Вячеслав Каликинский - Агасфер. В полном отрыве

Николай с трудом, но все же согласился на мирную инициативу Рузвельта. В эти же дни в Вашингтоне американский президент лично убеждал российского дипломата А. Кассини, что война для России безнадежно проиграна.

30 мая Россия в специальной ноте согласилась на встречу российских представителей с японскими уполномоченными. Последовала короткая дискуссия о выборе места встречи; Ламздорф пытался настоять на Гааге, но вынужден был согласиться на Америку, «выторговав» лишь не изнемогающие от жары в назначенный для конференции август Нью-Йорк и Вашингтон, а какой-нибудь тихий и спокойный курортный город.

После этого в Петербурге началась подготовка к мирной конференции. Буквально на первой из высочайших консультаций министр внутренних дел Ламздорф предложил в качестве главноуполномоченного на переговорах бывшего министра финансов знаменитого Витте. Однако Николай лишь молча поглядел на него, и Ламздорф осекся.

От предложения возглавить российскую делегацию отказались сначала посол в Париже А. Нелидов, а затем посол в Риме Н. Муравьев – несмотря на то, что их кандидатуры уже были сообщены Рузвельту и, соответственно, японцам. Мотивами своего отказа Нелидов называл плохое знакомство с дальневосточными делами. Однако злые языки поговаривали о другой причине отказа: Нелидов был якобы разочарован размером вознаграждения главноуправляющего – «всего-то» 15 тысяч рублей вместо предполагаемых 100 000 рублей.

Муравьев сослался на нездоровье – однако мало кто сомневался в том, что он попросту опасался провалить переговоры, и, как следствие – свою дальнейшую дипломатическую карьеру.

После отказа двух послов и русского посланника в Дании Извольского Николаю II пришлось, несмотря на свое явное нежелание, назначить главным уполномоченным на переговорах в Портсмуте Сергея Юльевича Витте.

Для участия в переговорах подбирались специалисты и готовилась подробная инструкция. В состав делегации включили бывших военного агента в Японии полковника М. Самойлова и военно-морского агента А. Русина, а также агента министерства финансов в Китае Д. Покотилова. В Вашингтоне к ним присоединились посланник Р. Розен, долгое время работавший в Токио и назначенный вторым уполномоченным от России на переговорах, а также финансовые агенты министерства финансов в США и Японии Г. Виленкин и Н. Распопов. Секретарем делегации назначили Г. Плансона, дипломатического чиновника при наместнике Алексееве.

Токио

– Ну, что ж, Каита-сан, коробок здесь довольно много, а времени дано маловато. Так что давайте, благословясь, приступим, – произнес Агасфер по-русски: ему хотелось проверить знание японцем языка.

Однако тот лишь молча поклонился и остался стоять посреди комнаты в прежней неподвижности. Агасфер пожал плечами и перешел на немецкий:

– Wie gut kennen Sie die Deutsche Sprache? [116] Насколько хорошо вы знаете немецкий язык? ( нем .)

Чуть помедлив, японец отозвался:

– Es ist genug, Herr Berg! [117]

– Ich möchte klarstellen: Sie sind selbst Fotos? [118]

– Я могу смотреть только снимки, где есть много людей изображено. И только если господин Берг будет сомневайся: помогать кто где есть, – Каита перешел на ломаный русский язык.

– Очень жаль, что нам нельзя выходить из этой «конуры» поодиночке, – посетовал Берг. – Здесь нет ни крошки еды, и, пока я бегло ознакомлюсь со всей фототекой, вы могли бы сходить за едой, Каита-сан! Все равно ведь пока ваша помощь не требуется…

– Запрещено ходить поодиночке, – поклонился Каита.

Агасфер с трудом разбирал японскую речь своего напарника – тот говорил очень быстро, явно на каком-то диалекте.

– Хорошо. Тогда давайте сходим за едой вместе сейчас, – предложил Агасфер. – В таком случае мы можем не прерывать свою работу до вечера!

Против этого японец не возражал.

Поход за продовольствием удачным назвать было никак нельзя: практически все магазины, полки которых еще полгода назад буквально ломились от всевозможных продуктовых товаров как местных, так и импортных, были закрыты. Лишь в одном месте двери магазинчика оказались открытыми, но ассортимент товаров оказался несъедобным: там торговали конвертами, картами, какими-то брошюрами патриотического свойства, да бумажными фонариками. Хозяин магазина глядел на посетителей такими тоскливыми глазами, что Агасфер, чтобы не выходить с пустыми руками, купил у него туристическую карту Токио.

В конце концов Агасферу и Каите пришлось перекусить в какой-то небольшой харчевне, но и там перечень блюд для посетителей оказался весьма скуден: пустая похлебка без признаков риса и овощей и жареная рыбка, оказавшаяся удивительно костлявой. Агасфер встал из-за столика практически голодным, с тоской вспоминая богатый выбор всевозможных морепродуктов на Утреннем рынке в Хакодате.

– Не знаю, как вы, господин Каита, но мне для поддержания нормального рабочего тонуса придется бегать в такие харчевни слишком часто. Почему, черт возьми, закрыты магазины? Или район Токио, в котором мы находимся, неудачен в этом смысле?

– Война, господин Берг! – коротко отозвался японец. – Все районы Токио сейчас такие…

Мрачно бредя в сторону «дома», спутники большей частью молчали. Внезапно Агасфера осенила блестящая, как ему показалось мысль. Он развернул купленную карту и попросил спутника показать место, где они сейчас находятся: сам Агасфер в Токио ориентировался пока плохо. Поискав, тот молча ткнул пальцем в квартал недалеко от центральной части города.

– А обозначен ли тут Oriental Palace Hotel? – нетерпеливо задал вопрос Агасфер.

Каита, поискав, снова ткнул в карту пальцем:

– Вот он, Берг-сан. Но зачем он вам?

Отель оказался совсем недалеко, однако Агасферу не терпелось, и он оглянулся вокруг в поисках рикш.

– Там прекрасный ресторан с великолепным набором блюд, Каита-сан! Война, видимо, обошла этот отель стороной! – пошутил Агасфер. – Поехали: я попрошу метрдотеля сделать нам десяток сэндвичей или продать на вынос какой-нибудь кусок жареного мяса побольше!

– Это очень дорогой ресторан, – промямлил Каита, усаживаясь в подъехавшую коляску.

– Ничего! Позже я выставлю господину Осаме счет! – пошутил Агасфер, располагаясь в другой коляске. – Поехали, да поживее!

Услыхав про счет, который этот нахальный гэйдзин собирается выставлять самому господину Осаме, Каита молча вытаращил глаза: с юмором у него было явно не в порядке.

Несколько английских шиллингов сотворили в ресторации отеля маленькое «чудо», и пятью минутами спустя метрдотель с поклоном вручил Агасферу два объемистых бумажных пакета, в одном из которых было полдюжины бутылок свежего пива.