Сергей Зверев - Налейте бокалы, раздайте патроны!

— Бог мой… — сдавленно произнес генерал. Картина стала предельно ясной: полный разгром.

Еще раз на память пришли слова короля Фридриха Второго: русского солдата мало убить — надо еще и повалить потом на землю!

— Хорошо! Да нет, просто великолепно, господа, — с удовлетворением произнес Жилинский. — Вот он, случай войны. Как это часто бывает — две стороны прилагают все усилия, чтобы выиграть! Причем каждая из сторон уверена, что именно она обхитрит, обманет либо просто сломит врага…

— Такова война, ваше превосходительство, — поддержал его Орановский. — Будь то Крестовые походы, походы римлян на галлов либо война начала двадцатого века.

Донесения за донесениями шли в штаб Северо-Западного фронта. Захвачено было немалое количество пленных и оружия. Наступление германцев с треском провалилось, по сути так и не начавшись.

— Хорошее начало у нового командующего 8-й армией, — усмехнулся Самсонов, поглаживая черную бороду, — фон Гинденбург сейчас, видимо, волосы на себе рвет.

— Ну что же, — заключил командующий, наклонившись над картой, — день, как говорится, прожит не зря. А теперь, господа, приступим к разработке следующего этапа нашего плана.

— Суетятся, уроды, — ухмыльнувшись, заметил Ярцев. — Вот ведь мелкая порода, ваше благородие!

— Это ты о чем? — поинтересовался поручик, повернув голову.

— Да все о том же, — фигура солдата, казалось, олицетворяла стоическое спокойствие. — Бегают, суетятся чего-то… Мелкота, одним словом, тьфу! — сплюнул солдат, выражая полнейшее презрение к нервным и суетливым врагам.

Ярцев в некотором смысле имел право высказывать подобное, пусть и субъективное мнение. Со своими параметрами и нордическим характером он действительно казался Гулливером среди лилипутов. Особенно если учесть, что немецкие солдаты с высоты полсотни метров и вправду казались ничтожными существами вроде тараканов.

Небольшой российский гарнизон немецкой каланчи тем временем находился, как это ни странно, в приподнятом настроении. Не стоит, конечно, думать, что во всем сыграла основную роль бутылка коньяку, ведь досталось-то каждому всего по глотку. Настроение, безусловно, она немного подняла, но главным было другое. После «неудачной выписки» из гостиницы с печальным финалом солдаты было совсем упали духом. И вот неожиданно все изменилось. Пускай они находились посреди вражеской территории, пускай деваться им было некуда, но маленькая победа придала силы большинству из присутствующих.

Русский флаг, теперь развевавшийся над головами, тоже придавал сил и бодрости.

— Послушайте, — неожиданно вклинился в разговор, приподняв голову, полковник Диркер. — Поиграли, и будет. Предлагаю вам почетную сдачу. Я оценил ваши таланты и способности, но вы же сами прекрасно должны понимать, что выхода нет, да и быть не может, — пытался он убедить всех. — Я гарантирую вам и вашим людям, что с ваших голов не упадет и волос.

Но проникновенные слова специалиста военной разведки немецкого Генштаба были проигнорированы.

Ольга никак не хотела отпускать Голицына от себя, пусть даже и на короткое время.

— Сергей! Как же я искала тебя, — говорила она ему. — Но что будет дальше? — обеспокоенно взглянула на поручика девушка.

— Не думай, — прижал светлую голову Ольги к своей груди Голицын. — Что-нибудь да будет.

Он старался успокоить ее, однако особых надежд на счастливый исход их заточения не оставалось…

Солдаты говорили на другие темы.

— Я, ребята, сейчас закусил бы, — с мечтательным видом протянул Батюк. — Не знаю, как у вас, а у меня живот от голода свело.

— Это жизнь, — философски заключил Ярцев. — К таким вещам надо относиться спокойно.

— Если бы вы знали, какие у нас на Полтавщине гуси, — не слыша его, продолжал гнуть свою линию Батюк. — Что это за чудо…

— Ну и что в них такого особенного? — Лепехин готов был поговорить о чем угодно, даже на тему, вызывающую обильное слюноотделение, только бы отвлечься от суровых реалий.

— Особенного, говоришь? О-о-о — это же слоны, а не гуси.

— А ты их видал когда — слонов-то?

— А как же, — уверенно кивнул Батюк, словно бы слоны входили в число тех домашних животных, которые паслись на полтавских полях. — К нам цирк приезжал, в Полтаву, значит. А я аккурат тогда на рынке был. Продавал сливы. Продал, кума встретил. Ну, мы с ним на радостях по чарке опрокинули, в корчме посидели. А тут он — цирк. Вот тогда-то я на слонов и посмотрел.

— Так что, гуси твои побольше слонов будут? — ехидно встрял в разговор Глазьев.

— Ну, ежели рядом поставить, то слон все-таки побольше гуся окажется, — с серьезным видом проговорил Батюк. — Так ведь на это и объяснение есть: у гуся ноги всего две, а слон на четырех передвигается. Насколько больше съесть-то можно, когда на четырех способнее? А если бы не это — непременно мои бы гуси слонов обогнали. Это уж как пить дать.

— Ха-ха-ха! — захохотали солдаты.

Для немцев, стоящих внизу и с оружием в руках, происходившее наверху казалось странным. Еще бы — окруженные со всех сторон люди, находящиеся в безвыходном положении, находят в себе силы смеяться. Не спятили ли они там все от страха?

— Гуся готовить — дело, не требующее спешки, — продолжал говорить Батюк. — Даже если гусь молодой да жирный, к этому делу надо подходить ответственно. Аккуратно ощипать, а потом жарить, поливая его своим же жиром, чтобы мясо стало мягким и сочным. Огонь должен быть не большим, а так — в меру.

— Эх, Батюк, доведешь ты нас своими рассказами до того, что сбросим мы тебя на немецкие штыки…

Летние дни августа всегда хороши, даже если ты сидишь в это время на вражеской каланче.

— Я все думаю и удивляюсь, — говорила Ольга, положив голову на плечо Голицыну.

— И о чем же таком серьезном может размышлять столь прекрасное создание, пусть даже пребывающее в образе прапорщика? — лукаво усмехнулся поручик.

Шутливым разговором и напускной веселостью он хотел хоть ненадолго отвлечь девушку от невеселых дум.

— Я думаю о том, какая же это гадина, — кивнула Сеченова на связанного Корфа, лежащего неподалеку.

— У каждого своя судьба, — философски изрек Голицын.

— Ведь раньше, если почитать старинные легенды, были оборотни, превращавшиеся из человека в вампира или зверя. Скрывая свою истинную личину, они находились на службе у сил зла. А вот смотришь, Сережа, на него и понимаешь, что этот оборотень ничем им не уступает.

— Кстати, Оля, в этих краях есть интереснейшие легенды, — вспомнил поручик рассказанную ему одним стариком историю. — Здешние оборотни называются волколаки. Для того чтобы превратиться в волколака, нужно прочитать определенное заклинание и перекувырнуться через двенадцать ножей, вбитых остриями вверх в осиновый пень.