Филипп Ванденбер - Восьмой грех

– Я хочу вернуть жизнь, которая принадлежала мне, - в отчаянии пробормотал Лукас. Эта фраза прозвучала как молитва.

Вентилятор под потолком бутербродной приятно холодил потное лицо Мальберга. Он вытер мсжрую шею платком, и при этом из его кармана выпал /щеток, который он уже много дней носил с собой. На нем было написано: «Джакопо Барбьери», а рядом - семизначный номер.

– От вас можно позвонить? - спросил Лукас лысогоfornaio 1и положил монету на стойку. Потом набрал номер.

Барбьери отозвался обычным «Pronto!» 2.

– Это Мальберг. Это Мальберг. Вы, кажется, знаете меня, не гак ли?

– Да, синьор Мальберг. Я как раз хотел с вами связаться. Чем могу помочь?

– Позвольте задать вопрос… - Лукас сделал паузу. - В каких отношениях вы находитесь с Катериной Лимой?

' Булочник (итан.). Слушаю! {шпал.)

– Я вас не понимаю, синьор.

– Я хочу спросить, вы тесно дружите с Катериной Лимой или у вас перед ней есть какие-нибудь обязательства?

– Понятия не имею, - без колебаний ответил Барбьери. Но почему вы спрашиваете?

– Дело обстоит так. У меня есть небезосновательные подо зрения, что Катерина Лима ведет двойную игру. В любом случае ее брат Паоло получает деньги от людей, которые связаны с убийством Марлены Аммер.

– Этого не может быть!

– Может. Я и Катерина видели, как ему передавали деньги. Катерина говорит, что ничего об этом не знает, но я не верю, что она ни о чем таком не подозревала.

Барбьери немного помолчал. Наконец он заговорил:

– Вы уверены? Я знаю Катерину только по работе, но, честное слово, только с хорошей стороны. И она всегда болезненно переживала махинации брата. Но то, о чем вы говорите, мошенничеством назвать нельзя. Когда она попросила меня присмотреть за вами, это было сделано скорее для вашей защиты…

– Послушайте, я не могу рисковать! - перебил его Лукас. - Вы готовы мне помочь?

– В любое время.

– При одном условии! Катерина не должна об этом знать.

– Я даю вам слово, синьор Мальберг.

– Вам наверняка известно, что по совету Паоло я переехал в пансион на Виа Лука.

– Этого я не знал.

– Я съехал оттуда, потому что у меня были подозрения, что о моем местонахождении знают теперь… многие.

Барбьери громко вздохнул.

– В любом случае вы приняли правильное решение.

– Сейчас я ищу новое пристанище. Без полицейских осве домителей, вы понимаете?!

– Хм… - Барбьери задумался. - Это непросто сделан,, не приобретя новых единомышленников. - Он помолчал немного. - Но если вы не против пожить в моей квартире, я мог бы предложить вам надежное убежище на первое время. Еще бы Лукас был против!

Через час Мальберг уже звонил в дверь с табличкой «Дж. Барбьери». Дом стоял на маленькой улочке за протестантским кладбищем, между Монте Тестаччо и пирамидой Цестиуса. Как и другие здания в этом квартале, дом видел времена и получше. Но надежность Лукас ценил в этот момент больше, чем комфорт.

– Надеюсь, вы звонили мне не со своего мобильного телефона? - с порога спросил его Джакопо Барбьери.

– Не беспокойтесь, - ответил Мальберг, - я хорошо запомнил ваши слова: «…никаких отелей, чеков, кредитных карточек и мобильных телефонов».

– Хорошо, - сказал Барбьери и впустил Лукаса в квартиру. - Вам также следует избегать мест, которые каким-нибудь образом связаны с расследованием вашего дела.

Мальберг кивнул, хотя ему это было не совсем понятно.

На первый взгляд квартира Барбьери казалась эталоном холостяцкого жилища. В кухне стояла гора грязной посуды пятидневной давности. Барбьери поймал взгляд Лукаса и пояснил:

– Вы должны меня простить, поскольку я не был готов к визиту гостей. Иногда здесь все идет кувырком. Конец моей карьеры криминалиста означал и крах моего брака. Честно сказать, я об этом ни разу не пожалел. А вы, кстати, женаты?

– Я - нет. Я женился один раз в двадцать два, а в двадцать пять был снова свободен. С тех пор я стал, как говорят, закоренелым холостяком. Но, если честно, моя жизнь одиночки - это скорее результат упущенных возможностей, чем сознательное отшельничество.

– И потом «в моей жизни появилась Марлена Аммер и зацепила до глубины души», я прав?

– Как вы догадались?

– Работа такая, - коротко ответил Барбьери. Мальберг запоздало улыбнулся.

– Я добавлю, что у меня к Марлене были достаточно сильные чувства. Да, я ехал в Рим, чтобы купить коллекцию книг, но не только для этого. Вы можете представить, что происходило в моей душе, когда я увидел Марлену мертвой в ванне?

Барбьери молча кивнул.

Комната, которую Джакопо предложил Лукасу, была похожа на ч улан с узкими высокими окнами, которые выходили в парк. Через них сюда проникала приятная прохлада. Внутри стояли оттоманка и платяной шкаф шестидесятых годов. И хотя жилище едва ли можно было назвать комфортабельным, Мальберг чувствовал себя здесь уютно.

Ситуация выглядела довольно комичной, когда Мальберг и Барбьери взялись мыть посуду, накопившуюся за несколько дней. Лукас, вытирая тарелку, будто заправская домохозяйка, спросил:

– У вас ведь были результаты вскрытия тела Марлены Аммер. Какое у вас сложилось впечатление?

– Честно говоря… - начал Барбьери и замолчал.

– Я прошу!

– Ну хорошо. С самого начала у меня закралось подозрение, что есть два документа с данными осмотра и вскрытия трупа. Один - истинный, второй - фальшивый. Такое можно было сделать только с помощью приличной взятки.

–Ив вашей практике это встречалось часто? - Мальберг с нетерпением смотрел на собеседника.

– Нечасто, - ответил Барбьери, - на моей памяти было всего два случая…

– Вы можете рассказать поподробнее?

Бывший полицейский отвел глаза. Казалось, ему не очень то хотелось говорить об этом. Однако Джакопо откашлялся и ответил:

– В обоих случаях за этим стояла мафия.

– Мафия?

– Можете представить себе, как происходило дело!

– Нет, не представляю.

– Прокурор, который раскритиковал фальшивый отчет о вскрытии, был отстранен от должности и исчез где-то в пье-монтской провинции. Больше о нем никто ничего не слышал.

– Но вы же не думаете, что за убийством Марлены Аммер стоит мафия!

– Есть предположение, что она как-то связана с курией. Но не нужно обманывать себя. Закулисные руководители мафии - очень талантливые люди, им нет равных в инсценировке, казалось бы, невозможных взаимосвязей. Я помню дело одного уважаемого медика из лаборатории. Профессор возглавлял институт в Остии, в котором спортсмены сдавали анализ на допинг. Никто не мог заподозрить авторитетного ученого в недобросовестности. Но у профессора была тайная страсть - игра в рулетку. И эта страсть ввергла его в бесчисленные долги. Однажды незнакомец предложил профессору расплатиться с его долгами, но за это одолжение ученому нужно было подменить результаты анализов мочи после скачек. Долгие годы все сходило с рук, и ни у кого не возникало подозрений. Ни разу. Представьте: на скачках побеждали даже хромые клячи. Но профессора выдала жена. Из мести. Он изменял ей.