Александр Марков - Прелюдия к большой войне

Из-за всех этих проволочек строительство заморозилось на неопределенный срок. А так было бы приятно не тащиться по раскаленному воздуху на лошади, а добраться до абиссинской столицы в мягком вагоне поезда…

Увидев Булатовича, лица носильщиков, нанятых миссией, вытягивались и грустнели. Видать, они после недели перехода, когда замены им подыскать будет уже невозможно, полагали просить себе надбавку, а тут выходило, что миссия находится под опекой одного из военачальников – негуса Менелика. Просить теперь надбавку – себе дороже встанет. Негус за такое неповиновение может приказать прилюдно высечь. Да и такой проводник лениться просто не позволит. Всякие разговоры о нем ходили. Одно из его прозвищ переводилось как «Человек-ветер», но было среди них и «Тяжелая рука». Якобы однажды, когда на него на охоте напал слон, этот человек уложил его ударом кулака. На самом-то деле все было совсем не так, и Булатович убил слона разрывной пулей. Носи он такие же длинные волосы, как и сопровождавшие его галласы, тот меткий выстрел позволил бы ему заплетать волосы в мелкие косички на протяжении ближайших сорока лет. Косички за убийство человека разрешалось носить лишь один год, а дальше, чтобы сохранить свою прическу, надо было убить еще одного человека.

Никто из караванщиков и слова поперек сказать Булатовичу не посмеет, пусть их до смерти загонят, как вьючных животных. Уж лучше так сгинуть.

– Рад приветствовать вас, Петр Михайлович, – сказал Булатович, подъезжая к коню Власова. Они пожали друг другу руки, как старые знакомые, хотя это и было совсем не по уставу.

– И я вас сердечно приветствую, Александр Ксаверьевич, – улыбнулся Власов. Он был так рад встретить здесь русского. – И Евгений Яковлевич просил передать вам привет.

– Сердечно вам благодарен. Евгения Яковлевича здесь хорошо помнят. Негус его рад видеть, но ведь Евгения Яковлевича сейчас никуда не выпускают? Как он? – Булатович получал несказанное удовольствие от этого разговора, истосковавшись от того, что у него долго не было возможности пообщаться с соотечественником.

– Советником у императора служит. С его-то опытом. Постранствовал по миру другим на зависть.

– За мемуары еще не сел? Ему есть что рассказать.

– Не знаю. Боюсь, что нескоро мы его мемуары почитаем. А вот ваша книга вышла. Жаль, не мог я привезти сюда один экземпляр. Не из-за того, что тяжело, видите, – он оглянулся, широким жестом обводя цепочку мулов и верблюдов, которая вытянулась позади него чуть ли не на полкилометра, – караван у нас огромный, как у купцов. Опасения были, что книжка ваша в чужие руки может попасть. Вот и не взяли. Но, впрочем, думаю, что британцы ее текст уже знают.

Они отъехали чуть вперед, чтобы никто им не мешал спокойно побеседовать. Караван остановился. Погонщики плюхнулись прямо на землю, чтобы отдохнуть хоть несколько минут.

– Абиссинию они к рукам прибрать хотят, – кивнул Булатович. – Если с махдистами расправятся, то следом точно за Абиссинию возьмутся. А книжку я бы с удовольствием полистал. Как она? Читали?

– Конечно. Как справочный материал использовал перед поездкой. Чуть ли не наизусть ее выучил. Могу цитировать очень долго, целыми страницами.

– Спасибо, – сказал Булатович. Он улыбался, слушая похвалы Власова. Приятно их было слушать. Текст его книжки мало кто, помимо Власова, наизусть будет учить, будто это стихи какие-то, которые можно девушке на свидании продекламировать.

– Очень мне понравилось, что абиссинцам наши серебряные рубли понравились и теперь они их используют наравне с талерами австрийскими, – продолжал Власов. – Проблем теперь с обменом денег нет.

– На австрийских талерах орел с одной головой, а наш – двуглавый. Абиссинцы, увидев его на наших монетах, просто были поражены. Меня все спрашивали – неужели такие двуглавые птицы у меня на родине обитают? Не мог я их разочаровать. Соврал, каюсь. Сказал, что встречаются, но очень редко и если кто такую птицу живьем увидит, то ждет его большая удача. У меня и спросили, видел ли я ее? Ну тут я не лукавил. Ответил, что живьем – нет, а только на монетах ее и видел. Некоторые абиссинцы теперь из русских рублей амулеты себе делают. Дырочку пробивают, шнурок кожаный в нее продевают и на шее носят. Верят, что птица эта и им удачу принесет. Я, грешным делом, едва на эту моду не поддался и чуть сам себе такой же амулет не сделал. Но мне к тому времени уже другой амулет сделали. – Он полез за пазуху, вытянул кожаный шнурок, на котором болталось какое-то странное произведение местного шамана, сделанное из волос и клыков. – Шаман, который этот амулет делал, сказал, что он защитит меня от пуль.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.