Стив Бери - Проклятие Янтарной комнаты

- Добрый день. Я Эрнст Лоринг. Обычно я не принимаю незваных гостей, особенно тех, что просто въезжают в ворота. Но мой дворецкий объяснил вашу ситуацию, и должен сказать, что я заинтригован.

Старик говорил на хорошем английском. Маккой представился и протянул руку, которую Лоринг пожал.

- Рад наконец с вами познакомиться. Я очень много читал о вас.

Лоринг улыбнулся. Чего-нибудь подобного он, наверное, и ожидал.

- Вы не должны верить ничему из того, что читали или слышали обо мне. Боюсь, что прессе нравится изображать меня гораздо более интересным, чем я есть на самом деле.

Пол выступил вперед и представил себя и Рейчел.

- Приятно познакомиться с вами обоими, - сказал Лоринг. - Почему бы нам не сесть? Напитки сейчас подадут.

Они расселись в неоготических креслах и на софе, которая была развернута к камину. Лоринг повернулся к Маккою:

- Дворецкий упоминал о раскопках в Германии. Я читал статью об этом позавчера, кажется. Конечно, работы требуют вашего постоянного внимания. Почему вы здесь, а не там?

- Там нечего искать.

Лицо Лоринга выражало любопытство, ничего более. Маккой рассказал хозяину дома о раскопках, трех грузовиках, пяти телах и буквах на песке. Он показал Лорингу фотографии, сделанные Альфредом Грумером, вместе с еще одной, сделанной вчера утром после того, как Пол превратил оставшиеся буквы в надпись «ЛОРИНГ».

- У вас есть какие-либо объяснения, почему мертвец нацарапал ваше имя на песке? - спросил Маккой.

- Не думаю, что это сделал он. Как вы сказали, это только ваши домыслы.

Пол сидел молча, довольный тем, что позволил Маккою вести беседу, и оценивал реакцию чеха. Рейчел, казалось, тоже изучала старика.

- Однако, - продолжал Лоринг, - я понимаю, почему вы можете так думать.

Первоначальные несколько букв в некотором роде последовательны.

Маккой встретился взглядом с Лорингом.

- Пан Лоринг, позвольте мне перейти к делу. Янтарная комната была в той пещере, и я думаю, вы или ваш отец были там. Неизвестно, до сих пор ли панели находятся у вас. Но я думаю, что когда-то они у вас определенно были.

- Даже если бы я обладал таким сокровищем, зачем мне было бы признаваться в этом вам?

- Вы бы не признались. Но вы бы не захотели, чтобы я сделал эту информацию достоянием прессы. Я подписал несколько соглашений о трансляциях с агентствами новостей по всему миру. Эти раскопки для меня - банкротство, но такая информация - настоящий динамит. Она позволит мне компенсировать по крайней мере некоторую часть того, что собираются получить мои инвесторы. Я предполагаю, что русские будут действительно заинтересованы. По слухам, они могут оказаться, мягко говоря, настойчивы в возвращении своего потерянного сокровища.

- И вы подумали, что я, возможно, захочу заплатить за молчание?

Пол не верил своим ушам. Он что, собирается трясти старика как грушу? Он и понятия не имел, что Маккой приехал в Чехию, чтобы шантажировать Лоринга. И Рейчел явно тоже.

- Подождите, Маккой, - сказала Рейчел с раздражением. - Вы не говорили ни слова о вымогательстве.

- Мы не хотим в этом участвовать! - эхом откликнулся Пол, чтобы поддержать позицию бывшей жены.

Но Маккоя было не удержать.

- Вам двоим придется смириться с моей программой. Я думал об этом всю дорогу. Этот человек не покажет нам Янтарную комнату, даже если она у него есть. Но Грумер мертв. Еще пятеро человек мертвы в Штодте.

Ваш отец, ваши родители, Макаров - все мертвы. Трупы повсюду.

Маккой свирепо взглянул на Лоринга.

- И я думаю, этот сукин сын пытается внушить нам и всему миру, что ему ничего не известно!

Жилка пульсировала на лбу старика.

- Неслыханная грубость, пан Маккой! Вы приходите в мой дом и обвиняете меня в убийстве и воровстве?

Его голос был твердым, но спокойным.

- Я вас не обвинял. Но вы знаете больше, чем хотите сказать. Ваше имя упоминалось вместе с Янтарной комнатой в течение многих лет.

- Это слухи.

- Рафаль Долинский, - сказал Маккой.

Лоринг ничего не ответил.

- Он был польским репортером, который связался с вами три года назад. Он отправил вам отрывок статьи, над которой работал. Приятный человек. Он мне действительно понравился. Очень решительный.

Подорвался на руднике несколько недель спустя. Вы помните?

- Я ничего об этом не знаю.

- Рудник рядом с тем, который внимательно осматривала судья Катлер. Может, даже тот самый.

- Я читал об этом взрыве несколько дней назад и не понимаю связи.

- Могу поспорить, - усиливал нажим Маккой, - прессе понравятся мои предположения. Подумайте об этом, Лоринг. Это попахивает замечательной историей.

Международный финансист, потерянное сокровище, нацисты, убийство. Не говоря уж о немцах. Если вы нашли янтарь на их территории, они тоже захотят вернуть его. Русским бы тоже кое-что перепало.

- Господин Лоринг, - вмешался Пол, - я хочу, чтобы вы знали, что ни я, ни Рейчел ничего не знали об этом, когда согласились сюда приехать.

Нашей заботой было разузнать что-нибудь о Янтарной комнате, удовлетворить некоторое любопытство, вызванное отцом Рейчел, ничего более. Я юрист. Рейчел - судья. Мы бы никогда не стали участвовать в шантаже.

- В объяснениях нет необходимости, - отрезал Лоринг.

Он повернулся к Маккою:

- Возможно, вы правы. Домыслы могут стать проблемой. Мы живем в мире, в котором общественное мнение гораздо важнее правды. Я понимаю эту настойчивость больше как форму страховки, нежели как шантаж.

Улыбка скривила тонкие губы старика.

- Понимайте как хотите. Все, чего я хочу, - это чтобы мне заплатили. У меня серьезная проблема с наличными, и я должен объясняться перед многими людьми. Цена молчания повышается с каждой минутой.

Лицо Рейчел было сурово. Пол чувствовал, что она готова взорваться. Маккой не понравился ей с самого начала. Она с подозрением относилась к его повелительной манере, была озабочена тем, что они ввязались в его деятельность. Теперь она его услышала. Он виноват в том, что они так глубоко в этом увязли. Его проблема теперь вытащить их.

- Могу я кое-что предложить? - спросил Лоринг.

- Пожалуйста, - сказал Пол, надеясь на хоть какое-то здравомыслие.

- Мне нужно время, чтобы обдумать создавшуюся ситуацию.

Конечно, вы не планировали ехать сразу обратно в Штодт. Переночуйте здесь. Мы поужинаем и поговорим немного попозже.

- Это было бы прекрасно, - быстро отреагировал Маккой. - Мы все равно планировали найти где-то здесь гостиницу.

- Отлично, я попрошу дворецкого принести ваши вещи.

«Гауляйтеру Эриху Коху - от доктора Альфреда Роде, директора музеев искусств, Кенигсберг, 9 августа 1941 Считаю крайне необходимым обратиться к Вам по следующему вопросу.

В то время как наши отважные воины… продвигаются к Петербургу, в огне войны гибнут культурные и исторические ценности мирового значения.