Вячеслав Каликинский - Агасфер. Золотая петля. Том 1

– Звучит как сказка, – повторил Доллман со скептической улыбкой. – Кстати, нашей фирме не помешал бы инженер-организатор с вашими способностями. Как вы на это посмотрите, мистер Мржавецкий?

– У меня другие планы на будущее, – нетерпеливо отмахнулся тот. – Итак, завершающий этап работы – установка «стрелок» по обеим сторонам нового разъезда. Поскольку поезда проходят по Транссибу всего один-два раза за день, это не составит больших сложностей. А когда железнодорожное строительство будет завершено, в Тайтурку прибывает еще одна сцепка из шести вагонов-хопперов, и становится уже на втором, новом пути. Две-три платформы со щебнем опорожняются. Тем временем уже третья бригада рабочих – уже наша, несоветская – занимается расчисткой пути к пещерам, подноской ящиков, их укладкой на дно хопперов и заваливает их щебнем. Ну, а потом из Иркутска прибывает большевистская комиссия для приемки работ. Она благодарит американских партнеров за вклад в дело упрочнения социализма, и, возможно, в благодарность за этот вклад власти помогут утрясти проблемы с забастовкой на прииске.

– Сомневаюсь. По моим сведениям, команда насчет забастовки и нелепых финансовых требований поступила из Москвы. Это не более чем хитрый ход для выдавливания нашей фирмы из России. Сомневаюсь, что большевики настолько расчувствуются при виде преподнесенного им паршивого разъезда на богом забытой станции, чтобы отказаться от миллионного золотопромышленного оборудования, которое они заграбастают в случае нашего отказа от контракта!

– Чем черт не шутит, мистер Доллман! Впрочем, для вас это уже не будет иметь значения. В хопперах мы с вами увезем огромное количество чистого золота – в Хайлар, а потом в Харбин.

– А кто нас туда пустит, мистер Мржавецкий?

– Как кто? Насколько мне известно, эти спецвагоны не входят в перечень завезенного вами в Россию золотодобывающего оборудования. Я узнал, что вы арендовали их, они имеют своих хозяев, не так ли? Стало быть, их надо вернуть в Харбин. У меня пока все, мистер Доллман. Остается лишь определить наши доли в этом сказочном предприятии.

– Ну, что ты скажешь, Маркин? – коммерсант повернулся к своему начальнику охраны.

Тот пожал плечами:

– Я не очень-то разбираюсь в железнодорожном строительстве, босс. Разумеется, надо подробно обсудить все сказанное господином Мржавецким со специалистами, инженерами. Но прежде прочего, надо убедиться, что золотой клад существует.

Доллман кивнул:

– Совершенно верно, господа! Соглашаясь на ваш безумный проект, я рискую не только попасть в русскую тюрьму, но и потерять весьма крупные вложения. И это притом что забастовка продолжается, мои драги стоят, а время тикает! Кстати, ваших большевиков не насторожит, что, вместо того чтобы валяться в ногах у советского рабочего класса или обивать пороги начальства, я займусь отхожим промыслом на никому не известном полустанке?

– Не беспокойтесь, Доллман! Лучше оформляйте письмо на имя председателя местного исполкома – я хотел бы взять его с собой уже нынче.

– А куда спешить? Все равно его будут рассматривать не меньше недели, – буркнул Маркин.

– Если я увезу это письмо с собой, то завтра к утру на нем будут стоять все разрешительные подписи и резолюции. А в 10.30 утра вас будет ждать мотодрезина. Она будет в вашем распоряжении до 17.30 пополудни – то есть до прохода через Тайтурку смешанного грузо-пассажирского состава из Красноярска.

– Вы неплохо подготовились к разговору, мистер Мржавецкий, – буркнул Доллман. – Но не слишком ли вы форсируете события?

– У вас в Америке говорят: время – деньги. И потом: перед уходом мы с мистером Иваницким хотели бы услышать ваши условия, – настаивал Мржавецкий.

– А какое тут может иное предложение, кроме фифти-фифти? – удивился Доллман.

– Это грабеж! – вскочил с места есаул. – Вы хотите получить больше 500 пудов золота! Сомневаюсь, что компания мистера Винта положила бы в карман хотя бы половину астрономической суммы, занимаясь легальной промышленной добычей золота всю жизнь!

– Разумеется! – улыбнулся Доллман. – Но, согласитесь, что и во всем мире немного людей, которые зарабатывали столько же только потому, что случайно узнали о подобном кладе! Еще виски, господа?

– Благодарю, мистер Доллман, – Мржавецкий встал, ущипнул Цепенюка. – Мы подождем вашего письма в исполком в приемной.

Едва не силой выведя приятеля в приемную, Мржавецкий немедленно взял есаула за воротник и нешуточно встряхнул:

– Вы что, Цепенюк, с ума сошли? Устроили такой скандал! Честно признаться, я ожидал услышать требование не менее 75 процентов!

– Больше 500 пудов чистого золота! – продолжал стонать Цепенюк. – И за что?!

– Успокойтесь! Просто представьте себе, что не убили вашего компаньона и честно поделились с ним. Черт возьми, есаул, да вашей жизни не хватит, чтобы профукать такое количество золота!

Помолчав, Мржавецкий поправил приятелю смятый им же воротничок, отошел на несколько шагов и миролюбиво добавил:

– К тому же это не все ваши траты, или потери – уж не знаю, как их назвать…

– Что вы хотите этим сказать? – угрюмо осведомился Цепенюк.

– А я, мой жадный друг? Или вы вообразили, что организовать все эти разрешения и согласования для мистера Доллмана ничего не стоит?

Цепенюк застонал.

– Не забывайте к тому же, мой друг, что именно мне предстоит организовать ту самую третью бригаду – людей, которые будут переносить золото к вагонам, грузить в них ящики и махать лопатами, снова закидывая их щебнем!

Отчаянно махнув рукой, Цепенюк уселся на стул и обхватил руками голову. Помедлив, Мржавецкий сел рядом, дружески толкнул есаула плечом:

– Не переживайте, Петр Евстигнеевич! Как бы там ни было, нам с вами останется чертова уйма николашкиных сокровищ. Думайте лучше о том, что с этой минуты все заботы для вас закончились! Понимаете – за-кон-чи-лись! Не надо никого травить, расстреливать, не надо гоняться по полустанку за сошедшим с ума фельдшером. Не надо убивать, наконец, вашего друга и однополчанина…

Цепенюк поднял на Мржавецкого невидящий взгляд, и тот отодвинулся:

– М-да, хорошо, что я уговорил вас оставить дома револьвер! Мне кажется, что именно сейчас вы с удовольствием выпустили бы в меня весь барабан! Вы лучше припомните, есаул: вы хорошо помните дорогу к тем скалам?

– А чего ее не помнить? Там всего две скалы. Грязно-белые. И не гранитные – какой-то мягкий материал, вроде мела. Скорее всего, известняк.

– И ходу до пещер, вы говорили, от линии максимум полчаса? Значит, завтра мы сможем показать Доллману золото?

– А вот в этом я не уверен, – пробормотал Цепенюк.

– То есть… То есть как это – не уверены? Вы хоть понимаете, идиот, что, пока он не увидит золото, он пальцем не шевельнет?! Что там с этими ящиками?