Валерий Ярхо - Байки русского сыска

Когда стало ясно, что у преступника скорее всего были сообщники, помогавшие ему покинуть город, сыщики отправили в Болград новый запрос о круге знакомств и родственниках Буйницкого и его жены, пытаясь определить, кто бы из них мог ему помогать. Из Бессарабии ответили, что многочисленная родня жены Ивана, Ирины Буйницкой, живёт в Болграде — это в основном болгары-крестьяне, люди едва грамотные и вряд ли способные на участие в хитроумных комбинациях. Но, как сообщалось далее, в Одессе живёт брат Буйницкого, содержатель ресторана, однако ничего конкретного о Дмитрии Буйницком болградская полиция сообщить не могла.

Крымские сыщики, предположив, что скорее всего сбежавший с деньгами Буйницкий может запросить помощи именно у брата, направили своего сотрудника в Одессу. Тот, при помощи одесских коллег, повёл розыски, расспрашивая людей, живших поблизости от ресторана Дмитрия Буйницкого, городовых и дворников Михайловской улицы, на которой находилось заведение Дмитрия: не видели ли они после 24 июня человека, по приметам походившего на Ивана Буйницкого? Оказалось, видели, да не одного, а с неким Иваном Перовским, прежде служившим в Одессе в бакалейной лавке. Этот Перовский приходился Буйницкому шурином, был братом его жены.

Ввиду такой «семейственности» решено было провести в ресторане и на квартире Дмитрия Буйницкого внезапный обыск. Заведение и квартира располагались в одном доме, на углу Михайловской и Дальницкой улиц в Одессе, почти в сотне метров от Михайловского полицейского участка. Полицейские, не раз бывавшие в ресторане у Дмитрия Осиповича, предложили ему «рассказать все по-хорошему», но тот обиженно заявил, что он «человек честный и рассказывать ему нечего, потому что он ничего не скрывает». Тогда сыщики начали обыск, длившийся довольно долго.

На квартире ресторатора ничего не нашли, а вот в ресторане, в буфете, за бутылками с напитками обнаружили свёрток, в котором оказались пятисотрублевые билеты, всего на сумму 5500 рублей. Дмитрию сказали, что номера билетов, похищенных из сумки, были переписаны и установить, что деньги те самые, краденые, не составит особого труда. Деваться было некуда, Дмитрий Буйницкий признался, что деньги оставили ему брат и шурин, когда останавливались у него по дороге в Кишинёв. Оставили ему шесть тысяч, но пять сотен он успел потратить на обновление своего гардероба и ресторанной мебели. Деньги брат ему отдал для размена крупных и «засвеченных» купюр.

Дмитрия Буйницкого взяли под арест, и на допросе он рассказал, что обворовать почтовую контору его брат задумал давно. Понимая, что рано или поздно его отыщут, будут судить и, скорее всего, сошлют, он хотел выправить документы на чужое имя и уехать за границу, начать там новую жизнь. Но для того, чтобы надёжно скрыться и «на новую жизнь», нужны были деньги, хотя бы на первое время: обитать в трущобах или работать руками Иван Буницкий не желал. Присвоение казённых денег во время их пересылки показалось ему самой лёгкой возможностью раздобыть крупную сумму. Но для того, чтобы провернуть такую комбинацию, требовался надёжный сообщник, свой человек, которому можно было бы полностью доверять. Перебрав всех знакомых, он остановился на своём шурине Перовском, служившем в Одессе приказчиком в бакалейной лавке. Тот, по словам Дмитрия, долго не соглашался, но потом, поддавшись уговорам, оставил своё место и поехал в Крым.

В Симферополе Перовский снял за девять рублей в месяц квартиру на Госпитальной улице, почти на самой окраине города. О себе Перовский сообщил хозяину, что он прибыл в город по делам коммерции и что будет время от времени выезжать из города. Прожив так две недели, он получил от Буйницкого сигнал — быть наготове. Это означало, что ожидается отправка крупной суммы денег.

В ночь с 23 на 24 июня события разворачивались следующим образом: Буйницкий сам нарушил печать на сумке, чтобы спровоцировать отказ разъездного чиновника принять сумму. Словно бы «по воле случая», он, прихватив деньги, отправился в город один с неопытным ямщиком. По дороге Буйницкий распорол сумку, вытащил из неё деньги и, приехав к конторе, велел ямщику ждать своего возвращения, а сам направился якобы к служебному входу в контору. Но едва завернув за угол, в Гимназический переулок, Буйницкий тут же нанял другого извозчика и велел везти себя на Госпитальную улицу. Ямщик Петров все ещё ждал его у конторы, а Буйницкий тем временем уже добрался до окраины Симферополя, где, отпустив извозчика, подождал, покуда тот развернётся и уедет, а затем, крадучись, направился к саду дома Крылова, в котором его сообщник нанял квартиру. Перовский уже поджидал его возле ограды, помог перебраться в сад и тайком провёл к себе. Убежище для беглого чиновника Перовский оборудовал на чердаке дома, и когда начались розыски беглеца, тот уже был надёжно спрятан.

На чердаке Буйницкий просидел две недели, а Перовский, соблюдая все меры предосторожности, носил ему еду. Когда пыл сыщиков немного поугас и розыски велись уже не столь тщательно, Буйницкий сбрил бороду, напялил на голову парик и, тайком выбравшись из своего убежища, вместе с шурином отправился на вокзал. Билеты на ночной поезд Перовский купил накануне, и они прибыли к самому его отходу, когда сигнальный колокол на перроне ударил второй раз. Благодаря удачному гриму Буйницкого никто не узнал, хотя возле почтового вагона суетились, сдавая почту, его недавние коллеги — служащие почтово-телеграфной конторы Симферополя, привёзшие корреспонденцию к поезду, точно так же, как и он, всего за две недели до того.

Доехав на поезде до Харькова, сообщники сделали там пересадку и отправились в Киев, а оттуда в Одессу. Приехав к брату, Буйницкий много кутил, тратил деньги на шикарную одежду, но, по его словам, твёрдо собирался уйти за кордон, потому что «теперь в России меня искать будут ещё долго, — даже в столицах писали обо мне». Единственно, чего они опасались с Перовским, так это, что при нелегальном переходе границы проводники могут их убить и ограбить. Сами выросшие в местах, примыкавших к румынской границе, они прекрасно знали о существовании такого промысла среди местных крестьян. Выбрав «пассажира» побогаче, особенно если он бежит от закона, уводили его к границе, и там, где-нибудь в глухом месте на сопредельной территории, приканчивали, обирая до нитки. В таком случае закордонным властям дела не было до чужестранного бродяги, да и в России его самого никто не жалел и убийц беглеца особенно не разыскивали — ведь убийство произошло на территории иностранного государства. Осторожничая, Буйницкий и Перовский на этот случай хотели приобрести оружие и подыскать проводника через границу понадёжнее, из знакомых людей. Для осуществления своих планов они выехали в Бессарабию, направляясь в Кишинёв, а куда они последовали далее — Дмитрий Буйницкий уже не знал.