Игорь Аретано - Тараф

Черт с ней, пусть всё берет.

Пара пошла к выходу. «Фокс» нес тяжелый чемодан.

Возьми своё обручальное кольцо, скажи: «Эй, лови, мэй [20] !» и швырни ей в морду. – На хрен театральщину, мэй.

После ухода Деметер полчаса неподвижно сидел в кресле. Думал о том, почему «это» произошло, думал о дочери и как жить дальше. Внутренний голос молчал, мысли Валерия не комментировал. Прокомментировал только предположение о том, что жена изменила из-за того, что Валерий ее не удовлетворял сексуально.

Это дело было регулярным, и ты точно не хуже других.

На кухне был накрыт стол на двоих (посуда не повседневная, а из сервиза), стояла минеральная вода «Сорока», нераспечатанная бутылка коньяка «Белый аист», выпускавшегося у них в городе.

Валерий их коньяк пить не хотел, открыл холодильник, вынул бутылку своего «Стругураша». Кто-то ему рассказывал, что на этикетке самой первой партии напитка честно написали: «Изготовлен из побочных продуктов винодельческого производства». Но сейчас было написано: «Крепкий напиток. Приготовлен из отборного виноградного сырья».

Сейчас самый подходящий момент – приколы о стругураше вспоминать. – Заткнись.

Валерий выпил граммов пятьдесят. Не полегчало. Но еще через пятьдесят – расслабился, даже развезло. Крепкий алкоголь он употреблял редко, особенно после ухода из полиции.

Пошел в спальню. Кровать, надо же, была аккуратно заправлена. Валерий откинул покрывало, одеяло, содрал с кровати простыню, бросил на пол. Снял и кинул на простыню пододеяльник и наволочки с подушек. С накрытого стола в кухне принес и положил на простыню тарелки с едой, столовые приборы; завинтив пробку – бутылку с минеральной водой. Коньяк решил оставить, они его не касались. Вынул из двухкассетника и швырнул в кучу также битловскую кассету. Вторую кассету выбрасывать не стал. Связал всё в узел, вышел и выкинул узел в мусорный контейнер. В них теперь постоянно рылись люди, кто-то заберёт выброшенное.

Железный цилиндрик оттягивал карман, но Деметер возвращаться домой, чтобы его выложить, не стал, так и пошел с ним в продовольственный магазин, специально в самый дальний, чтобы прогуляться. У магазина меняли вывеску: на старой было написано «Алиментара», на новой – «Alimentara» [21]. Примэрия в преддверии «Дня нашего румынского языка» заметила, что магазин три года игнорировал решение о переходе на латинскую графику.

Купил себе продукты, посидел в кафе на открытом воздухе, выпил бутылку пива «Молдвеняске» Орхеевского пивзавода. Иногда нет ничего лучше пива. Вспомнил, как в прошлом году возил на машине жену и дочь в Старый Орхей – природно-культурный заповедник. Жена еще была против: рано везти туда четырехлетнего ребенка, тащить за девяносто километров. Но Алисе очень понравились величественные виды, кельи монастыря, вырубленные в скале, десерт «Черная бабка» в кафе. Жена еще сказала, что в приготовлении десерта используется водка, и ребенку нельзя. Хотя алкоголя в «Черной бабке» никакого нет, водка добавляется перед приготовлением, а потом десерт полтора часа выпекается в печке. Все дети, которые в кафе были, ели. И не устала Алисочка сверх меры: Валерий перед поездкой детское автомобильное кресло купил – хорошее, дорогое.

Подходя назад к дому, Деметер взглянул на свои окна: горел свет.

Супруга. Ключ у нее ты не отобрал, вернулась за чем-то или в гостиницу идти не пожелала. – Выгоню пинками.

Но когда Деметер открыл дверь в квартиру и вошел, встретил он не жену. В прихожую вышел «Фокс» с той же подмышечной кобурой. Новые детали в облике: наручники на поясе, кастет в руке, решимость на роже.

К Валерию, поставившему пакет с продуктами на пол, любезный друг его супруги не приближался.

– Здорово второй раз, малахольный! Значится, так: будет, как наша с тобой Лена сказала. – «Фокс» заржал. – Забираешь своё шмотьё и валишь отсюда, а она возвращается. Иначе я тебе хлебальник отремонтирую, мозгляк.

Когда Валерий застал дома любовников, слова «охватила ярость» для описания его состояния не подходили, он просто был растерян. Теперь – подходили.

Наказать его хочешь? – Не до смерти. Уж сейчас-то имею полное моральное право.

А потом что будет? Он же полицейский. – Плевать.

Валерий спокойно сказал «Фоксу»:

– Ты на мухе [22], дурак, посмотри назад!

И в самом деле дурак: повёлся на дешевую уловку, быстро обернулся, на полсекунды. Но Валерию этого времени хватило.

Деметер скакнул от двери к «Фоксу», выхватывая из кармана железный цилиндрик, взмахнул рукой, как Ленин на памятниках. Два звена чешской телескопической дубинки марки ESP (Euro Security Products) выскочили из рукояти, зафиксировались. Валерий опустил железный стержень на переносицу обернувшегося мужчины.

Челюсть!

Валерий шарахнул телескопкой наискось по правой челюсти.

Бог любит Троицу.

Удар по другой челюсти.

Стоп!

Ошеломленный «Фокс» почему-то не упал, стоял не двигаясь. Сломанный нос и челюсти очень умиротворяют человека и лишают его инициативы.

Валерий выхватил у него пистолет из наплечной кобуры, пнул «Фокса» по щиколотке, тот тяжело грохнулся на пол. Деметер защелкнул его же наручники у него на руках. Кастет так и остался на правой руке.

Делай как учили на лекции о психологическом подавлении преступника.

Детектив перевернул «Фокса» на спину, залепил ему глаза лейкопластырем из домашней аптечки. Рот заклеивать ни к чему: со сломанными челюстями не крикнешь.

Принес магнитолу, включил воспроизведение второй кассеты (кроме всего прочего, вдруг громко стонать будет). Вкусы Деметера в отношении рок-музыки были старомодными – в основном, старый рок он слушал. Джон Фогерти запел Midnight Special. Бандитская песня, вообще-то. Тюремная, во всяком случае. В общем, уместная для ситуации, когда бывший сотрудник правоохранительных органов совершил преступление.

Патроны в макарове были боевые. Валерий осмотрел карманы брюк искалеченного любовника – носовой платок и картонная коробочка с импортными презервативами.

Вспомнил, что «Фокс» в первый раз был в серой куртке. Куртка висела на вешалке в прихожей – как у себя дома повесил, наглец.

Полицейское удостоверение: департамент экономических преступлений, Ларионов Олег Александрович, старший лейтенант.

– Вот какие теперь обэхаэсэсники [23], значит.

По паспорту Ларионов был младше Валерия на четыре года, ровесник его жены. Нездешний: прописка кишиневская.

В шикарном бумажнике было много денег, всех трех видов, которые теперь использовались: рубли, молдавские купоны [24]и доллары, последних – аж двести. Не простой полицейский-то…

Еще в куртке была дорогая зажигалка «Зиппо» и сигареты Marlboro – не кишиневские, а импортные. И был в кармане куртки ключ от двери Деметеров.