Анна Перекрест - Это было давно

В дверь тихо постучали. На пороге стоял Яков Моисеевич со всем своим многочисленным семейством.

– Вы обещали помочь! – умоляющим голосом сказал он, – они уже близко! Тётю Сару застрелили, когда она пыталась защитить своё добро. Наш дом совсем рядом…

Саша открыла довольно глубокий погреб:

– Полезайте все сюда! Быстро! И сидите тихо, как мышки!

На крышку погреба они постелили большой пушистый ковёр, чтоб не было заметно.

– Нет, такой ковёр класть нельзя, – подумав, сказала Алёна, – он слишком красивый и они могут на него позариться.

Постелили совсем старый, изъеденный молью ковёр, который бабушка давно собиралась выбросить на помойку. Сверху поставили ещё и стол с горячим самоваром. Как будто только что пили чай…

После этого, решив посмотреть, что творится в городе, они осторожно выглянули из калитки.

На улице стояла телега с пулемётом.

Мимо неё вели пленных белых офицеров. За ними шагал бандит с винтовкой.

– Неужели расстреляют? – прошептал Денис.

– Видите, что на телеге написано? – сказала Алёна, – выходит, эти вообще против всех.

– Смотрите, как интересно! – начала рассуждать Саша. – Красные считают, что воюют за счастье для всего трудового народа. Они против того, чтобы бедные работали на богатых, и хотят, чтобы у всех всего было поровну. Наверное, это справедливо, хотя вряд ли у них что-нибудь получится…

Белые воюют за ту жизнь, которая была раньше – с царём и идеалами… Их тоже можно понять.

А эти – просто бандиты: тащат, что можно, и грабят бедных евреев.…

– Хватит болтать, пошли скорее в дом – поёжилась Алёна, – что-то беспокойно мне за Якова Моисеича…

В доме было тихо. Из-под пола не доносилось ни звука.

– Молодцы! – громко сказала Алёна.

И в этот момент дверь с шумом распахнулась.

На пороге стояли два бандита:

– О! Какая славная квартирка! – радостно воскликнул один, – кажись, мы нашли наконец хату для нашего батьки! Что думаешь, Трофим?

– Да вроде бы, то что надо! И народу немного. Кто тут, окромя вас, ещё проживает?

Он смотрел прямо на ребят. Надо было отвечать.

– Никто, – сказала Саша.

– Ну вот и славно! Есть у вас во дворе сарай? Возьмите всё что надо и перебирайтесь туда. А здесь батька Петро поселится. Живо! Чтоб через минуту вас тут не было!

И бандиты удалились, о чём-то громко разговаривая.

– А как же они там останутся, в погребе? – растерянно прошептала Алёна.

– Придумаем, что-нибудь. Главное, у них там куча еды, и даже красное вино есть. С голоду не умрут… Лишь бы бандиты их не нашли, – сказал Дениска.

Тут во дворе послышались голоса:

– Давай сюда, заноси.

И в комнату втащили огромный сундук. За ним ещё один – поменьше. А уже за сундуками появился сам батька Петро со своей правой рукой – бандитом, по прозвищу Лютый.

Оба остановились посередине комнаты, настороженно озираясь вокруг.

Девочки и Денис стояли, прижавшись к стене, не в силах пошевелиться от ужаса.

Почти забытая история вновь выплыла из глубин далёкого прошлого.

Посередине комнаты стояли Пётр Эдуардович и Желтоглазый.

– Так вот ты какой, оказывается, батька Петро, – ошарашенно прошептал Денис.

Сим-Сим, откройся!

– Я бы уже перекусил. А ты как, Гриша? – сказал Пётр Эдуардович.

– Да и я не против.

Оба уселись за стол и только теперь заметили девочек и Дениску, жавшихся в углу.

Оба узнали их мгновенно, несмотря на то, что все трое сильно выросли и изменились за эти несколько лет.

– Гриша, ты только погляди, кто тут! Правду люди говорят: гора с горой не сходится, а человек с человеком всегда сойдётся…

– Всю жизнь мне испоганили, – мрачно сказал Желтоглазый, – Спасибо Временному правительству – выпустило всех каторжан на свободу. А вы уж, небось, надеялись, что больше меня не увидите?

Слышь, Хозяин! Можно я им кости переломаю?

– Да погоди ты! Это всегда успеется. Я вот давно мечтал вопросик им один задать. Подойдите-ка поближе, соколики.

Еле перебирая ватными от страха ногами, все трое подошли к столу.

Пётр Эдуардович внимательно посмотрел каждому в глаза и усмехнулся.

– А Мура-то моя померла, – неожиданно сказал он.

Затем немного помолчал и неторопливо продолжил:

– Вот ведь как интересно – есть даже расхотелось…

А вопросик мой совсем простой: где яйцо? И не делайте мне тут удивлённых глаз. Я сейчас расскажу вам то, о чём вы ещё не знаете.

Григорий наведывался в квартиру вашего Савельича не один раз, и даже не два. Он приходил туда трижды. Во второй свой визит, он спрятался в шкафу рядом с вами. Так ведь? Когда он мне об этом рассказывал, он вспомнил, что почувствовал тогда еле уловимый запах духов в этом шкафу. Откуда он там мог взяться, интересно?

Но самое главное, что он пришёл в квартиру ещё и в третий раз. И открыл там одну маленькую тумбочку. И знаете, что он там нашёл? Малюсенький кусочек эмали – точно такой, как на башне Кремля из шкатулки.

А рядом с тумбочкой на полу знаете, что он увидел? Заколку для волос в виде стрекозы. Вот как у тебя сейчас. И он указал пальцем на Сашу.

Саша почему-то действительно любила шпильки и заколки в виде стрекоз. Все знали об этом её увлечении и тащили ей этих стрекоз отовсюду.

Но сейчас эта заколка сыграла с ней злую шутку. А ведь тогда она даже не заметила, как потеряла её.

А Пётр Эдуардович явно наслаждался произведённым эффектом:

– Отсюда следует, что яйцо лежало в тумбочке, и взяли его именно вы, милые девушки! Больше некому. Ну что, поклонники творчества Фаберже! Будем говорить?

Никто не произнёс ни слова. Было такое впечатление, что от ужаса все трое просто потеряли дар речи. Они молча стояли, глядя широко раскрытыми глазами то на батьку, то на его дружка.

Желтоглазый хихикнул:

– Слышьте, вы! У вас есть ровно десять минут на размышление. Мы сейчас с батькой выйдем, а вы пока подумайте. И когда мы вернёмся, вы нам скажете, где яйцо. А не скажете – сами знаете, что я с вами сделаю!

И он провёл ребром ладони по горлу.

Затем, скрутив им руки за спиной, крепко привязал всех троих к столу.

– На всякий случай! – сказал он.

И оба вышли, довольно ухмыляясь.

– Если мы им отдадим яйцо, мы им будем больше не нужны, и они нас сразу убьют, – быстро заговорил Дениска, – мы живы, пока у них есть к нам интерес. Поэтому ни в коем случае нельзя им отдавать шкатулку.

– Они нас в любом случае убьют, – всхлипнула Алёна, – вы видели его глаза?

– Надо бежать, – сказала Саша, – у нас есть целых десять минут.

– Как? Ты хоть пальцем можешь пошевелить? У меня все руки онемели от этой верёвки! А кстати, сколько уже времени прошло?

– Пять минут, – мрачно сказал Денис, глядя на настенные часы.

И в этот момент из погреба послышался приглушённый голос: