Оливер Пётч - Фауст. Сети сатаны

Иоганн, прокашлявшись, обратился к наставнику.

– Сегодня же Рождество, – начал он, тщательно подбирая слова. – Вы, как я вижу… не особо религиозны?

Наставник нахмурился и отложил книгу.

– Если все вокруг распевают песни, молятся и обнимаются в честь какого-то иудейского отпрыска, я не собираюсь участвовать в этом безумии.

– Так вы вообще ни во что не верите? – растерянно спросил Иоганн.

Еще ни разу он не встречал человека, который говорил бы такое о себе. Ему, несомненно, было уготовано место в аду, а если б кто-нибудь узнал об этом – то и костер.

– О, я верю, можешь не сомневаться! – Тонио усмехнулся. – Я верю в высшие силы даже больше, чем ты можешь себе представить. Но в первую очередь я верю в силу звезд. Они никогда не лгут.

– Так расскажите мне о них! – потребовал Иоганн. – Вы уже давно обещали.

Конечно, его увлекала и хиромантия, и искусство прорицания само по себе. Юноша по-прежнему не понимал, что же произошло в тот вечер, когда он увидел скорую смерть на ладони маленького Рафаэля. Но он просто устал ждать, когда наставник посвятит его в тайны астрологии. До сих пор Тонио избегал разговоров на эту тему.

Астролог вздохнул, прислушиваясь к отдаленному звону, и в конце концов тихо рассмеялся.

– В самом деле! Наверное, это самый удачный день, чтобы приступить к изучению астрологии. Все-таки трое старых дурней тоже последовали за звездой.

Тонио вновь раскрыл книгу, которую прежде отложил в сторону, и показал на странный диск с рисунками и рунами.

– Сферы Птолемея, – начал он и провел своим длинным пальцем по линиям. – Больше тысячи лет назад этот грек поделил небо на полые сферы, которые обращаются вокруг Земли и издают прелестный звон, звуча в гармонии Вселенной. По мне, так глупость несусветная; я еще ни разу не слыхал, чтобы в небесах что-то звенело. Но со сферами Птолемея, по крайней мере, удобно работать. Вообще, астрология намного старше; она восходит к древним вавилонянам, которым было известно множество других темных обрядов.

– Что означают все эти рисунки? – спросил Иоганн, склонившись над книгой.

– Землю и людей окружают небесные тела. – Тонио принялся перечислять по пальцам: – Солнце, Луна, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн, и каждое из тел подвешено на сфере. Эти звезды и планеты называют также телами септенера. Затем следует Sphaera Zodiaci , внешняя сфера знаков Зодиака, число которым двенадцать. Семь и двенадцать – магические числа. Это тебе понятно?

Иоганн кивнул, и Тонио продолжил:

– Каждая планета и каждый знак Зодиака оказывает влияние на человека, на его судьбу и его будущее. Гороскопы бывают двух видов. Первый называется натальным и учитывает положение звезд при рождении человека, что определяет его характер. Второй подразумевает под собой привычный всем гороскоп и предсказывает исход того или иного события в будущем – например, исход сражения или торговой сделки. Составление предсказательного гороскопа куда сложнее и потому дороже.

Иоганн зачарованно разглядывал рисунки и расположенные под ними таблицы. Он просто устал ждать, когда наставник откроет ему тайны астрологии. Мама, та часто говорила о звездах в день его рождения, называла Фаустусом, счастливцем… Наконец-то он узнает, что все это значит!

– Мама говорила, что я родился под знаком Юпитера, – произнес он тихим голосом. – Двадцать третьего апреля тысяча четыреста семьдесят восьмого года. Она всегда повторяла мне, чтобы я запомнил этот день, но не объясняла, для чего. Может, вы знаете?

Тонио ответил не сразу.

– Это и вправду особая дата. В тот день над местом твоего рождения Солнце и Юпитер находились под одинаковым углом одного знака. Еще несколько звезд оказались… в крайне интересном положении. Это созвездие появляется на небосводе лишь несколько раз за сотню лет.

– Когда мы встретились в первый раз, вы говорили про день Пророка, – сказал Иоганн. – Помните?

– О да, я помню.

Глаза наставника сделались вдруг пустыми, как стеклянные бусины, взгляд устремился куда-то вдаль. Когда Тонио заговорил вновь, голос его звучал глухо и монотонно, и так тихо, что Иоганн едва разбирал слова.

– И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диодим, а на головах его имена богохульные [11] Откр. 13:1. . Homo Deus est! [12] Человек есть Бог! ( лат. )

Иоганн был в замешательстве: таким он наставника еще не видел.

– Что вы сейчас сказали? – спросил он удивленно.

Тонио встряхнул головой и улыбнулся, взгляд его стал прежним.

– Просто выдержка из Библии. – Он перевернул страницу, Иоганн увидел несколько таблиц с числами. – Смотри, у меня для тебя задание. Один аббат в Пфальце просил меня составить простую натальную карту. У меня руки все никак не дойдут, и мне бы хотелось, чтобы ты занялся этим. Времени у тебя до конца зимы.

– До конца зимы? – Иоганн посмотрел на него с удивлением. – Но это же уйма времени!

Тонио рассмеялся.

– Мой юный Фаустус, скоро ты поймешь, что астрология наряду с алхимией является вершиной тайных искусств. Путь к этим вершинам долог и тернист и усеян ошибками. А теперь слушай внимательно, что я расскажу тебе о звездном времени и датах рождения. Я не стану повторять дважды, понятно?

Довольно скоро Иоганн убедился, что чтение звезд – занятие чрезвычайно сложное. Самое сложное из того, чему он учился прежде. Даже чертова волынка не шла здесь ни в какое сравнение.

Следующие несколько дней он изучал знаки Зодиака и их значение. Каждый из двенадцати отрезков внешней сферы Птолемея делился на сектора по тридцать градусов, каждый из которых, в свою очередь, состоял из десяти декад. Исходя из даты рождения и звездного времени, следовало вычислить двенадцать так называемых домов. Кроме того, существовали асценденты и дисценденты, восходящие и нисходящие точки, и все это следовало рассчитать посредством сложных формул. Зачастую Иоганн до поздней ночи корпел над таблицей лишь для того, чтобы утром наставник разорвал листок и швырнул в камин.

– Разве можно быть таким тупым! – бранил он Иоганна. – Не можешь рассчитать простейшие вещи… Иди начинай сначала! Чтоб к полудню закончил, или останешься без обеда.

Иоганн изучал и высчитывал днями напролет. Ему вспоминались слова Йорга Герлаха о том, что его кровный отец, бродячий артист и схоласт, тоже читал по звездам. Возможно, он был обыкновенным шарлатаном и не обладал подлинным знанием, но сказать об этом с уверенностью Иоганн не мог. Он не знал, кем был его отец. И вряд ли когда-нибудь узнает. Единственным человеком, кто мог бы рассказать ему о нем, была его мать – а она покоилась на кладбище Книтлингена. При мысли об этом сердце у Иоганна болезненно сжалось, и он решил не думать больше о своих родителях. Он остался без отца и матери, но теперь у него появился Тонио, маг и астролог.