Лесли Силберт - Интеллидженсер

— Скорее только отправную точку, — сказала Кейт, — кое-какие предварительные идеи.

— А именно?

— Все зависело от того, как использовались тайные знания, искали их ради них самих или же ради власти. А если ради власти, то кому это угрожало и как.

Заметив, что Медина ждет продолжения, Кейт спросила:

— Вас правда это интересует?

— Угу, — ответил он, словно удивившись ее вопросу.

— Ну, в общем, я ограничивалась сопоставлением государства и Бога. Политическими и военными секретами, с одной стороны, и открытиями в натурфилософии, которую мы называем «наукой», — с другой. В любом случае с военной и политической частью дело обстоит довольно просто. В сущности, люди никогда не пытались овладевать такими секретами только ради них самих, речь всегда шла о деньгах и власти. Как и теперь, шпион времен Возрождения, подобравшийся к сведениям о военных замыслах, мог быть убит. То же самое, если он раздобывал информацию, компрометирующую кого-то в его правительстве или где-то еще, — сказала Кейт, проводя по горлу ребром ладони. — С научными открытиями дело обстоит сложнее, — продолжала она.

Тут к их столику подошла молоденькая официантка. Черно-белый костюм, жемчужные клипсы в ушах, минимальный макияж, волосы, стянутые в аккуратный узел на затылке.

— Еще что-нибудь выпить?

Медина кивнул.

— Мне еще один сапфир с тоником, а даме…

— «Бейли» со льдом. Благодарю вас.

Едва официантка отошла, Медина снова повернулся к Кейт:

— Так о науке. По вашим словам…

— За знания того рода, которые ищут ради них самих, вам ничего не угрожало. Возьмите Коперника, его теорию, что центром вселенной было Солнце. Бытует мнение, будто она потрясала основы Католической Церкви, что из-за нее люди погибали! Да ничего подобного. Его никто не преследовал, церковники даже покровительствовали его розыскам.

— Неужели?

— Угу, — сказала Кейт и повернулась поблагодарить официантку, поставившую перед ними бокалы. — Видите ли, Коперник меньше всего хотел бросать вызов каким бы то ни было церковным властям, будь то католическим или протестантским. Он был просто влюблен в идею познать истину о движении «небесных сфер», как он их называл. А он умел обращаться с цифрами и знал, что аристотелевская вселенная с Землей в центре никак с математикой не уживается. И это жутко его раздражало, будто гвоздь в сапоге.

Медина улыбнулся.

— Он опубликовал свой трактат о вселенной в тысяча пятьсот сорок третьем году, и, хотя это полностью противоречило Святому Писанию, религиозные деятели следующие пятьдесят лет даже глазом не моргнули, — продолжала Кейт. — Собственно говоря, Папе его идея понравилась, и он хотел использовать ее математическую сторону для исправления календаря. А протестантские ученые мужи — те немногие, которые разбирались в астрономии, — они признали, что, говоря математически, Коперник отшвырнул Аристотеля на обочину, и с радостью использовали его теории, игнорируя их теологическую подоплеку. Как ни странно это звучит, но они нашли способ приобщиться к новой астрономии, не применив ее к физическому миру.

— А как же арест Галилея? — сказал Медина, хмурясь. — И разве кого-то не казнили за то, что он болтал про все это? Ну, та площадь в Риме…

— …где Джордано Бруно сожгли на костре в тысяча шестисотом году, — закончила Кейт. — Вы правы. Но в том-то и суть. Галилей и Бруно не просто упивались идеями, изнывая от восторга перед вселенской истиной. Они использовали астрономию Коперника, чтобы наступить на ногу важным особам. И вот тогда поднялась буча.

— Каким образом?

— Ну, поначалу Галилей пользовался покровительством высокопоставленных католических церковников, даже Пап, но когда он, по сути, попытался втолковать им, как по-новому интерпретировать Святое Писание — и это в разгар войны с протестантизмом за раздел территорий! — они почуяли опасность, разъярились, и Галилей был арестован. А Бруно, так называемый безумный служитель Солнца, — он считал иудаизм и христианство извращениями древних истин и использовал астрономию Коперника для символизирования своих реформаторских идей. Он призывал глав разных государств поддержать его новую религиозную доктрину, убеждая их, что, подобно Солнцу во вселенной, центр мира — они, а не Папа.

— И Папа вызвал расстрельный взвод?

— Вот именно. Бытует мнение, будто развитие астрономии вызвало массированное столкновение между наукой и религией в начале новой эры, однако на самом деле вызвала его не астрономия. Суть заключалась в политике, а также в подрыве власти кем-то и чьей-то… Вы еще не уснули?

— Ни в коем случае. И я наконец-то уяснил, почему не выдержал университетского курса.

Она подняла бровь.

— Не нашлось симпатичной девушки, которая бы мне все растолковывала.

На мгновение забыв свое решение давать по лапам, Кейт покраснела. Да что со мной такое? А, да… алкоголь… вот так.

— Простите, что перебил, — сказал Медина. — Давайте вернемся к кишащим акулами водам возрожденческой любознательности… Вы говорили о научных открытиях.

— Угу. Астрономия. Под тем углом, что это был способ проникать в Божьи тайны в вертикальном направлении, — сказала Кейт, поднимая и опуская ладонь. — Иногда смертоносный, если вы использовали свое открытие, чтобы угрожать монархам или Папам. Но географические открытия, те, что совершались в горизонтальном направлении, — продолжала она, водя ладонью из стороны в сторону, — это другая история. Вы уверены, что вам…

— Да, Кейт.

— Хорошо. По-своему путешествия в неведомые земли также были способом проникать в божественные тайны: плавать в дальние края, считавшиеся обиталищами чудовищ и демонов, доказывая, что ни тех, ни других там нет. Конечно, исследователи этих земель больше интересовались наживой и славой, чем удовлетворением интеллектуальных запросов, тем не менее путешествия, бесспорно, служили средством приканчивания чудес, лишения таинственных краев их очарования. Разница состояла в том, что ваше правительство никогда не убивало вас за ваши находки. Наоборот, найдя новый торговый путь или место, подходящее для новой колонии, или просто опустошив и награбив, вы становились национальным героем… могли даже получить титул. А если возвращались с пустыми руками, то как обанкротившийся неудачник, но в полной безопасности.

Розыски сведений, — продолжала Кейт, — в, как я выразилась, горизонтальном направлении были отнюдь не менее опасными, чем те, о которых я говорила раньше, но только источники опасности были другими: бури, недоедание, пираты, ну и так далее. А моряков иногда хватали, пытали, чтобы получить географические данные потенциальной экономической ценности вроде соблазнительных описаний сказочного города Эльдорадо.