Дмитрий Безуглый - Миля дьявола

Неподалеку послышался топот ног бегущих констеблей, и замаячили едва различимые огоньки «бычьих глаз». Гален постепенно сокращал расстояние между ним и Коулом, и был уже настолько близок, что отчетливо слышал тяжелое сипение «падальщика». Эль и табак не дадут тебе скрыться, удовлетворенно подумал инспектор и вдруг, приложив усилие, сделал выпад правой ногой вперед. Подсечка, и Джон Коул, теряя равновесие, полетел вперед. В эту же минуту прямо перед ним невесть откуда возник один из констеблей. Тяжелый и коренастый гробокопатель со всего лету налетел на полицейского, и они оба кубарем покатились по мостовой. Крышка от фонаря раскрылась и горящее масло выплеснулось прямо на копа, растекаясь пламенем по всему телу. Он дико заорал от паники и боли. Коул быстро перекатился в сторону, хлопая себя по ногам, куда попали горящие масляные капли.

– Дьявол! Чтоб тебя! – прорычал он.

Подоспел второй констебль.

– Не дай ему сбежать! – приказал Гилмор.

Сам же быстро снял с себя пиджак и принялся ловко сбивать им пламя с тела горящего полицейского.

– Катайся! Катайся по земле! – кричал инспектор.

Коп послушно принялся перекатываться туда-сюда под сильные удары пиджаком по пламени. Минуту-другую и огонь погас, только дым от тлеющей формы продолжал чадить вперемешку с едким испарением масла. Констебль получил сильные ожоги рук, шеи и части лица. Гален склонился над ним и принялся наскоро снимать тлеющую одежду, не обращая внимания на то, что обжигает собственные пальцы.

– Сейчас, сейчас, – твердил он громко стонущему от боли копу, затем, не поворачивая головы, выкрикнул: – зови остальных!

Констебль, который в это время скрутил Джона Коула и нацепил ему на руки наручники, достал сигнальную трещотку и что есть силы завертел ею. Громкий звук мгновенно распространился по улицам и вскоре к ним прибежали остальные двое, которые были у входа в «Олд Парр Хэд».

– Мигом кэб сюда! Его необходимо в госпиталь!

– А что делать с арестованным, сэр?

– Веди в участок! Запри за решетку!

Обгоревший констебль продолжал стонать, и корчился от боли. Джона Коула увели, а уже через некоторое время в переулке появился экипаж, на который погрузили пострадавшего и увезли в ближайший госпиталь в сопровождении напарника. Инспектор заправил выбившиеся края сорочки обратно в брюки, затем привычным жестом поправил ворот. Отряхнул со штанин пыль и поднял пиджак с мостовой. Скептически осмотрел его обгоревшие края:

– Жаль, – произнес он.

– Да, сэр, – согласно кивнул оставшийся с ним коп, провожая кэб озабоченным взглядом. – Жаль парня. Так пострадать из-за этого чертова фонаря!

– Пиджак жаль.

Констебль удивленно посмотрел на спокойного и сосредоточенного инспектора Гилмора, но ничего не ответил.

– Ладно. Идем в участок, – бросил Гален и направился в сторону офиса Ислингтонского дивизиона Скотленд-Ярда.

Он не хотел откладывать допрос арестованного Коула на потом. Услышав свое имя там, в пабе, похититель тел сделал попытку скрыться. Следовательно, не чист на руку, и, вполне вероятно, он тот, кого ищут. Хотя думая об этом, сам Гилмор не до конца в это верил. Как то не вписывается «падальщик», торгующий трупами ради наживы, в образ психически больного осквернителя, насилующего мертвые тела и отрезающего им головы. Но сам Джон Коул был пока что единственной реальной зацепкой в расследовании и, по крайней мере, мог что-либо знать.

– Какого дьявола меня арестовали? – недовольно проворчал Коул, когда в камеру вошел инспектор.

Около входа остался стоять констебль, охраняющий гробокопателя. Последний сидел на металлической лавке, намертво прибитой к склизкому, каменному полу.

– Почему вы пытались сбежать?

Джон хмыкнул:

– А что бы вы сделали, увидя столько копов одновременно, да еще услышав собственное имя? А?

Гален ничего не ответил, изучая сидящего напротив него расхитителя могил. Тот не спускал настороженного взгляда с инспектора, но глаза при этом не отводил в сторону.

– Я знаю ваше незаконное ремесло, – веско заявил Гилмор, сложив руки за спиной. Он стоял на расстоянии метра от арестованного.

Пауза. Коул также молчал, ожидая продолжения.

– И могу упечь вас за решетку. Надолго.

Джон едва заметно вдохнул чуть больше воздуха, но внешне старался держать спокойствие. От него разило потом и алкоголем.

– Вы ошибаетесь на мой счет, господин инспектор, – проговорил он. – Я закон не нарушал.

– Джон Коул, вы родились в 1839 году в Эйлсбери, графство Бакингемшир. В результате эпидемии холеры, захлестнувшей сельские районы графства и сам Эйлсбери, вы остались сиротой и в 1849 году прибыли в Лондон. Просили милостыню на улицах, жили в подвалах и на помойках, затем занялись грабежами. Но вскоре бросили эту затею, пристроившись помощником смотрителя Бромптонского кладбища в Кенсингтоне. Судя по всему, там и освоили свою основную профессию – похитителя трупов для анатомических школ. Теперь весьма успешно промышляете на Хайгейтском кладбище. Я ничего не упустил? В качестве отягчающего обстоятельства могу добавить к вашей пестрой биографии нападение на констебля и нанесение ему телесного вреда. Хотите?

Коул улыбнулся, обнажая желтые и начинающие гнить зубы:

– Чем же вас заинтересовала моя скромная персона?

Он вел себя вполне уверенно для человека, совершившего такие гнусные злодеяния. Гален в уме прокручивал вопросы, которые следовало задавать с особой осторожностью, чтобы не раскрыть тайну об изнасиловании Эдит Моллиган. Он не мог нарушить слово, данное графине Уэйнрайт.

– Проникновение в фамильную усыпальницу семьи Уэйнрайт. Весь Лондон обсуждает это. В газетах печатали. Ваших рук дело?

Наглая улыбка тут же слетела с округлой, избитой мелкими язвами физиономии Коула. В глазах промелькнул испуг, но тут же исчез, уступая место опасению. Он замотал головой и отклонился назад:

– Вот уж нет, господин инспектор! Чего не делал, того не делал.

– Почему вам страшно?

– Мне? Вот еще! – бравада похитителя трупов была слишком наигранной.

– А я вот думаю, что в склеп проникли вы. И фамильные драгоценности также украли вы. Что скажете? – Гален цепким взглядом вперился в арестованного, который заметно нервничал.

– Говорю же вам, это не я! – выкрикнул Коул, на лбу которого проступила испарина.

– Вы правильно боитесь. Ведь знаете, что грозит за разворовывание могилы и кражу драгоценностей, к тому же знатной особы?

Джон не ответил.

– Правильно, – спокойным, размеренным тоном продолжал Гилмор. – Смертная казнь.

На некоторое мгновение повисла пауза, которую инспектор выдержал специально, чтобы арестованный в полной мере осознал смысл сказанных слов.