Владимир Андриенко - Сотрудник Абвера: «Вдова». Метроном смерти. Бомба для генерала [litres самиздат]

Ястребов ничего не сказал начальнику, но сам считал, что Ставка задержала этот приказ недели на две.

Старинов продолжил:

– Эвакуация крупных стратегических предприятий уже начата. Это паровозостроительный, тракторный и авиационный заводы. Работы идут полным ходом и инженерный персонал, и квалифицированные рабочие получили эвакуационные листы. Перед нами поставлена особая задача. Как ты знаешь, майор, я 27 сентября был в Москве у начальника Инженерного управления РККА генерал-майора Котляра. Получил приказ создать Харьковский узел заграждений. ХУЗ – так назвал его Котляр. В случае оставления города Харьков, мы должны врагу ничего не оставить!

– Я понял вас, товарищ полковник.

– Твоя инженерная группа и будет заниматься ХУЗом. Для наших работ штаб фронта выделил 120 тон взрывчатки, хотя я просил больше. Задачи перед нами слишком грандиозные. Также в нашем распоряжении больше 30 тысяч противотанковых и противопехотных мин. И с местного завода мы должны получить 2000 мин замедленного действия и 1000 мин-ловушек. Контролировать операцию будут с самого верха.

– Кто?

– Первый секретарь ЦК КП Украины Хрущёв. А ты командир спецминирования. Потому я сейчас и говорю с тобой, майор. Взрыватели получил?

–Именно из-за них я и задержался, товарищ полковник. 30 взрывателей Ф-1 и питание к ним. Также я привез тысячу инерционных замыкателей и две тысячи электрохимических замыкателей.

–По моему приказу мой первый заместитель полковник Кабанов уже провел рекогносцировку местности. Сейчас составляется план минирования. И ровно через три дня мне нужно этот план представить на рассмотрение начальника инженерных войск Юго-западного фронта генерал-майора Невского.

– Объекты минирования автомобильные и железнодорожные пути как всегда. Аэродромы и виадуки.

– Все верно. В самом городе первостепенная задача произвести минирование Холодногорского виадука, Усовского виадука, железнодорожного моста, здания штаба Харьковского военного округа, нефтебазы и для тебя лично дома номер №17 по улице Дзержинского.

– Особняк?

– Именно так. Лучший и самый комфортный дом в городе. Понимаешь о чем я?

– Как не понять. Немцы устроят там штаб.

– Или там поселится комендант Харькова с немецкой стороны со своим окружением. Начать минирование ты должен не позднее 15 октября.

– Но план еще не утвержден!

– Будет утвержден! За это не переживай. У тебя иная забота. Дом 17 по Дзержинского должен быть взорван в свой час. Ты это понимаешь, майор?

–Как не понять. И я понимаю, как немцы после захвата города будут обыскивать этот дом на предмет взрывчатки и мин.

–Их работа искать, а твоя прятать. И прятать нужно так, чтобы немцы взрывчатки не нашли. Нужно чтобы там поселились высшие германские чины. Взрыв только потом. И не дай бог немцы найдут радиомину, Ястребов. Мы оставляем её здесь не для того чтобы они завладели экземпляром, а для того чтобы она взорвалась.

– Я все понимаю, товарищ полковник. Вы же меня не первый день знаете. Но радиомина, хоть и «адская машина» но имеет ряд недостатков. Демаскирующих признаков. Антенна в 30 метров которую нельзя зарыть глубже чем на 1 метр. И звуки работы часового механизма, которые можно слышать на расстоянии 6-8 метров от места закладки. Плюс к этому немцы наверняка осведомлены о наших радиоминах. Разведка у них работает.

– Насчет разведки забота не наша, а людей из НКГБ. Наша задача поставить радиомины так, чтобы ни одна сволочь их не нашла. У тебя есть мысли?

– Есть. Но сколько взрывчатки пойдет на дом 17 по Дзержинского?

– 300 кг.

– Мне нужно еще 200 помимо 300 для радиомины.

– Для дома 17 не стану жалеть ничего. Понятно, что взорвать все объекты нам не удастся. Немцы умеют работать. Но если взлетит на воздух высшее руководство, то за это дело мы получим не только благодарность ГКО, но и «индульгенции» на случай будущих неудач. Но если взрыва не будет, и не дай бог, немцы найдут мину и прибор Ф-1.

– Я все понял, товарищ полковник.

– Как думаешь маскировать работы в Харькове?

– Я думаю, что их вовсе не нужно маскировать, товарищ полковник.

– Это как же?

–Маскировка сейчас ничего не даст. Тайно внести в подвал дома или иного объекта в городе 300 килограмм взрывчатки невозможно. Поэтому думаю делать это открыто днем и без всякой маскировки. Только стандартное наружное оцепление.

–И в чем подвох? – спросил полковник.

–Дополнительная взрывчатка, – ответил Ястребов.

Полковник Старинов понял майора. Умный парень этот Ястребов. Такому можно доверить самое сложное дело…

Харьков.

Осень, сентябрь, 1941 год.

Никто и не думал, что всего за два месяца после начала, война докатится до Харькова. Но к концу августа 1941 года это случилось. В городе резко увеличилось количество беженцев. Поначалу их было не так много и большой тревоги в городе не было. Тон советских газет всегда уверенный, и пропаганда кричала, что немцев сюда никто не пустит. А переезд в Харьков из Киева Центрального комитета КП(б)У – первое тому доказательство!

Но всего за один месяц население города выросло с миллиона до полутора миллионов человек. Как следствие резкого наплыва людской массы начались перебои с хлебом. Руководство города использовало имеющиеся резервы и к выпечке хлеба привлекли все кондитерские предприятия Харькова. Открывались эвакопункты, где раздавали пайки, дабы не допустить паники в стратегическом центре.

Марта быстро разобралась в обстановке, что царила в прифронтовом Харькове. В город с одной стороны все прибывали и прибывали беженцы, а с другой полным ходом шла эвакуация. Многие граждане суетились и хотели достать специальный пропуск для выезда. Особенно это касалось тех, кто имел основания бояться немцев. Семьи партийных работников высшего эшелона и сотрудников НКГБ и НКВД вывозили в первую очередь.

Марта умела черпать необходимую информацию прямо на улицах и делала выводы. Она узнала, что на улице Карла Маркса в школе № 13 создали очередной эвакопункт. В сутки здесь раздавали тысячи пайков и обедов беженцам и откуда было совсем недалеко до Южного вокзала, куда прибывали поезда для отправки людей.

Граждане боялись авиналётов после того что произошло 31 августа, когда десяток тяжелых бомбардировщиков сбросил бомбы на город и появились многочисленные жертвы. Налеты авиации были и ранее, но теперь немцы стали бомбить не только заводы и стратегические объекты, но и прилегающие жилые районы. ПВО совершенно не справлялось с задачей полноценной обороны города с воздуха…

***

Марта посетила собрание сотрудников местных представителей культуры и образования. Оно проходило как раз в школе №13. В эвакопункте собралось много людей, не знающих друг друга, и среди них легко было затеряться.