Александр Марков - Прелюдия к большой войне

Снадобья Боткина уняли головную боль, а чашка крепкого абиссинского кофе прогнала сон.

Запасы кофе были просто неограниченными. Николай шутил, что может открыть лавку с колониальными товарами, где будет продавать кофе, и неплохо на этом заработать, поскольку негус готов был прислать в знак признательности российскому императору все, что угодно, помня ту помощь, которую Николай оказал Абиссинии в войне с Италией.

Формальным поводом для начала войны послужило заявление Италии о том, что она опасается за участь своей Эретрийской колонии, граничащей с северными провинциями Абиссинии. Итальянцы полагали, что их превосходно вооруженная армия легко справится с туземцами, но не тут-то было.

Помощь абиссинцам стала одним из первых серьезных внешнеполитических решений молодого императора.

«Мой великий друг, – писал ему благодарный абиссинский негус, – проси от меня все, что хочешь. Если тебе понадобятся мои солдаты, то я пошлю их всех до последнего тебе на помощь».

По сообщениям агентов, негусу удалось собрать под свои знамена двести тысяч пехоты. Он опасался новой войны с Италией. Россия имела в мирное время армию лишь в пять раз больше, чем сейчас было у Менелика II.

«А вот если бы послать армию негуса на Индию, – мелькнуло в голове Николая. – Ему и добираться-то до нее куда как ближе, чем нам».

Эфиопы были «братьями по крови». В той войне российское общество полностью стояло на их стороне. В прессе печатались призывы отправить в Абиссинию добровольцев, подобно тому, как это не раз случалось во время войн Сербии с османами.

Николаю не пришлось уговаривать Кабинет министров выслать в Аддис-Абебу санитарный отряд Красного Креста и организовать сбор пожертвований для раненых и больных эфиопских солдат. Но это было официальное решение, а в неофициальном – Россия поддержала негуса не только морально, но и материально, отправив в Абиссинию новейшее оружие.

Солдаты армии генерала Бартьери были крайне удивлены, когда при Адуи эфиопы обстреляли их из горных орудий Круппа. Итальянцы тогда потерпели сокрушительное поражение. Это послужило для них отрезвляющим душем. Пока они больше не помышляли о захвате Абиссинии. Правда, Николай всегда со скепсисом относился к боевым качествам итальянцев. От них больше шума, чем пользы.

Итальянцы попытались обмануть абиссинцев и при подписании мирного Уччиалльского договора, поступив ничем не лучше картежного шулера, который прячет карты в своем рукаве. Дело в том, что тексты договора на итальянском и на амхарском оказались неодинаковыми.

В Семнадцатой статье договора говорилось, что негус при переговорах с другими независимыми государствами может пользоваться услугами Италии. Однако в итальянском варианте этого соглашения слово «может» было заменено на слово «должен», что автоматически превращало Абиссинию в вассала Италии.

При подписании договора переводчики негуса этой подмены не заметили. Итальянцы официально объявили Абиссинию своим протекторатом, ссылаясь на тот вариант договора, который имелся у них в наличии. Русский МИД первым обнаружил подмену слов и отказался признать его полномочность. Как только Менелик II узнал об обмане итальянцев, он тут вышел из этого соглашения.

Николаю пришлось срочно встречаться с другом Вилли – императором Германии Вильгельмом II, чтобы в личной беседе объяснить ему, отчего так поступила Россия, а то министр иностранных дел Италии барон Блан разъезжал по дворам Германии и Австро-Венгрии, утверждая, что в Абиссинии Россия устроила «неприкрытую провокацию против Тройственного союза».

Николай не хотел из-за Абиссинии поссориться и с Германией, и с Австро-Венгрией, но он не мог оставить «братьев по крови» на произвол судьбы.

Благо представился повод повстречаться с кузеном Вилли – открытие Кильского канала, проложенного через основание Ютландского полуострова. Заложили его еще за год до начала царствования Вильгельма, а теперь это грандиозное сооружение сильно сокращало путь между Балтийским и Северным морями, а Германии теперь не было смысла разделять свой флот надвое.

Вильгельм пребывал в приподнятом настроении, и даже поражение в далекой Африке союзников по Тройственному союзу не могло омрачить его мысли. Но беседу с российским императором он начал, как обычно, с покровительственных ноток, журил его, словно учитель ученика.

– Дорогой Ники, ты поступил в Абиссинии не по-товарищески. Итальянцы мне все уши прожужжали, чтобы я с тобой поговорил. Ты же знаешь, что они твои действия называют «провокацией против Тройственного союза». А Германия, между прочим, основа этого Тройственного союза. Выходит, что ты устраиваешь провокации против меня? Ай-ай-ай, – он погрозил Николаю указательным пальцем.

– Дорогой Вилли, какая провокация против Тройственного союза? – развел руки в стороны Николай. – Напротив, я думал исключительно о безопасности твоих колоний.

Они разговаривали по-немецки. Николай хорошо знал этот язык. Вильгельм обещал ему начать изучать русский, но дальше нескольких слов дело так и не пошло. Он ограничился лишь приветствием.

– Ты его так никогда и не выучишь, если будешь лениться! – смеялся над Вильгельмом Николай. – Давай, я буду говорить по-немецки, а ты по-русски?

– Потом. Что ты говорил насчет безопасности моих колоний?

– Все очень просто. Ты ведь знаешь о британской мечте построить железную дорогу от Каира до Капштада, которая будет проходить исключительно по британским владениям? И как ты думаешь, через что эта дорога пройдет? Правильно, через твою Танганьику. Сперва британцы расправятся с махдистами в Судане, потом они попробуют соединиться со своими частями, размещенными в Уганде, а уж следом за этим они все вместе возьмутся за твою Танганьику. Но соединиться им мешает Абиссиния. Как ты думаешь, кого тебе лучше иметь в союзниках, когда британцы продолжат осуществлять свои планы? Свободную Абиссинию, которую поддерживает Российская империя, или Эфиопию как вассала Италии? Италия и так обязана помогать тебе в случае конфликта с третьими странами. Независимая Эфиопия ограничивает свободу действий Британии в Северо-восточной Африке. Независимая Эфиопия нужна не только мне, она в большей степени нужна тебе.

– Ай-ай, хитрец! – продолжал журить Николая Вильгельм. Он вступил на престол на несколько лет раньше Николая и никогда не упускал случая выступить в роли старшего друга или даже учителя. – И зачем ты этих фокусников на чистую воду вывел? Соглашение подписали, всех оно устраивало – и итальянцев, и негуса, но ты все испортил и снова их поссорил.

– А тебе, дорогой Вилли, надо бы присмотреться получше к твоим союзникам. Если они, как ты говоришь, могут такие фокусы при подписании мирного соглашения выкидывать, то не выкинут ли они еще что-нибудь, когда придет время выполнять соглашения о Тройственном союзе? Ты своих дипломатов попроси сравнить варианты на немецком и итальянском. Что, если они окажутся неидентичными?