Александр Сухов - Джоконда улыбается ворам

– Вполне разумное замечание. Пожалуй, я так и поступлю. В вас, дорогой вы мой Леонардо, просто кладезень талантов! Любое дело, за какое бы вы ни брались, вы стараетесь довести до совершенства. Тоже самое касается и политики… Своими дарованиями вы мне напоминаете китайскую шкатулку, внутри которой прячется еще несколько. Открываешь один талант, как тотчас проглядывает другой. Признаюсь, что мне очень досадно, что я не рассмотрел в вас талант политика. Возможно, что благодаря вашему природному чутью и советам мне удалось бы избежать очень многих неприятностей.

– Вы очень добры ко мне, ваша светлость, – сдержанно отозвался Леонардо.

– А что вы скажете, если я заключу союз с французским королем Людовиком? – неожиданно спросил герцог.

– Ваша светлость, боюсь, что это не самая разумная идея. Возможно, что он и примет ваше предложение о союзе, но это означает не что иное, как пустить волка в овчарню. У него имеются основания претендовать на миланский престол. И уверяю вас, как только он вступит без боя на богатую землю Ломбардии, так тотчас вспомнит, что он внук прекрасной и несчастной Валентины Висконти. И захочет вернуть трон своей фамилии.

Губы Лодовико крепко сжались, однако размышлял он недолго, уже в следующую секунду его лицо растянулось в дружеской улыбке.

– Мне кажется, что ваши опасения надуманны, любезный мой Леонардо. Людовик молод и совершенно не опасен.

– Ваше сиятельство, вы просто недооцениваете такой тип людей, как Людовик. Вспомните, каким образом ему достался престол? Он ведь был третьим в списке претендентов, но сейчас несет корону так, как если бы родился с ней! Он не из тех младший сыновей, что будет донашивать все за старшим, он хочет большего! И обязательно примется расширять границы французского королевства.

В словах Леонардо была правда. Свое королевство Людовик выстрадал. Воюя с малолетним Карлом за французский престол, он попал к нему в плен и просидел три года в темнице, терпя лишения и унижения от его подданных. Но став королем после смерти Карла, проявил великодушие даже к его матери, которая глумилась над ним больше всех остальных.

– Хм, странные вещи вы говорите, Леонардо. Признаюсь, что мне даже нечего вам возразить. Может, вы большой провидец? Так что же вы предлагаете?

– Ваша светлость, я полагаю, что вы должны произвести самое беспристрастное расследование смерти вашего племянника и о его результатах сообщить неаполитанскому королю. Фердинанд Первый должен стать самым верным вашим союзником.

Неожиданно глаза Сфорца потемнели.

– А если я не желаю расследовать смерть племянника. Что тогда?

– В таком случае французская армия войдет в Милан, а затем с карты Европы исчезнет и королевство Неаполя.

– Дорогой мой Леонардо, фантазия, конечно же, дело весьма хорошее, особенно если оно касается творчества, – круглое лицо Сфорца озарила мягкая понимающая улыбка. – Но политика – это нечто совершенно другое. Она не терпит никакого вымысла. Здесь требуется практичный ум. А расследование… Разумеется, оно будет, но я уже предвижу его результат. – Лицо Сфорца вдруг сделалось печальным. – Что поделаешь, молодого герцога хватил удар, у него ведь было очень плохое здоровье. А сейчас лучше давайте поговорим о вашей конной скульптуре. Знаете, куда я ее поставлю?

– Не имею части знать, ваша светлость.

– Перед своим замком! Это будет настоящее зрелище! Надеюсь, что все готово для передвижения изваяния?

– Да, ваша светлость, статуя уже стоит на помосте с колесами. Нужны всего-то четыре помощника, чтобы провезти статую к месту.

– Прекрасно! Завтра же мы перевезем вашего коня. Хотя нет, уж лучше это сделать сегодня. А завтра по этому случаю мы устроим грандиозный бал! И на этом празднике вы будете самым главным действующим лицом. Надеюсь, что вы не станете возражать?

– Весьма польщен, ваша светлость, – расчувствовался Леонардо да Винчи.

– Кстати, а с вашими наблюдениями об отравленном дереве я познакомился самым тщательным образом, – лукаво улыбнулся герцог, – и нашел их весьма полезными. Ну что же вы застыли, Леонардо, ступайте, – ласково произнес Лодовико, – у меня много дел.

* * *

Зрелище было грандиозным. Девятиметровый конь, сооруженный из глины, дерева и картона, доставал своей макушкой до третьего этажа. И миланцы, проживавшие в верхних этажах, рискуя вывалиться из окон, пытались дотянуться до его ушей, до разинутой пасти. Некоторым счастливчикам под гул восторженной толпы, что шествовала по дороге, это удавалось.

Статую, окружив со всех сторон плотным кольцом, провожала толпа, а четверо дворцовых слуг, впрягаясь в веревки, тащили за собой необычный груз. Леонардо, шедший рядом, испытывал невероятную гордость за свое творение, а еще было чувство радости, что сумел доставить столько веселья горожанам. Теперь на Леонардо посматривали с обожанием и восхищением, уже никто не вспоминал его ночные походы по моргам города.

Конная статуя, грохоча деревянными колесами, высоко задрав морду, торжествовала над городом, над всей Ломбардией. Да что там город? Вся Италия ей была нипочем! Если бы не размеры и не застывшая полная динамики поза, можно было бы подумать, что конь живой. Всякий, кто взирал на изваяние, невольно испытывал одно чувство: вот сейчас конь взмахнет хвостом и, спрыгнув с пьедестала, умчится по улицам Милана пугать граждан.

На перекрестках помост предусмотрительно притормаживали, и Леонардо, выходя вперед, наблюдал за тем, чтобы поднятый конский хвост не обломался об угол соседнего здания.

Народу, пришедшего взглянуть на зрелище, было такое множество, что им были заполнены ближайшие улицы на несколько кварталов вокруг, всем хотелось хотя бы издали посмотреть на невиданную статую.

Впереди конной статуи шел один из придворных и, помахивая длинным жезлом, орал во все горло:

– Разойтись! Разойтись, кому сказано!

Его слушали неохотно, и тогда рыцари, шедшие рядом, щитами теснили зазевавшихся ротозеев. Конная статуя понемногу двигалась к площади, и, когда впереди показались темно-красные мрачные башни дворца, с крепостных стен четыре десятка трубачей встретили статую громким трубным гласом. Ворота распахнулись, и герцог в платье из сукна, затканного золотом, в сопровождении приближенных аристократов двинулся навстречу чуду. Посольский корпус, не в силах устоять на месте, вышел следом за герцогом, чтобы поближе лицезреть коня.

Герцог Ломбардии Лодовико Сфорца был горд, сдержан, только иной раз его лоснящееся лицо освещала мимолетная улыбка. Теперь он понимал, что не ошибался, когда заказал Леонардо соорудить конную статую, – осуществить такой величественный проект способен был только гений. Скульптура представлялась как торжество его династии. Он непременно должен найти деньги, чтобы отлить столь величественный монумент в бронзе!