Клэр Уитфилд - Падшие люди

По убеждению Айлинг, если чувствуешь себя ничтожеством, нужно пойти и купить смелое платье, шляпку побольше – по примеру представителей царства животных отпугивать недоброжелателей экзотическим «оперением», пока не расхрабришься. Значит, мне просто необходимо приобрести «экзотическое оперение». Теперь, когда мы с Томасом, казалось, помирились, я хотела произвести на него впечатление и вернуть наши отношения на тот этап, когда мне приходилось постоянно шлепать его по рукам. Возможно, передняя часть дома и впрямь выглядела немного мрачновато. Что ж, я придам интерьеру более привлекательный вид.

Мне предстоял с Томасом еще один серьезный разговор, на который пока я не могла решиться. Сомневалась, что вообще стоит с ним это обсуждать. Однако мне было неспокойно в новом доме, неспокойно оттого, что он недоволен мной. Я чувствовала, что он охладевает ко мне, и подумала… Подумала, что это помогло бы вернуть его расположение.

Меня посетила мысль, что, обратившись за помощью к миссис Уиггс, я внушу ей чувство собственной значимости и, возможно, заслужу ее одобрение. Я понимала, что заискиваю перед экономкой, но готова была пойти на эту жертву и позволила ей заняться моими волосами. Она это предлагала с самого первого дня, но я все отнекивалась. Не видела в том необходимости, да и не хотела, чтобы она прикасалась ко мне. Меня от этого в дрожь бросало. Сразу вспоминалось, как бабушка меня причесывала: она так сильно вгрызалась гребнем в мои волосы, что голова чуть не отваливалась и глаза не вылезали из орбит.

В тот день, когда Томас соизволил подтвердить, что будет дома к ужину, вечером я попросила миссис Уиггс помочь мне уложить волосы. Она мгновенно встрепенулась. Такой оживленной я ее еще не видела.

– В самом деле, миссис Ланкастер? Вы уверены? Прежде, когда я предлагала свои услуги, вы не проявляли энтузиазма, – напомнила она.

– Это от смущения. Слишком много новых впечатлений: новый дом, новая обстановка, новые люди. Но это моя слабость, и я подумала…

– Я всегда помогала одеваться хозяйкам этого дома. У меня большой опыт. Я рада, что вы наконец-то прибегли к моим услугам.

Волосы у меня от природы вьющиеся и оттого непослушные, с ними трудно управляться. Я никогда не использовала чрезмерно много булавок, чтобы добиться эффекта гладкости, обычно закалывала волосы на затылке, а выбившиеся пряди не трогала, и они завитками обрамляли мое лицо. Миссис Уиггс, причесывая меня, то и дело корчила рожи, которые я прекрасно видела в зеркале. Меня это, естественно, раздражало, и я усилием воли заставляла себя не закатывать глаза к потолку, потому что мое лицо в зеркале тоже отражалось. Волосы мои она постоянно критиковала: жесткие они, с курчавыми прядями сладу нет. А то я сама не знала. Волосы-то ведь мои.

– Откуда, говорите, ваша семья родом? – спросила миссис Уиггс, так сильно гребнем натянув мои волосы, что у меня глаза на лоб полезли.

– Из Шотландии, – отвечала я. – Из Файфа.

– Из Шотландии! – фыркнула она. – В самом деле? Я и не знала, что вы шотландка.

– А я и не шотландка. Родилась я в Англии, мой отец… англичанин. – Мне не хотелось вдаваться в подробности своей биографии, и я перевела разговор на саму экономку. – А вы, миссис Уиггс? Откуда вы родом?

Не раздумывая, я повернула голову, глядя на нее снизу вверх. Она ладонями крепко обхватила ее за виски и повернула лицом к зеркалу.

– Да как вам сказать… – Миссис Уиггс снова натянула мои волосы так, что у меня на глазах выступили слезы.

– Но вы же где-то родились?

– В Бристоле, – ответила она, резким тоном пресекая дальнейшие расспросы. Я поняла, что не только мне есть что скрывать.

– Шотландцы! Никогда бы не подумала! – снова фыркнула миссис Уиггс. – Скорей уж мавры, судя по вашим волосам. – Экономка вздохнула. – Из таких волос, миссис Ланкастер, нелегко будет соорудить что-то элегантное.

К тому времени, когда она закончила делать мне прическу, мои волосы были туго стянуты со всех сторон и собраны на макушке в огромную копну кудряшек. Я стала похожа на овцу. Но это было еще не самое страшное: затем она взялась за мой гардероб. Набросилась на него, словно моль. Одно за другим вытаскивала каждое платье, морща лоб, вытягивала его на обеих руках, словно под ее пристальным взглядом оно могло стать красивее, вздохнув, убирала его на место и брала другое, бормоча себе под нос что-то невразумительное. Наконец она остановила свой выбор на платье, которое, по ее мнению, было наименее безобразным. Я невольно рассмеялась. Оно было бледно-зеленое – фисташкового цвета. А в наряде именно такого цвета я, по словам Айлинг, похожа на чахоточную, которая вот-вот испустит последний вздох. На дохлую девицу, что гремит костями и сипит так, будто потягивает в соломинку из пустой бутылки. От такой шарахаешься, как от черта, поскорей бы сдохла.

Я согласилась надеть это платье, чтобы положить конец испытанию и угодить миссис Уиггс. Надеялась, что Томас, как и многие мужчины, не заметит, что фисташковый цвет мне не идет.

К ужину у меня дико раскалывалась голова. Когда я села за стол, Томас уставился на меня с выражением ужаса на лице.

– Боже, что ты сотворила со своими волосами? – Он разинул рот от изумления и, не сводя с меня глаз, расстелил на коленях салфетку.

– Решила попробовать что-нибудь новенькое. Тебе нравится?

– Нет, Сюзанна, не нравится. Прическа слишком высокая. Рядом с тобой я буду похож на циркового уродца, меня будут принимать за карлика. С такой прической твое худое лицо кажется круглым, как пирог.

Я оказалась в нелепом положении. Неужели миссис Уиггс нарочно сделала из меня уродину? Или же она ничего не смыслит в прическах, а я по глупости обратилась к ней за помощью?

Ужин продолжался. Я была настроена решительно, всячески старалась, чтобы вечер удался, невзирая на неудачное начало.

Но потом Томас заметил:

– Какая-то ты зеленоватая. Тебе нездоровится?

– Чертово платье, – тихо буркнула я и откинулась на спинку стула, бросив салфетку на стол.

– Прости, что ты сказала?

– Ничего, Томас. Ничего.

Зеленоватый цвет кожи явился подходящим поводом, чтобы затронуть тему, которую я намеревалась поднять весь вечер.

– Последние дни мне немного нездоровится.

– Вот как? Что случилось? Тебе повезло, что ты вышла замуж за врача. Чем я могу помочь, Чапмэн?

Я не знала, как сообщить деликатную новость. Понадеялась на свой язык.

– Думаю, может быть… с некоторых пор я перестала испытывать недомогание , – с запинкой произнесла я, рассчитывая, что он поймет.

Отреагировал Томас совсем не так, как я ожидала. У него перехватило дыхание, лицо вытянулось, посерело, как могильный камень. Он заморгал, словно сломанная кукла.