Стив Бери - Проклятие Янтарной комнаты

- Мне особо нечего было делать в эти выходные, так почему бы не слетать в Германию?

- Дети в порядке?

- С ними все хорошо.

- Как ты так быстро сюда добрался?

- Я уехал вчера.

- Вчера?

Прежде чем он смог объяснить, Панник, молча стоявший в дверях, подошел ближе:

- Фрау Катлер, я инспектор Фриц Панник, федеральная полиция.

Пол рассказал Рейчел о Джо Майерс, Кристиане Кнолле и о том, что случилось с Семеном Макаровым. Рейчел была поражена.

- Макаров мертв?

- Мне нужно позвонить брату, - сказал Пол Паннику, - и сказать ему, чтобы внимательнее следил за детьми. Может, даже предупредить полицию Атланты.

- Ты думаешь, они в опасности? - спросила она.

- Я не знаю, что думать, Рейчел. Ты ввязалась во что-то очень плохое. Твой отец просил тебя не вмешиваться.

- Что ты имеешь в виду?

- Не делай вид, что ничего не понимаешь. Я читал Овидия. Он хотел, чтобы ты держалась от этого подальше. Теперь Макаров мертв.

Выражение ее лица стало жестким.

- Это несправедливо, Пол. Я не виновата. Я не знала.

- Но вероятно, вы указали дорогу, - объяснил Панник.

Рейчел уставилась на инспектора, осознание происшедшего ясно отразилось на ее лице. Вдруг Пол пожалел, что так говорил с ней. Как всегда, он хотел разделить вину.

- Это не совсем так, - сказал он. - Это я показал письма этой женщине. Она узнала о Кельхайме от меня.

- А вы бы сделали это, если бы не думали, что фрау Катлер в опасности?

Нет, не сделал бы. Он посмотрел на Рейчел. Глаза ее наполнились слезами.

- Пол прав, инспектор. Это все моя вина. Мне не надо было уезжать.

Он и отец предупреждали меня.

- А что с этим Кристианом Кноллем? - спросил Панник. - Расскажите мне о нем.

Рейчел рассказала то немногое, что знала. Затем она сказала:

- Этот человек спас мне жизнь, когда меня чуть не сбила машина.

Он был очарователен и вежлив. Я искренне думала, что он хотел помочь.

- Что случилось в шахте? - спросил Панник.

- Мы шли по карте Макарова. Туннель был достаточно широкий, и вдруг как будто случилось землетрясение и обвал разделил шахту на две части. Я повернулась и побежала к выходу. Я пробежала только полпути, когда на меня посыпались камни. К счастью, меня не засыпало. Я лежала там, пока какие-то туристы не пришли и не вытащили меня.

- А Кнолль? - снова спросил Панник.

Она покачала головой:

- Я звала его, когда обвал закончился, но он не отозвался.

- Он, может быть, еще там, - озабоченно предположил Панник.

- Это было землетрясение? - спросил Пол.

- У нас здесь не бывает землетрясений. Возможно, это была взрывчатка с войны. Шахты полны ею.

- Кнолль сказал то же самое, - подтвердила Рейчел.

Двери палаты открылись, и коренастый полицейский позвал Панника.

Инспектор извинился и вышел.

- Ты прав, - тихо сказала Рейчел. - Мне надо было слушать тебя.

Ему не нужны были ее уступки.

- Нам надо выбираться отсюда и ехать домой.

Рейчел ничего не сказала, и он намеревался настаивать, когда вернулся Панник.

- Шахту проверили. Внутри никто не найден. Был еще один выход, незагороженный, из дальнего туннеля. Как вы и герр Кнолль попали в шахту?

- Мы ехали на арендованной машине, потом шли пешком.

- На какой машине?

- На темно-красном «вольво».

- Машина на шоссе не обнаружена, - сказал Панник. - Этот Кнолль скрылся.

Инспектор, казалось, знал еще что-то.

Пол спросил:

- Что еще сказал вам полицейский?

- Эту шахту нацисты никогда не использовали. Внутри не было взрывчатки. Тем не менее это второй взрыв за три года.

- И что это значит?

- Это значит, что происходит что-то очень странное.

Пол покинул больницу и доехал на полицейской машине до Вартберга. Панник поехал с ним. То, что он был федеральным инспектором, давало ему определенное положение и привилегии.

- То же, что и ваше ФБР, - сказал Панник. - Я служу в национальных силах полиции. Местные власти все время сотрудничают с нами.

Рейчел рассказала им, что Кнолль снял два номера в «Золотой короне». Значок Панника дал ему немедленный доступ в номер Рейчел.

Номер был убран, кровать застелена, чемодана не было. Комната Кнолля также была пуста. Темно-красного «вольво» нигде не было.

- Герр Кнолль выехал сегодня утром, - сказал владелец отеля. - Заплатил за оба номера и уехал.

- В котором часу?

- Примерно в десять тридцать.

- Вы не слышали о взрыве?

- На рудниках бывает много взрывов, инспектор. Я не обращаю особого внимания на тех, кто к этому причастен.

- Вас не было здесь, когда Кнолль вернулся этим утром? - спросил Панник.

Мужчина покачал своей лысеющей головой. Они поблагодарили владельца и вышли. Пол сказал Паннику:

- У Кнолля фора в четыре часа, но, возможно, машину можно отследить по сводкам.

- Герр Кнолль не интересует меня. Все, что он совершил, - это незаконное проникновение в пещеры.

- Он оставил Рейчел умирать на этом руднике.

- Это тоже не преступление. Я ищу ту женщину. Убийцу.

Панник был прав. Катлер понимал затруднительное положение инспектора. Ни точного описания, ни имени. Ни прямых доказательств.

Ничего.

- У вас есть какие-нибудь идеи, где ее искать? - спросил он.

Панник не отрываясь смотрел на тихую деревенскую площадь.

- Nein, герр Катлер. Ни единой.

Замок Луков, Чешская Республика Воскресенье, 18 мая, 17.10 Сюзанна взяла предложенный Эрнстом Лорингом оловянный кубок и удобно устроилась в королевском кресле. Ее наниматель, казалось, был доволен предоставленным отчетом.

- Я ждала полчаса на месте и уехала, когда начали собираться власти. Никто не выбрался из шахты.

Сюзанна пригубила вино. Фруктовое вино, изготовленное в поместье Лоринга.

- Я проверю у Фелльнера завтра под видом чего-нибудь другого.

Наверное, он скажет мне, если что-то случилось с Кристианом.

Она сделала еще глоток. День оказался успешным. Триста километров были легкой двухчасовой поездкой для ее «порше». Она выехала из Центральной Германии в Чехию, пересекла границу, и вот она в поместье Лоринга.

- Ты сумела обойти Кристиана, - сказал Лоринг. - За ним трудно успеть.

- Он был слишком жаден. Но я должна сказать, Макаров был довольно убедителен. - Она поднесла кубок к губам. - Жаль. Старик был так верен. Он хранил молчание долгое время. К сожалению, у меня не было выбора. Он должен был замолчать навсегда.

- Хорошо, что ты не тронула ребенка.

- Я не убиваю детей. Он знал не больше, чем рассказали другие свидетели на рыночной площади. Ребенок был средством заставить старика сделать то, что нужно.

Лоринг выглядел уставшим.

- Не знаю, когда это кончится. Каждые несколько лет мы вынуждены принимать меры.

- Я читала письма. Оставлять Макарова в живых было бы ненужным риском. Это были бы ниточки, которые в конце концов привели бы к проблемам.