Александр Домовец - Гатчинский бес

Женщины расселись у окна с видом на сад. Темы их беседы были проще и насущнее. Госпожа Веревкина возмущалась дороговизной городских рынков. «Да что же это такое! – мелодично вскрикивала она. – За курицу восемьдесят копеек просят. Золотая она, что ли? Поросенок битый – два рубля с полтиной отдай. А семга? Девяносто копеек фунт! Никаких денег не напасешься!» – «И не говорите, Лидия Прокофьевна, – поддержала Трефилова. – Вчера как зашла на рынок, так и обмерла вся. Статочное ли дело – фунт винограда сорок копеек, десяток лимонов – три рубля. Из Италии, говорят, везли. Да хоть из Бразилии! Чего цены ломить?»

Перешли на моды и в этой связи дружно осудили чересчур вольный наряд, который позволила себе на недавнем городском балу госпожа Мигалова. По общему мнению, декольте соперницы было слишком рискованным. «Она бы еще заголилась вся, прости господи», – взволнованно сказала редакторша Девяткина. «Было бы что заголять, – произнесла со смехом госпожа Меняйло, жеманно трепеща веером. – А то ведь кожа да кости…» Женщины обменялись понимающими змеиными взглядами.

Настенька сидела в кругу дам, однако участия в общем разговоре не принимала. Сергей искоса поглядывал на девушку. Она была очаровательна. Скромное палевое платье очень шло ей, оттеняя темные волосы, заплетенные в косу. В хрупком лице ее было столько свежести и чистоты, что Сергею жгуче захотелось нарисовать девичий портрет. Лучистые карие глаза, изящный подбородок, слегка приоткрытые в задумчивой улыбке розовые губы, – о, как все это просилось на полотно!.. Гусар невольно вздохнул и вдруг заметил, что интерес к Настеньке проявляет не только он. Доктор Терентьев исподлобья и довольно пристально смотрел на девушку. Сергею сделалось неприятно. Мимолетно возникло желание взять доктора за лацканы визитки и хорошенько встряхнуть или даже вызвать на дуэль. Утешало, правда, что Настенька никакого особенного внимания на Арнольда Александровича не обращала. А вот Белозерова несколькими взглядами удостоила…

Вечер шел своим чередом. Фуршетный стол уже понес ощутимые потери, атмосфера в гостиной царила самая непринужденная, однако чувствовалось, что в воздухе висит некое ожидании. Ждали, естественно, месье Дюваля. Девяткин в подробностях рассказал, что утром уже побывал у ясновидца в номере, который тот снял в гостинице «Норд», взял интервью. Француз любезно подтвердил, что вечером, после выступления в клубе, на заседание кружка непременно пожалует.

Наконец, взглянув на часы-луковицу, Девяткин подошел к хозяйке и, что-то шепнув на ухо, удалился.

– Господа, Михаил Данилович пошел встречать месье Дюваля, – торжественно сообщила Авдотья Семеновна, грузно поднимаясь. – Должен подъехать с минуты на минуту.

Общество заволновалось. Дамы стали шушукаться, а мужчины принялись поправлять галстуки и одергивать сюртуки, хотя менее всего визит французского ясновидца можно было считать официальным.

Спустя четверть часа Девяткин церемонно ввел в гостиную двух людей. Один из них, плотный русоволосый человек, точно был Фалалеевым, русским импресарио знаменитого француза. Другой, стало быть, – долгожданным месье Дювалем.

Месье Дюваль, немолодой человек лет пятидесяти, по внешности был настоящий француз: худощавый, темноволосый, с внушительным горбатым носом, упиравшимся в подбритые, лихо закрученные усики. Черные глаза на узком морщинистом лице смотрели на окружающих спокойно, цепко и с большим достоинством. Судя по фраку и лакированным ботинкам, Дюваль приехал в салон прямо с выступления.

Авдотья Семеновна обратилась к нему с подготовленным приветствием на ужасном французском языке, спотыкаясь через слово.

– Не трудитесь, мадам, – вежливо сказал Дюваль по-русски, хотя и с заметным акцентом. – Я много выступаю в России, так что ваш язык мне хорошо знаком. А если все же чего-то не пойму, поможет Леонид.

– Запросто, – подтвердил Фалалеев, украдкой поглядывая на фуршетный стол.

Именитого гостя усадили на диван, вручили бокал с шампанским и спросили, не возражает ли он перекусить. Месье Дюваль не возражал, импресарио тоже. Подносы с тарелками Настенька поставила им прямо на колени, предварительно застеленные салфетками.

– У нас тут фуршет, без церемоний, – несколько смущенно пояснила Авдотья Семеновна.

– Это прекрасно, мадам, – успокоил Дюваль, изящно цепляя ломтик нежно-розовой семги. – Нет ничего утомительнее церемоний! Мне приходилось сидеть за столом вместе с некоторыми августейшими особами. Так я вас уверяю, что из-за требований этикета… как это по-русски… икра в горло не лезла.

Выпили за гостя.

– Как вам показалась наша Гатчина? – спросил Веревкин, приступая к светской части беседы.

– Она очаровательна, – живо откликнулся француз и даже взмахнул вилкой. – Маленький, уютный, очень красивый город, – что может быть лучше? Я не раз выступал в Петербурге и в Москве. У столиц есть свои преимущества, но они подавляют размерами и суетой. А здесь я себя чувствую, словно приехал в Версаль. Такой же зеленый городок неподалеку от центра, и королевская резиденция тоже есть. Надеюсь, после выступлений у меня останется немного времени, чтобы поближе познакомиться с Гатчиной (на слове «Гатчина» он споткнулся и произнес его по слогам).

– В таком случае мы будем рады сделать для вас экскурсию, – пообещала госпожа Меняйло с душевной улыбкой, и все дружно закивали: мол, с удовольствием.

Дюваль благодарно приложил руку к сердцу.

Начали расспрашивать о том, как прошло выступление в клубе.

– Все было хорошо, – сообщил француз. – Но знаете, что я вам скажу, друзья мои? Всюду примерно одно и то же. Франция, Англия, Германия, Россия – публика везде одинакова. Всех интересует, действительно ли я умею читать мысли окружающих, не шарлатан ли я. Отвечаю: нет, не шарлатан. И каждым выступлением это доказываю!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.