Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

Джакобо улыбнулся своим воспоминаниям.

– Я в жизни не видел места красивее, – продолжил он. – Только представь: необъятные зеленые луга, на которых крестьяне пасут свои тучные стада, вдали – ослепительно белые шапки гор, а до ушей доносится пение птиц и журчание горной реки. Если спуститься чуть ниже, можно увидеть огромные озера с зеркально-чистой водой, а в них плещется не пуганная рыболовами форель. По краям долину обрамляют густые леса, в которых полным-полно разного зверья. На опушках растут дикие яблони, а поля усеяны цветами. Пожалуй, если и есть рай на земле, то он выглядит именно так.

– Не слишком ли ты грешен для подобного места? – подшутил я над своим приятелем.

– Смейся сколько хочешь, – проворчал он. – Но когда-нибудь я поселюсь там. Выкуплю землю, построю дом, быть может, обзаведусь семьей, и никто больше не будет мне указывать, что делать и как жить. Я сам стану хозяином своей судьбы и проведу остаток своих дней в прекраснейшем месте на свете.

Джакобо помолчал, а затем произнес:

– Если только смерть не приберет меня к рукам раньше срока.

Я похлопал своего друга по плечу:

– Да, тебе действительно есть ради чего жить. Но позволь спросить: сколько еще людей должно погибнуть, чтобы твоя мечта осуществилась?

– Сколько будет нужно, – твердо сказал он. – Я никогда не видел в людях сострадания к себе и, соответственно, не питаю его к ним. Ради своей мечты я пойду на многое.

– И даже на предательство?

Джакобо усмехнулся.

– Это мы уже проходили. Ты же знаешь, что предатель из меня абсолютно негодный.

Мы опять вспомнили события в Софии и рассмеялись.

После ужина я вернулся в свою комнату. Это мой последний день на службе у короля Владислава – завтра на рассвете мы отправляемся в дорогу. Путь отсюда до Пелопоннеса не близок и крайне опасен – рискнув пробираться туда по суше, мы оказались бы в гуще кровопролитных сражений, которые разворачиваются сейчас на Балканах. Поэтому наш маршрут пролегал на юг, к Адриатическому морю, а оттуда, взяв корабль, мы спокойно доберемся до нашего конечного пункта – города Патры, что находится на севере Пелопоннеса. С этим городом у меня были связаны давние и печальные воспоминания…

* * *

Тем же вечером меня вызвали к Яношу Хуньяди. Воевода сидел за своим столом и что-то усердно выводил на бумаге. Заметив меня, он на секунду отвлекся, и темно-синяя капля упала на исписанный лист.

– Ненавижу эти письмена! – проворчал он, отшвыривая перо в сторону. – Грамота никогда не входила в число моих сильных сторон, но теперь без этого никуда. Я просто утонул в бумаге и чернилах!

Я безмолвно выслушал вступительную тираду воеводы, ожидая, что он перейдет к делу.

– Эту ночь тебе придется провести в королевских покоях.

Мне было сложно скрыть удивление, но Янош не стал вдаваться в детали и сразу же приступил к изложению своего плана…

* * *

Ровно в полночь, пробираясь наощупь в полутемных коридорах дворца, я подошел к королевским покоям. Задремавший караульный, услышав шаги, тут же оживился. Его рука метнулась к алебарде, и ее острие остановилось в дюйме от моего лица

– Мешко, ты что! – воскликнул я, выходя на свет. – Опять вино с пивом мешал?

– Тьфу, пропади ж ты пропадом! – солдат выругался и убрал оружие. – Что тебе нужно, Константин?

– На смену пришел. А сам иди отдохни, вижу, ты человека от черта отличить уже не можешь.

Мешко протер заспанные глаза и зевнул.

– Да, отдохнуть не мешало бы. Все равно здесь стоять толку мало. – Воин отставил алебарду, размял ладони и пошел прочь. – Ну, бывай!

Я подождал, пока гвардеец уйдет, и подскочил к двери. Аккуратно повернул ручку и, приоткрыв одну из створок, проскользнул внутрь.

Комната была небольшой и богато обставленной. В камине потрескивали догорающие поленья, а посреди помещения стояла широкая кровать с балдахином. Тяжелые шторы были отдернуты, и я сразу заметил, что на ложе никого нет. Как и говорил Хуньяди.

Я запер дверь изнутри и прошелся по комнате, внимательно осматривая ее на предмет потайных ходов. В своем напутствии воевода об этом не упоминал, но нужно было подготовиться к любой неожиданности. Осмотрев камин, отодвинув шкаф и заглянув под кровать, я понял, что поиски не увенчались успехом, даже окно было наглухо закрыто.

Следовало вернуться к изначальному плану. Скинув одежду, я поднялся на кровать и укрылся одеялом. Признаться, уже давно мне не доводилось спать на перинах, так что гораздо лучше было устроиться на полу, чем на этом чересчур мягком ложе.

Но этой ночью мне и так будет не до сна…

– Этой ночью тебе будет не до сна, – произнес воевода, тыча в меня указательным пальцем. – Я не знаю, верны ли мои подозрения, но лучше бы тебе не смыкать глаз в покоях короля. Да, и не забудь про подарок Владислава, он наверняка пригодится.

Под одеялом я нащупал тонкую рукоять стилета и прижал его к груди. До сих пор мне не приходилось использовать это оружие в бою – слишком уж хрупким и непрактичным казался мне клинок, больше напоминавший спицу швеи. Но в этот вечер можно было полагаться лишь на него.

Прикрыв глаза, я стал ждать. До рассвета оставалось еще много времени, и я прислушивался к каждому шороху, каждому скрипу, но, как назло, все было тихо, даже ветер не шумел за окном…

Ожидание изматывало, приходилось из последних сил сопротивляться подступавшей дремоте. Балансируя между явью и сном, я не сразу заметил, как прохладный ветерок едва коснулся щеки. Мне не показалось это странным, наоборот, я наслаждался умиротворяющей прохладой, запахом свежей травы, отдаленным пением птиц… И почему до сих пор я не обращал на это внимание? Ответ пришел сам собой – окно!

Резким движением я откатился в сторону и успел заметить, как в подушку, ровно на том месте, где лежала моя голова, вонзается кинжал. Пух разлетелся по комнате, а в предрассветных сумерках мне удалось разглядеть темный силуэт человека. Запутавшись в одеяле, я рухнул на пол, пытаясь стащить проклятое покрывало с ног. Убийца незамедлительно бросился ко мне. Навалившись всем телом, он схватил меня за горло и уже занес свой кинжал, когда я, освободив руку, вогнал тонкое лезвие стилета ему между ребер. Наемник взвыл и рухнул замертво.

Я не успел еще прийти в себя, как входная дверь слетела с петель и в комнату ворвались вооруженные солдаты.

Остриё алебарды второй раз за ночь замаячило перед моим лицом

* * *

– Отличная работа! – произнёс воевода, кончиком пальца касаясь навершия стилета, торчащего между рёбер у убийцы. – Жаль, конечно, что мы не смогли его допросить…

– Извини, разговаривать он не был настроен. – Я оглядел тело. Наёмник был одет в плотно облегающие штаны и кожаную куртку, однако ноги были босыми.