Валерий Горелов - Вразумление, самосотворение и биография

Надо сказать, что Ф. Дзержинский охранял и опекал Землячку, и, похоже, эта забота восходила еще к 1902 году, временам его пребывания в Верхоянске и второго побега с каторги. Там он был в одно время с первым мужем Землячки, Шмулем Бе́рлином. Что там произошло – неизвестно, но Дзержинский бежал, а Шмуль остался с простреленной головой: то ли был убит, то ли сам застрелился. Землячка жила в доме на Набережной, в десятом подъезде, в квартире 201. Бледная, худая, с зачесанными в пучок волосами, высоким лбом и жестким взглядом через пенсне – сухарь и садистка, она наводила на собеседников тревогу и ужас. Неизвестно, были ли ее нездоровые садистские страсти вызваны любовью к революции или психическим заболеванием, но соратники так и продолжали звать ее Демоном. Член ЦК ВКП(б), зам. председателя Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б) – вот с этой интересной женщиной-большевиком и рекомендовал вождь встретиться и обсудить мнения по Крыму.

Мехлис закончил войну генерал-полковником, а по возвращении в Москву в марте 1946 года был назначен министром государственного контроля СССР. В этом-то году и случилась его встреча с Землячкой. На советских предприятиях должна была воцариться железная дисциплина, которая обеспечила бы ударные темпы роста производства. По поручению ЦК ВКП(б) им обоим пришлось поучаствовать в работе над постановлением об организации политико-просветительной работы с репрессированными советскими гражданами. Разговор у них меж собой состоялся короткий и совсем не о Крыме. Землячка поинтересовалась:

– Это правда, Мехлис, что ты все время носишь заряженный пистолет в кармане, даже когда бываешь среди первых лиц государства? – было понятно, что она это спрашивает как зам. председателя Комитета народного контроля. Мехлис в тот момент даже не нашелся, что ответить, уж очень вопрос был нежданным. Она продолжила:

– Ты, Мехлис, ответь, если не так, то не так, а если так, то опорожняй карман, – она протянула ему свою костлявую ладонь. Тот вытащил браунинг и отдал ей. Землячка расстегнула свой ридикюль, подаренный ей Лениным еще до революции, и опустила туда пистолет. Встреча закончилась словами:

– Идите, Лев, работайте, работы у нас очень много.

Так он лишился своего оберега и вразумителя, но, как оказалось, ненадолго. В следующем году Демон революции умерла, и Мехлису удалось попасть в ту самую 201 квартиру в доме на Набережной, благо подъезд был соседний. Браунинг лежал у изголовья, но он не стрелял. Поспешно как-то умерла красная девица.

***

В 1945 году, 9 мая, от обширного инфаркта умер А.С. Щербаков, который в 1942 году сменил Л. Мехлиса на посту начальника главного политического управления РККА. Он стал главой информационно-идеологического фронта, маршалом пропаганды СССР. На церемонии прощания с ним Л. Мехлис вдруг испугался. Вот сейчас он стоит рядом с хозяином, рядом весь большевистский бомонд, а он, как сказала Землячка, с заряженным пистолетом в кармане. Если Демон как-то узнала об этом, то вполне еще кто-то мог узнать и что-то инициировать в отношении него. Но он уже сросся с костяной рукояткой и испытывал наркотическую привязанность к данному предмету. Сразу после церемонии он подошел к молодому лейтенанту, летчику, сыну Щербакова, выразил соболезнования и грустно рассказал, что тоже скоро собирается на тот свет. Но Мехлис проживет еще восемь лет и умрет за месяц до смерти Сталина. Кончина его случилась, вроде как, в результате сердечного приступа. В короткой записке он просил передать браунинг Александру Щербакову, как предмет увековечивания памяти его отца, А.С. Щербакова, и уточнил, что этот пистолет ни разу не стрелял. Было много сомнений в причине смерти Мехлиса. Весной 1953 года Лаврентий Берия приказал проверить обстоятельства его смерти, но вскоре и сам был устранен; вопрос закрылся.

В этом же году и прошла та самая тридцатиминутная передача по телевидению США, и она, конечно, не осталась без внимания вновь организованного Комитета по безопасности СССР во главе с Серовым И.А., одним из близких соратников Н. Хрущева. Хрущев во всем изобличал Сталина, но Ленин оставался главным светочем СССР, и имя его было свято для любого коммуниста. Было заведено дело с громким названием «Оружие Ленина». Дело было политическое, с большим идеологическим окрасом и безрезультатно расследовалось всеми, от Серова до Андропова, пока в 1974 году не получило нового звучания на саммите во Владивостоке. Президент США Дж. Форд преподнес Брежневу два специально изготовленных для него револьвера. Рукоятки оружия были украшены накладками из слоновой кости с изображениями орла и медведя, символизирующими два мощных государства. Кроме того, револьверы были инкрустированы золотом и имели надпись: «Оружейная компания Кольта генеральному секретарю Л.И. Брежневу». На самом заводе револьверы были обозначены как «ЛИБ-1» и «ЛИБ -2», что означало «Леонид Ильич Брежнев». Но сюрпризы от американцев на этом не закончились. Уже за дружеским ужином в военном санатории Форд юморно высказался, что подаренные Брежневу кольты не приведут к нарушению паритета в вооружениях СССР и США, учитывая любовь генерального секретаря к красивому оружию, и положил перед руководителем СССР две фотографии. Брежнев, надев очки, долго всматривался в изображения, датированные 1918 годом с четко видимой подписью Ульянов-Ленин. Брежнев попросил прокомментировать. Помощник Форда на хорошем русском языке поведал, что это – формуляр на законное владение оружием, и обладателем его с указанной даты стал Владимир Ленин. Выслушав, Брежнев спросил:

– А как этот документ оказался за океаном? – на что получил ответ, что его привез в США генерал советской разведки Орлов. Брежнев посмотрел на сидевшего неподалеку Цвигуна, тот нервно кивнул. Форд через переводчика извинился, что не мог привезти оригинал, ибо тот находится в частном владении, и как-то лукаво заметил, что руководители СССР традиционно охотники и любители красивого оружия. Потом добавил, что паритет соблюден: документ у них, а браунинг в СССР, что должно укрепить доверие между странами. Это была чисто американская логика. К семидесятым годам гонка вооружений достигла критической точки, задачей Форда было привезти подписанный договор об ограничении стратегических вооружений, вот он и старался продемонстрировать доверие к партнеру. Брежнев, уже явно без настроения, посидев немного за столом и сославшись на усталость, удалился. Дело об оружии Ленина получило новый толчок. Брежнев идеологически был сильно уязвлен.

***

Декабрь 1974 года. Москва, Старая Площадь.

Специальное постановление Президиума ЦК КПСС «О возвращении и сохранении исторических реликвий, имеющих важное идеологическое значение».