Э. Базна - Я был Цицероном

Я поднялся наверх. Мистер Баск вышел из кабинета. Он посмотрел на меня — и я почувствовал, как сильно бьется мое сердце. С трудом заставил я себя скрыть волнение и сказал:

— Отопительная система в порядке… Он не дал мне закончить фразу:

— Мне только что позвонили из Стамбула. Можете поздравить меня с дочкой.

Я поклонился и, улыбнувшись, сказал:

— Разрешите сердечно поздравить вас, месье.

Он кивнул и стремительно куда-то ушел. Я вошел в его кабинет и положил документы туда, откуда взял.

В течение последующих нескольких недель для мистера Баска существовала только одна женщина. Это была его дочь, только что родившаяся в Стамбуле. Меня же заинтересовала няня, привезенная миссис Баск в Анкару вместе с ребенком.

Няню звали Марой. Ей было немногим больше тридцати. Стройная, черноволосая. Мне казалось, что в ней сочетаются лучшие качества женщин нескольких национальностей. Светло-голубые глаза шведки; чувственный рот заставлял вспомнить юг Франции, а нежные руки с тонкими пальцами, грациозность движений были как у женщин Бухареста. Определить ее происхождение было трудно. Со временем я обнаружил, что она много курила и пила виски. Когда она пила, ее смех был веселым и заразительным, белые зубы сверкали, а голос выдавал ее неразборчивость и явную склонность к приключениям. В ней было что-то напоминающее о ветре и море. Возможно, это передалось по наследству от какого-нибудь американского моряка и ее матери.

Я был женат и имел к этому времени четверых детей. Жена с детьми жила в Стамбуле. Я посылал ей деньги и старался не думать о ней. В конце концов мне удалось забыть ее. Конечно, с моей стороны это было безобразно, но скоро мне все стало безразлично — я влюбился в Мару и жил в сказочном мире.

Когда я в первый раз увидел Мару, ее глаза были полны тоски и печали. Однажды я подслушал, как миссис Баск говорила мужу, что Мара, по всей вероятности, останется у них еще некоторое время. Совсем недавно была расторгнута ее помолвка, и она очень переживала это.

Миссис Баск сказала это своему мужу, когда я сервировал чай, а мистер Баск задумчиво смотрел на ребенка, лежащего в кроватке. Мистер и миссис Баск считали, что я плохо знаю английский язык, и потому при мне часто говорили о своих делах по-английски. Я улыбнулся ребенку, пошевелил двумя пальцами, играя с ним, и вышел.

Я пошел к Маре.

— Могу я чем-нибудь помочь вам? Кто вас обидел? — спросил я ее.

Она вопросительно посмотрела на меня:

— С чего вы это взяли?

— Я ничего не знаю, но чувствую, что вы несчастны. Через некоторое время мне стало ясно, что в доме

Баска я не смогу получить того, что хотел. Моей целью было проникнуть в посольство. Кавасы всех посольств в Анкаре знали, что посол Англии сэр Хью Нэтчбулл-Хьюгессен ищет камердинера. Но заполучить это место было не так-то просто. Я решил, что лучший способ добиться этого места — получить рекомендацию для его превосходительства от его же первого секретаря — мистера Баска. Это, конечно, намного лучше, чем самому обращаться к послу.

Мы с Марой договорились встретиться в небольшом парке между Канкайей и Каваклидере.

Здесь я был впервые, но почему-то решил солгать.

— Как здесь хорошо! Я часто прихожу сюда. Люблю одиночество.

Я умышленно смотрел не на Мару, а на деревья и кустарники, которые были мне совершенно безразличны.

— Вы любите природу? — спросила она с какой-то нежностью в голосе.

Я не ответил, так как думал о своих дальнейших шагах.

Немного погодя она сказала:

— Вы считаете, что я несчастна.

— Если вы думаете о человеке, который оставил вас, забудьте его, — тихим голосом проговорил я. — Вы должны прежде всего взять себя в руки.

Я рассказал ей, что когда-то здесь были виноградники. Поэтому-то самбе распространенное турецкое вино до сих пор называется Каваклидере, хотя теперь, как можно заметить, здесь нет виноградных лоз на мили вокруг.

Эти сведения я почерпнул из прейскуранта вин в гостинице «Анкара Палас».

— Как много вы знаете! Я кисло улыбнулся:

— Все, что я сейчас знаю, это то, что собираюсь подать мистеру Баску заявление об уходе.

Она с изумлением посмотрела на меня!

— Почему? Баск ведь очень доволен вами.

— Из-за вас, — холодно ответил я.

Она не знала, как реагировать на мои слова, но глаза ее уже не были такими печальными.

— Я не понимаю вас.

— Не беспокойтесь обо мне. Я должен покинуть вас. Мне нужно идти. Простите меня.

Я ушел, даже не взглянув на нее.

Мара по натуре своей была нетерпелива. Следующим же вечером она настояла на коротком свидании «в нашем парке». Вначале я отказался, но потом позволил уговорить себя. По ее глазам я увидел, что она поняла меня так, как я хотел.

Мы сели на скамейку.

— Почему вы хотите уйти?

— Вы же знаете.

— Нет, я не знаю.

— Каждая женщина понимает такие вещи без слов.

— Я не понимаю вас.

Я рассказал ей, что женат, что полюбил ее с первого взгляда.

— Вы пережили несчастную любовь, — продолжал я, — поэтому вам легче понять, почему я не должен стоять на вашем пути.

Наши руки сплелись, и я обнял Мару. Мы заверили друг друга, что будем сдерживать свои чувства и решили больше не встречаться. Но мы уже были под властью любви.

— Мара, вы неправильно поняли меня, — заметил я. Она кивнула и положила голову мне на плечо.

— Есть одна возможность.

— Какая?

— Я не могу жить в одном доме с вами. Но посол ищет камердинера. Почему бы вам откровенно не поговорить с миссис Баск? Почему бы вам не сказать ей, что и вы и я не хотим сделать друг друга несчастными? Она поймет. А мистер Баск, может быть, порекомендует меня послу.

— Тогда мы могли бы изредка встречаться, — проговорила Мара.

— Вы считаете, что это было бы правильно? — спросил я.

Мара обняла меня и поцеловала.

— Я поговорю с миссис Баск, — прошептала она.

Я чувствовал, что мой уход устраивал мистера Баска. В последнее время он очень бережно расходовал деньги и явно сомневался, что поступил правильно, взяв слугу. Отопительная система была отремонтирована, и всю работу по дому могла выполнять, женщина, труд которой гораздо дешевле.

Через несколько дней он спросил меня, хочу ли я стать камердинером посла.

— Я был бы счастлив получить это место, месье, — ответил я.

— Сэр Хью, конечно, сам будет решать. Он хочет вас видеть. Через полчаса вы пойдете со мной в посольство.

Я лежал в ванне и думал о предстоящей встрече с его превосходительством. Глядя на блестящие зеркала и флаконы с духами и ароматными эссенциями, мечтал иметь когда-нибудь такую роскошную ванную.

Мара терла мои плечи и шею, а я наслаждался игрой ее пальцев.

Она рассказала мне, что послу 57 лет, он очень элегантен и хорошо относится к слугам.