Филипп Ванденберг - Тайна предсказания

Архиепископ, словно прочитав его мысли, взглянул на возмущенного каменотеса и сказал:

— Мне понятен твой гнев, но он столь же лишен смысла, как отпущение грехов турку. Если существует добро, значит, существует и зло, а доколе существуют добро и зло, будут существовать и законы Церкви. Таково положение вещей, и этому бесполезно противиться.

Леберехт растерянно кивнул, а архиепископ вкрадчиво произнес:

— Я надеялся, что это доставит тебе радость, даже если на памятнике нет имени. Тем самым я подвергался немалому риску.

"Риск, — подумал Леберехт, — слава Богу, был в пределах разумного. Даже тут проявляется лицемерие церковного начальника! Ведь он выступает за то, во что верит, но все равно боится сделать это открыто".

— Так я ведь и благодарю вас, ваше преосвященство, — раздраженно ответил юноша и, не скрывая иронии, воскликнул: — Спасибо вам от сына колдуна!

— Послушай! — Архиепископ, с трудом подыскивая слова, взял Леберехта за плечи и повернул его в сторону церкви. — Я сделал то, что было в моей власти. Теперь я желаю, чтобы ты выказал свою благодарность, сын мой.

— Я, Леберехт Хаманн, должен отблагодарить вас, ваше преосвященство? — Юноша громко рассмеялся, поперхнувшись при этом, а архиепископ толкнул его в нишу у внешней стены, дабы защитить от любопытных глаз и ушей.

— О том, что я тебе сейчас скажу, — строго произнес архиепископ, как бы заклиная его, — ты будешь молчать как могила. Ты будешь держать это при себе, пока живешь, и откусишь язык прежде, чем позволишь себе хотя бы намек на это.

Наступали сумерки. Среди надгробий маленького кладбища слышалось последнее щебетание птиц. Леберехт огляделся по сторонам; он просто отказывался верить в то, что с ним происходит. Архиепископ пришел один, заранее позаботившись о том, чтобы не было свидетелей их странной встречи, и теперь заявляет, что должен довериться именно ему, Леберехту Хаманну, поведав о некоем важном тайном деле.

"Ничто не гнетет столь тяжело, как тайна, — подумал Леберехт, — но тот, кто выдаст, что он хранит тайну, уже наполовину открылся".

В голове его мелькнула мысль, не связана ли таинственность, напускаемая архиепископом, с девкой Людовикой, но все оказалось совсем иначе.

— Ты знаком с Коперником? — внезапно спросил архиепископ, устремив свой пронзительный взгляд на Леберехта.

— С доктором из Эрмланда? — Леберехт был озадачен. — Если я не ошибаюсь, минуло двадцать лет с его смерти. Недавно я держал в руках один из его трудов, но до сих пор не нашел времени прочесть его.

Архиепископ схватил Леберехта за плечи и встряхнул его.

— А название этого труда помнишь?

— Да, конечно, — спокойно ответил Леберехт, — "De revolutionibus orbium coelestium". Я наткнулся на него в библиотеке бенедиктинцев на горе Михельсберг. А что за обстоятельства связаны с этой книгой?

— Никаких вопросов! — еле слышно и с угрозой пробормотал архиепископ. — Лучше скажи, имеются ли в этой библиотеке другие книги Коперника?

Сбитый с толку, поскольку он не мог разгадать этой тайной игры, Леберехт ответил, что, пожалуй, библиотека бенедиктинского аббатства располагает едва ли не каждой книгой, которая печаталась где-либо в Европе. С другой стороны, он не искал других книг этого автора, хотя распространяемое Коперником учение о звездах чрезвычайно интересно. Коперник, например, утверждает, что не Земля, а Солнце — центр Вселенной, и тем самым входит в противоречие со Священным Писанием.

— Рассказывают, что монахи с Михельсберга, кроме тех книг, которые издаются с дозволения курии, располагают и такими, которые печатаются и распространяются тайно и против воли Церкви, и уже поэтому их не показывают посторонним. — По напряженному лицу архиепископа было видно, что слова эти даются ему нелегко.

— Запрещенные книги? — Леберехт изобразил удивление, приказав себе: "Теперь ни одного опрометчивого слова!" — Господи, Да ведь монастырь — оплот веры, а монахи — слуги Божьи!

Архиепископ, на мгновение потеряв самообладание, зло прошипел:

— Во всех монастырях гнездится дьявол. Большинство монахов — это еретики, скрывающиеся под личиной благочестия. Ты не должен доверять никому из них, слышишь? Никому!

Сбитый с толку, Леберехт согласно кивнул, чтобы успокоить разгневанного архиепископа, и тот, внимательно следивший за реакцией юноши, продолжил свою речь:

— Этот Николай Коперник был чрезвычайно умен. Доктор церковного права и медицины, он был благочестивым христианином, питавшим тайную страсть к астрономии. И все же он оказался достаточно хитер: позволив опубликовать сей труд лишь после своей смерти, этот человек избежал всякого конфликта со святой инквизицией. К счастью, упомянутый тобой труд столь нов и необычен, что вряд ли кто-то успел прочесть его. Поэтому он не доставляет никаких хлопот Святой Матери Церкви и, конечно же, когда-нибудь истлеет непрочитанным, никого не обеспокоив.

"А как же насчет истины?" — подумал Леберехт. Судя по всему, она не интересовала никого из высокопоставленных церковников.

— Но Коперник сочинил и вторую, куда более опасную книгу, — сказал архиепископ, — под названием "De astro minante".

— "Об опасном светиле"?

— Именно так. Небольшая книжка в двадцать две главы, как и "Откровение" Иоанна Богослова, и столь же взрывоопасного содержания. Коперник сознавал значение этой книги и показывал ее лишь немногим. Одним из них был настоятель аббатства Бурсфельде, который сделал с нее копию и отдал в печать после смерти автора. Насколько мне известно, ровно сто один экземпляр — по одной книге для каждого аббатства Бурсфельдскои конгрегации, еретического реформаторского движения бенедиктинцев, к которому относится и этот монастырь.

— Понимаю, — ответил Леберехт.

— Ничего ты не понимаешь! — вспылил архиепископ. — Ничего! Между тем курии удалось обнаружить и уничтожить сто экземпляров. Все, кроме одного.

У Леберехта словно пелена с глаз упала.

— И вы предполагаете, что эта книга находится в аббатстве на горе Михельсберг?

Архиепископ, словно защищаясь, поднял обе руки.

— Не я, сын мой, а священный трибунал в Риме интересуется этой книгой Коперника. Господа кардиналы жаждут заполучить ее любой ценой.

Леберехту не хватало воздуха, он чувствовал головокружение, словно земля качнулась под ногами, но одновременно впервые в жизни он ощутил, что такое власть. Святая Троица! Римская курия ищет помощи у него, Леберехта Хаманна!

Но это была не единственная мысль, которая пронеслась у него в голове, когда он стоял под сенью церковной стены. Внутренний голос нашептывал ему, что тайное послание отца теперь внезапно обрело смысл: FILIO MEO L. * TERTIA ARCA. Эта надпись встала у него перед глазами, словно он увидел ее впервые. И прежде всего знак, которому он до сих пор не придавал никакого значения. Неужели это намек на опасное светило?