Наталья Александрова - Батумский связной

– Лучше три, – немедленно ответил «махновец», доедая последнюю чурчхелу.

– Я слышу речь не мальчика, но мужа, – констатировал Борис, – ладно, я не жадный, три так три. Пойдем-ка, Васька, в трактир, я тебя еще и накормлю.

– Ты откуда знаешь, что меня Васькой звать? – подозрительно спросил мальчишка.

С одной стороны, ему хотелось есть, с другой – бездомная, сиротская жизнь научила его ждать от незнакомых, да и от знакомых людей только плохого.

– Мне тебя Орест Николаевич рекомендовал, – усмехнулся Борис. – Капитана старого знаешь?

– Ну, знаю, – насупился «махновец». – Он вообще-то дед хороший.

Тут он скосил на Бориса по-прежнему недоверчивый взгляд и, получив долгожданную свободу, потер еще более покрасневшее ухо, но убегать не стал.

Борис препроводил своего нового знакомого в тот же трактир, где недавно беседовал с отставным капитаном. Половой, увидев оборванного посетителя, хотел было вымести его метлой, но Борис пресек этот естественный порыв покровительственным жестом и краткой рекомендацией:

– Мальчик – со мной. Извольте накормить.

Половой пожал плечами, пробормотал под нос, что некоторые господа совершенно понятиев не имеют и тащат с улицы в приличное заведение всякую дрянь, однако на открытое неповиновение не решился и приступил к выполнению своих прямых обязанностей.

Надо сказать, что обещание Бориса накормить «махновца» оказалось трудновыполнимым. Половой сбился с ног, поднося одну тарелку за другой, а неуемный мальчуган требовал еще и еще. Наконец Борис решил прекратить эксперимент, опасаясь за здоровье ребенка. Ребенок был явно разочарован.

– Расскажи-ка ты мне, братец… – начал Борис, но был тут же прерван:

– Три рубля.

– Ну, брат, я ведь обещал тебе, значит, будут тебе эти три рубля, только после того, как поговорим, а то ведь я тебя знаю: получишь деньги и тут же удерешь.

– Это уж как водится. – Мальчишка довольно зыркнул глазами.

– Ну, так поэтому ты сначала расскажешь, что мне надо, а уж потом – деньги.

Признав такой подход логичным, мальчишка приготовился к допросу.

– Ты «Пестеля» всегда встречаешь?

– А то! Там вечно суета такая. Самое милое дело лопатник слямзить!

– Так. А вот четыре недели назад – помнишь, как его встречал?

– Ой, дяденька, почем я знаю – три недели, четыре недели… мне на эти твои недели…

– Ладно-ладно, – прервал Ордынцев, поняв неверную постановку вопроса. – А вот ты вспомни, как скандал такой на пристани случился… барыня старая, толстая кричала?

– Ха! – довольно расплылся мальчишка. – Еще бы мне не помнить! Это же я ей сам такую шкоду сделал! И тоже мне дядька вроде тебя хотел рубль дать, а я с него три слупил. Ха!

– Ну-ка, ну-ка… – Заинтересованный Борис наклонился к парнишке поближе. – Рассказывай подробно все про шкоду и за что тебе дядька рубль обещал.

– А дал три, – гордо поправил малолетний разбойник.

– Рассказывай, еще три рубля получишь.

– Ну вот, значит, подошел этот дядька…

– Какой из себя дядька-то был?

– Обычный, в черкеске…

– Что-что? – крикнул Борис. – В черкеске черно-белой с газырями, но сам на грузина не похож? Ты подробнее мне его опиши.

– Точно, он. И еще усики у него были небольшие. Подошел и так же, как ты, схватил за ухо и давай крутить.

– Так-таки ни с того ни с сего подошел и давай за ухо? Нет, братец, ты уж рассказывай все как было.

– Ну, хотел я у него карман почистить, экс… экспра…

– Экспроприацию произвести? Ты таких слов у красных, что ли, нахватался? Не доведут они тебя до добра!.. Ну рассказывай дальше, да ничего не пропускай!

– Ну вот, он меня и схватил и стал ухо крутить, очень больно. – При этих словах мальчишка потер ухо и мстительно притормозил рассказ, припомнив Борису недавнее уховерчение. Борис погрозил пальцем, и хитрец продолжил: – И тоже говорит мне: вон барыня с парохода спускается, если устроишь ей хорошую шкоду, дам тебе рубль. А я ему говорю – три. Он спорить не стал, некогда было. А я тогда поймал кота, – при таком приятном воспоминании глаза начинающего террориста заблестели, – поймал кота, здоровый такой котище, черный, и приволок его к сходням. Тут эта барыня идет, и ее тетка за ручку поддерживает, а рядом другая тетка собачонку тащит. Собачонка – тьфу, одно название: тощенькая, лапки кривые – смотреть не на что, только что ленточка шелковая на шее. Ну, я кота-то к этой собачонке и брось! Я его за шкирку нес и так и швырнул!

На таком героическом моменте рассказа мальчишка пришел в такой восторг, что вскочил из-за стола и начал так активно жестикулировать, что Борис, опасаясь повреждения трактирной утвари, силой усадил его обратно.

– Что тут началось! Кот шипит, собачонка визжит, барыня ревет, ровно пароходная труба, те две тетки, что при ней, подвывают – в общем, давно так весело на пристани не было!

– Ну а дальше-то что было?

– А дальше этот дядька, что три рубля дал, сам все испортил. Сам же шкоду заказал, а сам и помешал. Кота за шкирку схватил и выбросил, собачонку поймал, барыню успокоил… никакого больше веселья. Да мне-то что, я свои три рубля с него наперед получил.

– А что этот дядька в черкеске дальше сделал? – Борис слушал Ваську со все возрастающим интересом.

– Да ничего. – Мальчишка пожал плечами. – Сел в коляску и укатил.

– В какую коляску? – спросил Борис, боясь, что в ответ его юный информатор снова пожмет плечами.

– Как – в какую? – удивленно переспросил Васька. – Так в ее же коляску. Барыни этой толстой. За ней же коляска приехала из имения.

– Точно? – взволнованно спросил Борис. – Ты ничего не перепутал? Тот в черкеске сел к барыне в коляску и уехал?

– Чего мне путать-то? – обиделся мальчишка. – Она ему говорит: «Пожалуйте, батюшка, ко мне в коляску, довезу куда надо, а можете и в имении переночевать». А он ей: благодарствуйте, мол, матушка княгиня, за доброту вашу спасибо. Сели и поехали. Я ее коляску хорошо знаю, она часто в городе бывает.

– Кто она-то? – в раздумье спросил Борис. – Зовут ее как, княгиню эту?

– Княгиня Аблеухова. Ты про три рубля-то не забыл? – спохватился мальчишка.

– Да я-то не забыл. А вот ты не забыл еще что-нибудь мне рассказать? – на всякий случай спросил Борис, помахивая перед Васькиным лицом трехрублевкой.

– Вот слушай… – Глаза Васьки неотрывно следили за деньгами. – Я этого… который в черкеске, раньше тоже видел. Он несколько раз на «Пестеле» приезжал.

– А чего же ты его не запомнил?

– Запомнил… – Васька смотрел серьезно. – Только сейчас сообразил. Он раньше не в черкеске был и без усов.

– А что же на нем надето было? – поинтересовался Борис.

– Один раз вроде длинный сюртук, другой раз – френч английский без погон, по-разному, в общем.