Филипп Ванденбер - Восьмой грех

Комплимент польстил старику.

– Хоть один оценил мою работу по достоинству, - пробор мотал он.

– Вы… - нерешительно произнес Аницет, - вы самоучка? - Он спросил об этом лишь для того, чтобы поддержать беседу.

– Самоучка? - Леонардо ухмыльнулся. - Вы действительно считаете, что человек может сам осилить такой объем знаний? - Старик сделал широкий жест рукой, указывая на картины и скульптуры, заполнявшие студию на втором этаже.

Аницет бегло осмотрелся. Громадные потолочные балки, казалось, давили на голову. На стенах висели многочисленные полотна: картины святого Иеронима, незаконченный холст «Поклонение волхвов», «Мадонна в гроте», «Портрет музыканта» - их оригиналы соответственно находились в Вати канском музее, в Уффици, в Лондонской Национальной галерее, в Амброзиане и Милане. Здесь же были глиняные конин различных скульптур, планы и рисунки оптических и мехами ческих приборов. А еще десятки листов с зеркальной печатью, lice это находилось в безобразном беспорядке.

– Нет, - снова заговорил Леонардо, - мой учитель не кто иной, как Андреа дель Вероккио. - Вероятно, старик заметил скептический взгляд Аницета и добавил: - Вы же мне верите?

– Почему я должен усомниться в том, что вы мне говорите, метр Леонардо? - ответил Аницет. Он даже не подозревал, что своей ложью обманет доверие Леонардо.

– Люди здесь считают меня сумасшедшим, - продолжил старик и скривился, как будто даже упоминание об этом вызывало у него боль. - Вы же не хотите признать, что я и есть Леонардо, человек из деревни Винчи близ Эмполи, который умер 2 мая 1519 года в замке Клу близ Амбуаза и похоронен в церкви Святого Флорентина? Вы же не верите в реинкарнацию?

– Я не последователь орфизма и не пифагориец, но когда я смотрю на ваши работы, мое представление о трансмиграции души меняется. Мне кажется, в вас воскрес Леонардо да Винчи.

Эти слова пролили бальзам на душу старика.

– Меня считают фальсификатором или копировщиком, когда я иногда продаю картины. При этом я ни разу в жизни не был в Лувре, а Уффици не видел даже издалека, не говоря уже о Ватикане и Риме. Копии или по/щелки! Не смешите меня! Как я могу сам себя скопировать или подделать? Вот у этой, - горячился Леонардо, показывая на «Мадонну в гроте», - вот у этой картины есть уже три версии: одна висит в Лондоне, в Национальной галерее, вторая - в Париже, в Лувре, а вчера я закончил третью. Так неужели я фальсификатор?

– Конечно нет, метр Леонардо!

Старик подступил к Аницету и прикрыл рукой рот, будто хотел поведать какую-то тайну.

– Большинство людей - глупцы. А во главе глупцов стоят клоуны, которые называют себя докторами и профессора ми, - заявил он. - Все они думают, что могут судить об ис кусстве, хотя сами никогда в жизни не брали в руки кисть. Об искусстве литья уж и говорить не приходится. Они признали

мою «Мону Лизу» самым значительным произведением искусства в мире. При этом я написал портрет госпожи Джоконды из Флоренции за три дня, потому что даме нужен был подарок на день рождения мужа, господина Франческо. Самое значительное произведение искусства! Не смешите меня!

– С вашего позволения, метр Леонардо, смею утверждать, что это действительно величайшая картина.

– Ну да, конечно. Сегодня я бы написал ее намного лучше. Хотя…

– Хотя?…

– Знаете, в последние годы у меня все больше пропадает охота рисовать. Будущее не принадлежит искусству, оно принадлежит науке. Архитектура, механика, химия и оптика изменят мир больше, чем это сможет сделать искусство.

Пока Леонардо проводил экскурс в историю искусств, Аницет думал, как вернуть разговор в нужное ему русло, к теме плащаницы, не рассердив при этом старика, который возомнил себя воскресшим Леонардо да Винчи.

Но Конинк неожиданно сам сменил тему.

– Теперь вы меня, вероятно, спросите, почему я взялся за такую работу, как подделка Туринской плащаницы, - сказал он. - Я хотел бы ответить вопросом на вопрос.

Аницет с интересом посмотрел на Леонардо.

Тот усмехнулся и после, казалось, бесконечной паузы спросил:

– Вы бы выбросили полмиллиона евро на ветер?

– Полмиллиона?

– Да, полмиллиона! - запальчиво воскликнул Леонардо. - Да еще из церковной кассы! Вообще-то, меня привлекает вызов - сделать невозможное.

– Я понимаю, о чем вы говорите. Речь идет' о копии плащаницы, которая могла бы пройти научное исследование.

– Да, хотя бы поверхностное. Детальный анализ она бы, естественно, не прошла. Таким было задание кардинала Моро. Мне понадобилось много времени, пока я не сообразил, что происходит на самом деле. Мне стало ясно, что для руководства Ватикана копия играет намного большую роль, чем оригинал.

Аницет уверенно кивнул.

– А вам известна причина, почему Моро и курия ценят ко пию больше, чем оригинал?

– Скажем так: у меня есть некоторые предположения. Вначале я ничего не понимал. Я думал, что святошам нужна копия для выставочных целей или для чего-нибудь подобного. Может, они опасались, что оригинал украдут или сделают предметом вымогательства. Люди хотят верить в Иисуса из Назарета, хотят верить, что он сын Бога, поэтому плащаница и является бесценной реликвией.

Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, словно оценивая, насколько каждый из них может доверять другому. Первым усомнился Аницет: стоит ли ему принимать разглагольствования старика за чистую монету? В конце концов, у бородача были явные признаки параноидальной шизофрении. Это заболевание нередко встречается у одаренных людей.

А Леонардо непонятно почему все же доверял чужаку. Может, у него возникло ощущение, что его слова воспринимаются всерьез.

– Мне было бы очень интересно узнать, - осторожно начал Аницет, - как вам удалось сделать копию предмета, о котором все эксперты говорят, что его подделать нельзя. Это невозможно сделать, потому что еще никто не смог объяснить, каким образом на плащанице проявляется отпечаток. Я изучил много литературы, но все теории кажутся мне крайне неубедительными. И что еще осложняет попытку объяснить столь загадочное явление, так это факт, что изображение Иисуса из Назарет а проявляется на негативе фотографий плащаницы и на рентгеновских снимках тоже.

– Кому вы это говорите! - Леонардо с пониманием улыбнулся. - Изображение человека на плащанице мир увидел только в 1898, когда полотно впервые сфотографировали на пластиночный фотоаппарат. На негативе вдруг проявилось изображение человека с надприроцными возможностями.

– Надприродными возможностями? Метр Леонардо, объясните мне это поподробнее.

– Для начала давайте вспомним, что речь идет не просто і) мертвом человеке, который был завернут в плащаницу, а о Спа си геле и Боге, которого ждали тысячелетия. Именно поэтому я не сомневаюсь, ч то этот человек, или Ног, или кто там еще об ладал надприродними возможностями. Я думаю даже, что о і нею исходило своего рода свечение, которое и вызвало затем пения на плащанице.