Вячеслав Антонов - Китайская петля

— Лучше деньгами, — сказал Андрей. — Хотя смотри сама, большая уже.

— Отдам, если вы разрешите.

Разговор вплотную приблизился к опасной черте, и Таня первой сделала шаг назад.

— Ладно, пойду я. — Она защелкнула сумочку и поднялась.

— Может, тебе такси вызвать?

— Что? — Таня взглянула на Андрея с искренним изумлением. Похоже, ей такое и в голову не приходило — Да бросьте вы, доеду. Только до остановки проводите, ладно? — Она помолчала немного. — Скажите, Андрей Николасвич, мы еще встретимся?

— О чем речь, Татьяна Викторовна! Неоднократно и в ближайшее время.

Андрей понимал, что означало предложение Мастера прогуляться к предполагаемым воротам. Он решил никого не предупреждать о своем возможном переходе. У него уже бывали такие внезапные отлучки, так что особой паники не ожидалось. Но определение «ближайшего времени»в такой ситуации становилось сомнительным и как минимум неконкретным. Впрочем, Тане он тоже решил ничего не говорить, пообещав позвонить ей — опять же «в ближайшее время».

Посадив девушку в автобус (списанные школьные автобусы пригнали из Германии, в их салонах до сих нор висели схемы маршрутов по каким-то Дуйсбургам и Мариенштадтам), Андрей досмотрел с отцом хоккей, затем взял трубку и ушел в свою комнату. Учитывая «четыре часа минус», начальник должен был быть на месте. Так оно и оказалось.

— Слушаю! — трубку поднял Геннадий Сергеевич.

— Шинкарев говорит. Встреча состоялась. Сегодня.

— Когда? — Обоим было ясно, к чему относилось «когда».

— Возможно, завтра.

— Ну, добро. — Судя по тону, начальник уже готов был повесить трубку. Но один вопрос требовал уточнения.

— Подождите, — остановил его Андрей.

— Что еще?

— Как там, вообще? Что новенького? — Разговор был телефонным, и тон пришлось взять соответствующий.

Начальник понял правильно:

— Да что новенького — слухи все да сплетни. Говорят, китайская мафия депутата украла.

— Да ну! Питерского?

— Федерального! Наши-то ей без надобности. Московская милиция с ног сбилась, китайскую общагу в Теплом стане на уши поставила да ничего не нашла.

— Я и сам что-то слышал… там, вроде, девчонка была. Как ее, нашли? — спросил Андрей. Никаких эмоций по поводу похищенной девушки у него не было, но он поставил условие и важно было знать, выполнено ли оно.

— Да разное говорят, — заметил начальник. — Девчонку, кажется, отпустили, а депутат того… взял да и помер. Вот так… что скажешь?

— Всякое бывает, — своим тоном Андрей дал понять, что он не возражает против подобного развития событий.

— Это точно, бывает, — откликнулся начальник с некоторым облегчением, — так завтра, значит?

— Откуда я знаю? Вот еще что… — Новый организационный вопрос пришел ему в голову секунду назад. — Мне ведь какой-никакой аванс положен, за прогулку-то. Да и зарплата пойдет. Если вам позвонит женщина по имени Марина, или придет счет из больницы, за лечение ее дочери, оплатите из этих денег. А если сверху заплатите, потом рассчитаемся.

Начальник помолчал. Помолчал и Андрей.

— Такого разговора не было, — наконец откликнулся Геннадий Сергеевич, — это важно?

Такую мать, вечно одно и то же: ты жизнь кладешь, а они, суки, за лишнюю копейку трясутся!

— Много о чем разговора не было. Может, мне напомнить?!

Узнай Андрей, что к московской подставе приложила руку его питерская контора, он нисколько бы не удивился.

— Хорошо, мы заплатим. Удачи тебе, Андрюша… — закруглился начальник, перейдя на отеческий тон «слуга царю, отец солдатам».

— Идите к черту!

«Скорее я к нему пойду», — подумал капитан запаса Шинкарев, отключив телефон уже в дверях кухни. Захотелось выпить с отцом — например, по поводу выигрыша хоккейной команды московского «Динамо».

Темное утро скрипело морозным снегом, фиолетовый воздух был наполнен мерцающим ледяным блеском. На окраине города стояли частные дома, их темные, щелястые бревна были припорошены еще летней пылью. Пахло знакомой с детства полудеревенской зимой: печным дымом, золой и замерзшими помоями, кое-где, по старой памяти, выхлестнутыми прямо поперек широкой разъезженной улицы.

Мастер уже ждал его на условленном месте, на окраине Академгородка.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, оглядев Андрея.

— Нормально.

— Ты хорошо одет. Тепло и удобно.

На встречу Андрей одел старый полушубок, валенки, теплые штаны с начесом и черный кроличий треух. «Бич — значит» Бывший Интеллигентный Человек «», вспомнилась ему сибирская шутка при случайном взгляде в зеркало. Воротник полушубка обметало белым куржаком, пар вырывался изо ртов — мороз был еще крепким, хотя понемногу и начинало теплеть. Похоже, дело шло к снегопаду.

— Идем, — сказал Мастер. — Если то место окажется твоими воротами, домой ты сегодня не вернешься. Ты понимаешь это?

— Конечно. Я другого не понимаю. Мы готовимся к переходу, допустим, в семнадцатое столетие. Ведь вы его мне дали на изучение. — Андрей не то чтобы не понимал, но никак не ощущал всей странности предстоящего события.

— И что? — спросил Мастер.

— Получается, я буду там один?

— Сначала да. Мы встретимся позже. Запомни — я приду с юга.

— Что мне там делать?

— Выжить. Понять, что происходит. Найти возможность встретиться со мной. И вот что — ты не должен никого убивать: ни человека, ни зверя, ни птицу, ни рыбу. Можешь есть то, что убьют другие. Ты понял?

— Да, Ши-фу.

— Кроме того, ты не должен учить тому, что знают люди нынешнего времени.

— Учить кого?

— Людей. Тех, что там живут. Или жили, не знаю, как сказать.

Андрею все еще казалось, что речь идет не о нем, кто-то посторонний собирается проходить в ворота, выживать, разбираться в хитросплетениях того странного времени.

— Скажи, на тебе есть металл? — спросил Мастер.

— Вот. — Андрей вытянул левую руку, поддернув рукав полушубка. На запястье были надеты часы и браслет, подаренный Таней.

— Часы отдай мне, верну их по возвращении. Откуда у тебя такой? — Мастер кивком указал на браслет.

— Его подарила Таня. Знакомая девушка, я вчера говорил вам о ней.

— Как она?

— Болеет. Вы хотите взять браслет?

— Он похож на часть воинского доспеха, — заметил Мастер.

— Его сделал человек, который делает доспехи.

— Оставь себе, — разрешил Мастер.

Про крестик, висящий на шее, Андрей не сказал. Забыл, да не сказал бы, и вспомнив — он не считал его просто «металлом».

Они вышли на высокое открытое место. Совсем рядом начинался крутой спуск к Енисею. Свинцово-стылая вода чернела далеко внизу, за снежным выгибом береговой кручи. Еще дальше, под скудными лучами солнца, вода словно становилась теплее, испещренная легкими желтоватыми проблесками, похожими на старое живое серебро.