Владимир Андриенко - Под чужим знаменем: Курсант из Дабендорфа

–Именно так, герр капитан. Именно так. У вас будет для этой цели 40 человек.

– А каков по численности отряд партизан?

– Это уже не отряд, а группа. И в ней сейчас не больше 20 человек. Основные силы отряда уже переброшены далеко отсюда. Они ушли в сторону Карпат. На выполнение задания у вас не больше недели. Все приказы с указаниями маршрута получит капитан перед самой отправкой.

****

Артюхин отобрал людей для выполнения задания. Он пожелал взять всех из своей бывшей роты кроме Алексея Воинова. Но Андрей возразил:

– Его брат Роман не хочет расставаться с Алексеем, герр капитан.

– Да мне плевать, что там в башке у его брата, Рогожин. Алексей Воинов ненадежен. Я присмотрелся к нему, и скажу, что это дерьмо, а не боец. Такого на задание брать нельзя. Он перебежит к партизанам и всех нас продаст.

– Не думаю, герр капитан. А что до сомнений, то они есть у всех. Даже у Игната Васильева.

– Сомнения – это сомнения. Они были и у меня в свое время, Рогожин. Но Воинов может предать. А за ним пойдет его брат. И кто знает, не соблазнятся ли еще иные их примером?

– Не думаю, герр капитан. Хотя я даже не знаю, что вы скажете людям о нашем задании?

– Борьба с партизанами. И не больше. И вы им ничего не скажете. И не просто с партизанами, Рогожин, а с красными партизанами. С националистами нам приказано в бой не вступать.

– Отчего же это? Они, насколько мне известно, немцам враги.

– Но мы не немцы, Рогожин. Мы солдаты РОА. И воюем не за Германию, а за Россию.

– Но мы союзники Германии, господин капитан. И их враги – наши враги. Разве я не прав?

– Политика дело тонкое, ефрейтор. Отряды украинских повстанцев, как они себя называют, воюют больше с поляками и большевиками-партизанами чем с немцами.

– Ничего не понимаю в этой политике, капитан.

– Рогожин, ты вроде умный парень. Сам подумай, есть у кого-нибудь сомнения в том, что немцы скоро сами уйдут отсюда?

– Нет, – признался Андрей.

– Вот и подумай, есть ли смысл воевать с немцами, которые сами уйдут с их земли. Но сюда придут большевики. И уже не партизаны, а регулярные части красных. И получается, что невыгодно украинским повстанцам ослаблять немцев, ибо тем самым они усилят своего более страшного врага – большевиков! Вот немцы и заигрывают с руководством ОУН 13 13 ОУН – организация украинских националистов. . Сейчас не 41-й год.

– А они сами на нас не нападут? Ведь мы пойдем в советской форме.

– Командир местной сотни УПА 14 14 УПА – Украинская повстанческая армия. Действовала на западной Украине с 1942 по 1950 гг. Общая численность – 100 тыс. человек. Роман предупрежден о нашем задании. Он обещал, что ни один из его вояк на нашем пути не встретится.

Андрей все понял. Он еще раз убедился в том, что политика дело грязное.

– А сейчас иди, Андрей. В казарму ступай. Там тебе будет что послушать.

– Послушать?

– Иди и все сам узнаешь. Иди. Я сам все закончу.

В казарме, где временно размещались солдаты РОА, заглянул русский священник отец Сергей. Андрей слышал про него не раз, но видеть не доводилось. Говорили, что он просто чудеса творит и даже заядлого большевика способен перевоспитать в антибольшевика.

Отец Сергей был высоким и грузным человеком. Лицо имел широкое, обрамленное густой черной бородой. Сейчас на нем была обычная старая ряса и на груди большой серебряный крест.

Солдаты сидели вокруг него на стульях и слушали.

– Я знаю многие ваши мысли, дети мои. Вы сомневаетесь в правоте того, дела которому служите. И оно понятно. Немцы убивают и грабят. Немцы разоряют нашу Родину. И в том, что русские ненавидят их – нет ничего дурного.

– Значит, мы сделали неверный выбор, святой отец? – смело спросил Алексей Воинов. – Мы не должны были переходить к немцам?

– А отчего ты сам, чадо, оказался здесь? – спросил отец Сергей.

– Я? Сдался в плен и попал в лагерь. А потом…потом перешел в РОА.

– И теперь чадо, ты казнишь себя из-за того, что воюешь против своих? Так?

– Так, – согласился Алексей.

– А я спрошу тебя, кто есть свои для тебя? Скажи? Ведь если ранее наши русские воины шли сражаться с татарами или турками, то они знали за что идут в бой и за что прольют кровь свою. Но немцы также носят крест. И злодеяния творят против Христа. Ибо Христос не велел убивать. А они убивают. Бог не знал ненависти, а они ненавидят. В чем же правда?

Солдаты стали спрашивать священника:

– И в чем, отче?

– В чем истина?

– С кем бог?

Отец Сергей расправил бороду рукой и продолжил:

– Бог на стороне чистых сердцем, дети мои. Бог прощает тем, кто поддался страху и испугался за живот свой. Бог прощает тех, кто согрешил. По милости его безграничной многое вам прощено будет. И в том, что сомневаетесь вы, в том добро вижу. Не желаете попросту кровь лить человеков. И то добро есть. Я и сам – человек. И потому и я грешен. Но священнику надобно словами Спасителя питать себя. И я, и все вы, можете найти себя не токмо в России, коли путь на Родину закрыт для вас будет. Можно жить и в Китае, и в Америке, и в Японии. Но если ты Богу жизнь посвятил, то путь твой будет истинным.

– Но, если я убивал русских, отче? Разве это не грех? —спросил младший Воинов.

– То грех невольный, сын мой. Ибо по чьей воле убивал ты? Скажи? По своей ли?

– Мне приказали, но я мог и не исполнить приказа.

– Там на стороне большевиков также тысячи убивают. И много ненависти пришло на землю на этой войне. И трудно разобрать кто прав, а кто виноват. И, правда у каждого своя и обиды свои у каждого. Но как разобрать, где Свет, а где Тьма? Вот вопрос вопросов, дети мои. И многие на той стороне, что воют против вас, молят Господа о спасении и о даровании Победы. Но воин что жертвует собой за други своя, воин что не творит жестокости, воин что перепоручает себя Господу – прощён будет. А вот ты, чадо, что сделал для других?

Священник посмотрел на Алексея. Тот не нашелся, что ответить отцу Сергею. И тогда тот сам продолжил:

– Вот так и думаем мы о правильности нашего пути, но сами ничего не делаем, дабы смягчить самый жесткий путь. Или токмо у красных можно смелость проявить и милосердие? Ты с оружием в руках не можешь на сей стороне спасти кого-нибудь? А спасение чужой жизни есть акт благодеяния. Отчего считаешь, что большевики правы, чадо? От того, что они святым именем Родины прикрываются? Но имеют ли они право говорить от имени Родины? Господь сам рассудит. И пусть дело ваше не закончиться победой. Пусть. Вы камень кладете в основание храма. Вы говорите слово за тех русских, кто не согласен с большевиками. И это слово пусть не сейчас, а после услышано будет.

– Кем услышано, отче?

– Теми, кто придет после нас, сын мой. Они все снова взвесят и все вспомнят. И там решат, кто виноват, а кто нет. И Господь всемогущий им поможет. А ты путь мученика, если пожелаешь, пройти можешь, сын мой. Уже завтра тебе случай будет проявить сострадание и милосердие. Может Господь для того тебя и привел в ряды сии.