пляже, делать там больше нечего. Все, закончился Сестрорецкий кошмар. Попался ваш Джек Невидимка. Не зря старались, не зря столько сил положили.