Фиделис Морган - Королевы-соперницы

И вот теперь, потягивая напиток в огромной, но уютной кухне (служившей спальней, столовой, гостиной и кабинетом, поскольку весь остальной дом находился в весьма плачевном состоянии), Элпью набрасывала предварительный вариант статьи про мисс Джимкрэк, одновременно обсуждая с графиней странные события минувшего вечера. Ссора между актрисами, колоритный итальянец с серебряным носом, происшествие с питьевым фонтаном.

— Даже не знаю, какую историю отдать первой, — сказала Элпью. — Про дочку олдермена и убийцу или про философскую лекцию, сорванную в результате соперничества двух актрис.

Размышляя, графиня сделала большой глоток поссета.

— Наверное, стоит сходить на суд над Рейкуэллом. Посмотрим, будет ли там эта девица Джимкрэк, и тогда немного расширим свой рассказ — исход суда, подробное описание подсудимого и так далее и тому подобное — и отдадим материал на этой неделе. — Вздохнув, она закрыла глаза. Потом резко выпрямилась на стуле. — Чуть не забыла! Мы должны собрать как можно больше историй про этих гадких юнцов — титиров! Вдруг удастся пристыдить их настолько, что они исправятся.

— Это все театр, вот что портит ваших титиров. — Годфри, который, сгорбившись, уткнулся в свою чашку с напитком, тоже сел прямо и нахмурился. — В мое время шли войны, державшие буйную молодежь в узде. Оденьте-ка их в доспехи и дайте поспать под открытым небом, да чтобы есть было нечего, кроме крыс...

— Спасибо, Годфри. — Графиня подняла пухлую ручку. — Мы прекрасно осведомлены о твоих взглядах.

— Этих парней, мадам, не пристыдишь, пропечатав их фамилии в газетах. — Элпью помусолила кончик пера. — Как раз напротив. Они только возгордятся.

Графиня снова откинулась в кресле. Элпью сказала правду. Описание их выходок лишь подвигнет этих ужасных полуночников на куда худшие деяния, чем срывание с женщин париков. Она застонала при воспоминании о своем конфузе. Какое счастье, что эта банда не появилась минутой раньше и не послужила падением бедного старого Пипса из окна. Пипс!

Графиня с воплем вскочила на ноги.

— Пипс! — воскликнула она.

— Чего это вы пищите? У нас что, мыши завелись? — насторожился Годфри.

— Да нет же, Пипс, Пипс. Пипс и его рубец.

Элпью в изумлении уставилась на графиню, гадая, не послужил ли шок от столкновения с разнузданной шайкой и временной потери парика причиной возникновения у ее госпожи какой-либо причудливой мании, способной довести ее до Бедлама.

— Он так и будет меня ждать. — Она села и отхлебнула еще поссета. — Бедный старик. С ним и поговорить-то было не о чем. Бедный Пипс. Бедный Пипс! Ну ладно, придется навестить его завтра и принести извинения.

Утром их разбудил резкий стук в дверь. Перепуганная, что явился вчерашний пристав, Элпью взлетела вверх по лестнице, чтобы выглянуть на улицу и узнать, кто это, а графиня тем временем натянула платье и приготовилась бежать.

К бесконечному удивлению Элпью, их посетителем оказалась Ребекка Монтегю, облаченная в красивое атласное платье. На некотором расстоянии от нее стояла, стараясь казаться незаметной, ее невзрачная служанка Сара.

Элпью провела актрису в переднюю гостиную и предложила присесть в кресло.

— Еще рано, мистрис Монтегю, камин еще не растапливали.

На самом деле огонь разводили только в ожидании особо важных гостей. Элпью повернулась и вскрикнула — кто-то тяпнул ее за лодыжку. Посмотрев вниз, она обнаружила Рыжика, песика Ребекки, рычавшего у ее ног. Элпью постаралась подавить злость.

Стремительно вошла графиня. Она очень хорошо представляла, зачем приехала актриса. Она испугалась, как бы обнародование неприятных событий прошедшего вечера не повредило ее репутации, и хотела исправить положение. Наклонившись, леди Анастасия погладила собачку.

— Дамы, — сказала Ребекка, — я приехала с предложением к вам обеим. С предложением заработать.

Графиня навострила уши.

— Разумеется, я просто обожаю ваш раздел в газете. Как вы знаете, с тех пор, как четыре года назад произошло разделение театральной труппы на две, сложилось общее, но ошибочное мнение, что все хорошие актеры и авторы остались в театре «Линкольнз-Инн»...

— Брейсгирдл, Беттертон, Конгрив, да. — Графиня опустилась в кресло.

— А молодые актеры и авторы вроде меня не могут привлечь заслуженного внимания. В конце концов, актеры «Линкольнз-Инн» на двадцать лет старше тех ролей, которые они играют. Например, посмотрите на мистрис Барри. Ей не меньше сорока, однако она играет молодых жен, девиц и кокеток, а более молодые актрисы, как я, не имеют ни малейшего шанса.

Элпью и графиня кивнули, ожидая, когда визитерша перейдет к делу.

— Мы ни за что не продвинулись бы, оставаясь в труппе, поэтому приняли решение остаться, когда они ушли. Но я считаю, что у публики сложилось мнение, будто оставили нас.

— Понятно, мистрис Монтегю. — Графиня склонила голову набок. — Но чем, по-вашему, мы с мистрис Элпью можем вам помочь?

— Ну, я, естественно, заплачу, — проговорила Ребекка, по очереди пристально глядя на собеседниц. — А от вас требуется... — Лицо ее приняло очень серьезное выражение. — Немного для меня пошуметь.

Элпью с графиней переглянулись.

— Пошуметь? — переспросила графиня.

— Пошуметь, — подтвердила Ребекка.

— Вот так? — сказала графиня и хлопнула в ладоши.

Ребекка расхохоталась, закинув голову. Графиня и Элпью из вежливости похихикали.

— Это означает «да»? — спросила Ребекка.

— Нам надо все обдумать. — Графиня понятия не имела, о чем говорит эта женщина, и не хотела опростоволоситься.

Элпью легонько кивнула с умным видом. Она также пребывала в полном неведении, но деньги есть деньги.

— Я могу предложить вам гинею за упоминание. И совсем не возражаю, если вы периодически будете говорить обо мне что-то нелестное... например, напишете о том, как плохо меня принимали на вчерашнем представлении. Я убеждена, любая известность — хорошая известность. — Ребекка поднялась, и ее служанка молча пошла открыть дверь. — Так мне заехать за ответом, или вы захотите посетить меня в театре? Сегодня я весь день репетирую. Мы восстанавливаем «Королев-соперниц».

— Величайшее произведение Натаниэла Ли! — улыбнулась графиня. За последние двадцать лет она часто смотрела эту пьесу.

— Я, конечно, играю Роксану, а Лукас — Статиру. В том случае, если ей удастся выкроить из своих домашних хлопот достаточно времени для посещения репетиций.

— Мы придем в театр, — со слабой улыбкой ответила Элпью. Все связанное с театром было ей ненавистно, но поездка туда была единственным способом скрыться от приставов. Пес обнюхал подол Элпью и негромко зарычал.

— Есть только одно условие. — Ребекка подобрала юбки, готовясь к заключительной реплике. — О нашем соглашении никто не должен знать. Это будет нашим маленьким секретом.