Лариса Агишева - Иллюзия успеха

Творческая жизнь девушек шла своим чередом. Чтобы карьера Мэрилин складывалась более успешно, ей придумали новое сценическое имя, которое должно было заиграть на рекламных афишах, вызывая интерес публики. Ее псевдоним теперь звучал коротко и мило – Сиси! Очаровательная, непосредственная, сногсшибательная крошка Сиси! Однако крошкой девушку назвать было сложно, поскольку, несмотря на изящное сложение и одновременную пышность некоторых форм, она обладала хорошим средним ростом. Чтобы Мэри выглядела небольшой и изящной, ей специально подбирали высоких и крупных партнеров. Однако мужчины терялись на ее фоне, казались невыразительными и слишком обыкновенными, поскольку ее неповторимый шарм просто «стирал» их на сцене. Красота и потрясающая, завораживающая сексуальность способствовали стремительному росту ее актерской популярности, привлекая к ней массу поклонников и поклонниц. Поначалу это обстоятельство было не так заметно, но в скором времени охрана уже с трудом справлялась с напором желающих получить автограф или прикоснуться к своему новому кумиру. Прошло еще немного времени, и все, казалось, забыли настоящее имя девушки. Только сценическое имя – Сиси светилось на афишах, где красовался ее портрет – счастливо улыбающейся блондинки с необыкновенными изумрудно-голубыми глазами, красивыми чувственными губами и идеальными чертами молодого прекрасного лица.

Прошел не один месяц, прежде чем Мэрилин осознала, что хорошее со временем приедается, и тогда хочется лучшего.

Глава 5. В плену иллюзий.

Мэри была крайне недовольна всем происходящим. Когда Кэтрин приехала к ней в гостиницу, она сидела у окна, надув губы.

– Что-то ты, девушка, не в духе. Чем не довольна? – ласково спросила Кэт. – Это лучшая комната из всех, что здесь есть. Не будь человеком настроения, постарайся направить свои мысли в позитивное русло.

– Не знаю. Мне кажется, Джек просто издевается надо мной, устроить это дурацкое турне с дешевыми гостиницами!

– За это турне ты получишь хороший гонорар. Ты просто неблагодарна. Забыла, как совсем недавно мы сидели без работы, без денег? Не могли найти даже ничтожную подработку и метались по кастингам? Мне кажется, он тратит на нас больше денег, нежели мы зарабатываем.

– Не знаю, мне просто все надоело! Он прогнал всех моих друзей, у меня нет даже приятеля…

– Он хочет для тебя лучшего. Посмотри на своих бывших. Разве среди них есть хоть один приличный человек?

– Зато с ними весело, время летит незаметно!

– Мэри, ты рассуждаешь несерьезно. Попробуй начать роман с каким-нибудь солидным поклонником. Вокруг тебя всегда море мужчин, ты их притягиваешь словно магнит. Джек сам сказал, что против серьезных отношений возражать не будет, лишь бы человек был хороший. К тому же ты хотела учиться. Займись делом.

– Вернемся, продолжу учебу на актерских курсах… Мне очень плохо, – Мэрилин поднялась и обняла подругу, – я, конечно, благодарна Джеку за все, что он делает, но он какой-то странный, жестокий, не хочет считаться с моими желаниями.

– Прости, но в чем-то он прав. К тому же он любит тебя.

– Ты говоришь вздор! Он холоден как глыба льда. У него вместо сердца – камень. Он бесчувственный. Я специально несколько раз вела себя так, что любой другой просто затащил бы меня в постель, а этот смотрел на меня, как на пустое место.

– Ты ведешь себя, как глупая девчонка. Он серьезный человек, а у тебя ветер в голове. Скажи тогда, зачем все это он делает для тебя? Часто твои гастроли не приносят серьезной прибыли, а твой счет в банке пополняется с завидным постоянством согласно контракту. При этом он не спит с тобой. Ничего подобного раньше у тебя не было. Как ты думаешь?

Мэри прикусила свою пухлую нижнюю губку и задумчиво покачала головой.

– Не знаю, я таких мужчин не встречала…

– Всех, кого ты встречала, были похотливыми эгоистами. А Джек любит тебя, поэтому заботится и уважает. Любовь – это когда ты делаешь все, чтобы любимому человеку было хорошо. Неужто ты не понимаешь этого?

– Мне некогда было книжки читать, – Мэри опять надула свои пухлые губки, – это ты у нас такая начитанная, образованная, все знаешь, обо всем рассуждаешь.

– Прости, – теперь Кэт обняла подругу. – Не стоит ссориться из-за пустяков…

– Ты просто сама в него влюблена, я давно это заметила. Поэтому не имеешь ни друга, ни любовника. Но это глупо.

– Тебе кажется. Никого я не люблю! И долго не полюблю… после такой жизни. Мне кажется, к моему телу столько грязи налипло, что я никак не отмоюсь… Я даже в душе, когда моюсь, ощущаю эту грязь.

– Не выдумывай. В чем мы виноваты? Если и спали с кем-то, то по глупости или необходимости: у нас не было работы, не на что было жить. Поэтому не вини себя…

– Да, я понимаю, но это трудно пережить.

– Тяжело, когда не прощаешь себя, – Мэри задумалась и вздохнула, – сходи в церковь.

– Мне стыдно. Как рассказывать о таких грехах?… Ладно, давай не будем об этом.

– Не будем, – с чувством облегчения согласилась Мэрилин. – Знаешь, когда есть немного денег и крыша над головой, и не нужно метаться в поисках заработка ради куска хлеба, хочется помечтать о любви. Какая все-таки она, любовь? Наверное, это страсть, что захватывает тебя как ураган, поглощает без остатка…

– Прости, – насмешливо перебила Кэт, – но звучит слишком картинно: «страсть», «ураган»… Разве любовь не может гореть ровно, как солнце? Наверное, ты этого не понимаешь. Пока. Ты жаждешь славы, успеха. Тебе нужна страсть, но, поверь, такие чувства могут рождаться из эгоизма. Страсть – это когда только для себя. Поэтому ты не замечаешь и не понимаешь, что Джек любит тебя.

– Но я не люблю, потом он старше меня… Не хочу об этом думать! Скоро мое выступление, ты поможешь собраться?

– Конечно, сейчас переоденусь и вернусь минут через десять, я поселилась этажом ниже. Спасибо Джеку, ты у нас – прима, а он заботится обо мне, как о тебе. Нам просто повезло, что мы встретили такого замечательного человека…

Мэри не ответила, ее мысли уже были далеки отсюда. Она оказалась во власти своей роли, той милой сердцу воздушной фантазии – перевоплощения, что делало ее по-настоящему счастливой. Кэт тихо вышла из комнаты. Она не могла не заметить, как подруга увлечена работой, несмотря на ворчание и недовольство, как растет ее профессионализм, появилась невиданная ранее одухотворенность, с которой та приступала к репетициям над каждой ролью, даже малозначительной. Это был не просто творческий прорыв, это было перерождение, осознание труда как творчества, в котором человек ищет и находит вдохновение. С другой стороны Мэри, не замечая сама, все чаще отстранялась от реальности окружающего мира, живя вымыслами и сценическими образами. И это не пугало и не настораживало ее, ведь настоящая жизнь проходила мимо, не насыщаясь ни яркими событиями, ни глубинным смыслом – тем, ради чего человек появляется на свет. Она искренне погружалась в надуманные страсти, проникалась чужими страданиями, создавая тем самым иллюзию собственной жизни. И, казалось, была готова без остатка посветить себя искусству лицедейства, которое почти обожествляла.