Александр Арсаньев - Буря в Па-де-Кале

– Постарайся меня не задушить, – попросил я его. Я и без того чувствовал себя не слишком комфортно.

– И все-таки, – снова спросил Юкио, – что вы подразумеваете под «мирным путем»?

– Разумеется, подкуп, – пожал я плечами.

– Ха-ха! – демонстративно рассмеялся японец. – Кто это нас туда пустит? К тому же, вы не боитесь, что они расправятся с нами прямо в особняке? Ведь они уже, кажется, предприняли такую попытку, – он кивнул на мою грудь.

– Значит, надо взять кого-то с собой, – отозвался я, – того, чья смерть или исчезновение вызвали бы в Кале много толков! Какого-нибудь весьма уважаемого человека…

– Вы знаете такого человека? – полюбопытствовал Золотой дракон.

– Кажется, да, – проговорил я в ответ. – Что ты думаешь о капитане Рональде?

– Интересная мысль, – согласился Кинрю. – Но меня мучает мысль, зачем они, вообще, пытались убить нас? Зачем это понадобилось посольскому секретарю Лаффероне? Ведь письмо-то уже в их руках!

– Кому нужны лишние посвященные? Чем меньше человек знает обо всем этом, тем лучше! Игры-то грязные! – заметил я. – А учитывая происхождение покойной графини… Австрийцы, конечно, не желают нашего присутствия на Балканах, но вряд ли они желают воевать из-за этого с Императором Александром!

– Пожалуй, вы правы, Яков Андреевич, – нехотя согласился японец.

Итак, я вновь отправился разыскивать капитана Рональда, уповая на его лояльность лично ко мне и к общему масонскому делу. Моя рана еще давала о себе знать приступами боли в груди и легким головокружением, с которым я старался бороться изо всех сил. Но в этот раз я действовал самостоятельно, потому что отправил Кинрю сделать еще одну попытку разговорить Адель. Мне казалось, что у японца с его устрашающей внешность, это выйдет гораздо лучше, чем у меня.

Я застал англичанина в очень дурном настроении. Он был небрежно одет, его военно-морская форма висела на спинке стула, светлые волосы были всклочены. Вокруг стола валялись три опустошенных бутылки из-под английского виски. Голубые глаза капитана ввалились, квадратное лицо осунулось и приобрело какой-то багрово-синюшный оттенок. Он был смертельно пьян, но как ни странно, все еще стоял на ногах и мог разговаривать.

– Капитан Рональд, что с вами? – ошеломленно осведомился я.

Мне еще ни разу в жизни не доводилось видеть его таким. Он всегда казался мне олицетворением блестящего английского офицера. Сегодня же все было иначе. Я видел перед собой обычного слабого человека, песчинку в океане вселенной, едва ли способного справиться с кораблем даже в самую тихую солнечную погоду. Его ли видел я за штурвалом фрегата в день бури, когда волны сметали все на своем пути и громили в щепки деревянные мачты?!

– И вы еще спрашиваете? – откликнулся он, после короткой паузы, опорожнив очередную рюмку. Вы еще спрашиваете?! Я потерял все! Понимаете ли вы, что это означает? – Англичанин потряс в воздухе кулаком. Его брови задергались, мне казалось, что Рональда вот-вот хватит удар.

А я еще рассчитывал привлечь его с собой к французскому секретарю в качестве верного союзника… Теперь мне самому моя собственная идея показалась лишенной какого бы то ни было смысла!

– «Стрела» была смыслом моей жизни, – продолжал англичанин, – мой несчастный фрегат! Я любил его больше женщины, больше собственной жизни! Понимаете ли вы это?

Я невольно попятился к двери. Мне показалось, что капитан Рональд готов наброситься на меня и начать трясти за грудки. Мне не хотелось оправдываться перед ним своим недавним ранением.

– Конечно, понимаю, – ответил я, – это большая потеря, но…

– Что но? – Капитана вновь охватил приступ ярости, исказивший его лицо. – Что вы можете понимать? Вы штатская…

– Я попросил бы вас обойтись без нелестных определений, капитан Рональд, – удалось мне предотвратить его оскорбительный выпад, который в ином случае я не смог бы проигнорировать даже при всем желании, не смотря на сложившиеся прискорбные обстоятельства.

– Извините, Яков Андреевич, – я кажется не в себе. Капитан Рональд опустился на светлый стул из карельской березы. – Хотите выпить? – Вдруг поинтересовался он. Было похоже на то, что ему с каждым днем становилось все хуже. Бедняга Рональд! А я-то думал, что это я нахожусь в самом ужасном положении…

– Нет, я пришел к вам по важному делу. К тому же… – я чуть было не упомянул о состоянии своего здоровья, оставлявшего желать лучшего, но промолчал. Впрочем, английский офицер, казалось, и не слушал меня. Он весь был погружен в свое горе, залитое безмерным количеством крепкого виски.

– Мой фрегат! – Рональд схватился за голову. – Мне до сих пор не верится, что это произошло! Он пережил столько штормов! Как могло так случиться, что в самый ответственный момент не оказалось никого за штурвалом?! Ах, да… – англичанин поймал мой взгляд, – вы что-то говорили мне об убийстве вахтенного!

В ответ на этот вопрос у меня имелись кое-какие собственные соображения. Но пока я решил о них умолчать, хотя, если воспользоваться ими в качестве последнего средства… Но капитан, кажется, угадал мои мысли. Неужели ему не захочется отомстить за гибель своего корабля?!

– Только закрываю глаза и вижу, как рвутся паруса, ломаются мачты, «Стрела» уходит под воду… Нет, это выше моих сил! – Капитан Рональд вскочил со стула и снова заметался по комнате с бешеными глазами. – Волны, вопли, стенания! Грохот корабля, разваливающегося на части! Но даже если вы и правы, если лейтенанта убили прежде, чем началась буря, вряд ли это меняет дело! – заявил англичанин. Судя по всему, он все еще помнил наш разговор состоявшийся накануне.

– Но, вашему командованию наверняка вверят какой-нибудь другой военный корабль, – предпринял я робкую попытку утешить его. – Вы вновь окажитесь в море под парусами! К тому же братья-масоны вас не оставят! И потом, вы же морской офицер! Стоит ли так убиваться из-за фрегата?! Людей жаль, конечно. Но так уж устроена жизнь: одни умирают, другие рождаются…

– О чем вы говорите? – махнул англичанин рукой. – Да я вижу вы философ. В Лондоне, впрочем, как и везде, нуждаются в победителях, а в не в неудачниках, вроде нас с вами! Вы проморгали письмо, а я – корабль! Но письмо еще можно вернуть, если очень постараться, а фрегат… К тому же меня обманула любимая женщина, и если она кроме всего прочего как-то причастна к гибели моего корабля… – Капитан Рональд угрожающе сжал кулаки.

– Графиня Ольга мертва, – тихо ответил я. – Вам некому мстить! Ее выбросили из окна, с балкона третьего этажа. Я полагаю, что из-за письма.

У англичанина отвисла челюсть. Он, не удержавшись на ногах присел на скрипучий стул.

– Этого не может быть, – выдохнул капитан затонувшего корабля.