Роберт ван Гулик - Ночь в монастыре с привидениями

— Я сразу же заподозрил, что в углу здания есть тайная комната, — объяснил он. — Однако, судя по толщине оконных амбразур, это представлялось невозможным.

— Действительно! — хмыкнул Суень Мин. — Стена коридора недостаточно толста для тайника, но как раз в углу она смыкается со второй стеной, где и умудрились устроить это удобное небольшое убежище. Его не видно из оврага, который огибает монастырь с этой стороны, не видно и из окон восточного крыла. Прежние строители знали свое ремесло, Ди. Но как вообще вам пришла в голову мысль разыскивать этот тайник?

— О, совсем случайно. Вчера вечером, вскоре после моего приезда в монастырь, сильный ветер распахнул ставню, и я заметил эту комнату в тот момент, когда вы вносили сюда статую. Вас я видел только со спины и ваши зачесанные назад серебристые волосы принял за шлем, а скульптуру — за настоящую женщину. Позднее я недоумевал, не стал ли жертвой галлюцинации. Я еще советовался с вами по этому поводу.

Суень Мин от души расхохотался:

— Это действительно из ряда вон. Относительно меня вы советовались со мной!

Судья Ди не разделял веселости своего собеседника. Он продолжал:

— Актер Мо Моте выступал на сцене в старинном шлеме, похожем на тот, что, как мне казалось, я видел на голове незнакомца. Поэтому я его сразу же заподозрил и начал преследовать. Одного не могу понять, почему окно справа не видно снаружи. Однако именно оно бросилось вчера вечером мне в глаза, не так ли?

— Действительно, Ди. Правда, это особое окно. О, не приписывайте мне честь изобретения. Все было уже сделано, когда я обнаружил это скромное укрытие. Как видите, ставни находятся внутри ниши, а рама с промасленной бумагой установлена заподлицо со стеной, причем на ней нарисованы кирпичи. Само собой разумеется, рисунок прозрачен, днем можно открывать ставни для освещения комнаты, и никто ничего не заподозрит.

Суень на мгновение замолк, а потом заговорил снова:

— Да, теперь припоминаю. Вчера вечером мне захотелось проветрить комнату. С этой стороны мы защищены от ветра, и я не опасался, что за мной наблюдают, потому что из-за бури все ставни восточного крыла были закрыты. Услышав, что одно окно распахнуло бурей, я быстренько захлопнул свои ставни, но, похоже, оказался слишком медлителен. Конечно, открывать их было неосторожностью, охотно это признаю.

— Еще большую ошибку вы совершили, когда объяснили мне, что символ Пути всегда разделен по вертикали. Я был убежден, что видел такой символ, но разделенный поперечной линией, а где и когда — никак не мог припомнить. Если бы вы мне сказали, что эта линия может быть проведена в любом направлении, я никогда бы над этим не задумался!

Учитель Суень добродушно хлопнул себя по ляжке.

— Да, — сказал он, — вы задавали мне этот вопрос. Хорошо помню. Я не подумал о замке тайника, давая вам свои разъяснения. А вы наблюдательны, Ди, очень наблюдательны. Но как вам удалось привести в движение диск? Вращаясь, он поднимает или опускает вдоль двери вертикальную задвижку, и повернуть его трудно. Нужен особый ключ.

Даос вынул из платья вилку из закаленного железа, два зубца которой соответствовали отверстиям в диске.

— Я воспользовался шпилькой для волос, — объяснил судья. — Мне потребовалось чуть больше времени, вот и все. Но вернемся к нашим делам. Третью неосторожность вы допустили, поместив барышню Кан в Галерею ужасов. Согласен с вами, она не могла ни шевельнуться, ни крикнуть, и настоящей находкой было закрашивание черной краской ее ступней и рук, но со всеми этими прибывшими на празднество гостями возникала угроза, что ее могут обнаружить.

— Ди, вот в этом вы ошибаетесь, — возразил Суень Мин, — В это время года галерея закрыта для публики. В любом случае, разве вы не находите, что замысел был забавен? И я убежден, что, проведя ночь в таком месте, она стала бы несговорчивее. Надо будет как-нибудь повторить этот опыт, хотя, поверьте мне, побелить тело женщины известкой — работа отнюдь не из легких! У вас, Ди, живой ум. Выводы, сделанные вами из расширенных зрачков кота, совсем не глупы. Предложив Истинной Мудрости способ избавиться от старика-настоятеля, я об этом не подумал. С горечью об этом говорю… Истинной Мудрости не хватало размаха, он был жаден до денег и власти, но не обладал качествами, необходимыми для приобретения этих бесценных благ. Выполняя обязанности эконома, он так беззастенчиво черпал из казны монастыря, что если бы не мое вмешательство, был бы схвачен с поличным. Понятно, после этого ему пришлось содействовать мне в осуществлении моих маленьких прихотей. Нефритовое Зеркало был человеком другой закалки! К счастью, с возрастом его способности притупились, и, заметив, что с послушницами происходят странные вещи, он заподозрил Истинную Мудрость. А тот вообще не представлял, как сделана женщина. Тем не менее, я счел более благоразумным устранить старого добряка настоятеля. Мой сообщник взял на себя осуществление плана… Я же позднее убедил верховного настоятеля передать ему наследие покойного!

С задумчивым видом Суень Мин на секунду остановился, чтобы пригладить свои мохнатые брови и продолжил:

— Но последнее время мой подопечный начал слишком уж утрачивать выдержку. Намеки этого жалкого поэтишки были для него подлинной мукой, и он постоянно мне повторял, что в монастырь проник чужой монах, чтобы за нами шпионить. По его утверждениям, это был монах с мрачным лицом, которого он уже некогда встречал. Ди, думаю, именно его-то вы и разыскиваете. Ясно, что все это вздор! Прямо перед вашим прибытием я затащил Истинную Мудрость на свой насест и устроил ему настоящую выволочку. Впрочем, это мало что дало. Он был так обескуражен, что хотел вас убить. Он провалил дело.., и поверьте, Ди, я очень этому рад!

Судья ничего не ответил. Он ушел в свои мысли, но потом заметил:

— Однако опасения. Истинной Мудрости относительно мрачного монаха были обоснованны. Знаете ли вы, откуда была девушка по имени Лю, умершая здесь от изнурительной болезни?

— Изнурительная болезнь, говорите вы? Забавно! Барышня Лю была красивой, здоровой, жизнерадостной девушкой. Она принадлежала к шайке бродяг, и стражники ее схватили, когда она воровала кур в одном дворе. Моя бесценная госпожа Пао подмазала лапу тюремщику, чтобы ее заполучить.

— Все сходится. Мне сообщили, что истинное имя мрачного монаха, как вы его называете, по всей вероятности Лю. Это брат той девушки. Он странствует, переодевшись даосом, и уже не первый раз посещает монастырь Утреннего Облака. Окончательно уверившись, что его сестру здесь убили, он вернулся сюда под именем Мо Моте с намерением разоблачить убийцу. И отец настоятель беспокоился не напрасно: Мо Моте умеет пользоваться саблей, и он из тех, кто считает отмщение делом чести.