Маргарет Дуди - Афинский яд

Что ж, афиняне, постепенно мне становилось ясно, что Ортобул не случайно оказался в доме Манто. Заговор, заговор против меня! Он долго выжидал, надеясь застать меня врасплох, беспомощного и безоружного, лишить жизни и владеть Мариллой безраздельно. Видя, что я обессилел из-за выпитого вина, он стал глумиться надо мной. Я возмутился, а он нанес мне удар кулаком — потом еще и еще! Хотя прекрасно знал, что я гражданин и, следовательно, его поведение противозаконно! Ортобул швырнул меня на пол. Когда я попытался встать, у него в руках — только представьте — оказалось смертельное оружие! Он разбил кувшин и пошел на меня, потрясая острым черепком.

Слушатели сдержанно захихикали. В глазах Эргокла полыхнула злоба.

— Вы думаете, это пустяк? Осколок ничуть не хуже кинжала, им без труда можно поранить и даже убить. Ортобул, устроивший драку в публичном доме, накинулся на меня, словно безумный, и нанес мне страшный удар в голову. Я упал — кровь заливала мне глаза — будто алая завеса скрыла от меня окружающий мир. Я ничего не видел и думал, что истеку кровью. Я слышал отчаянные вопли друзей, помню, кто-то закричал: «Ты убил его!» Ортобул поспешно скрылся, даже не потрудившись выяснить, жива ли его жертва, — то есть я, граждане. Видите этот шрам?

Все начали щуриться, силясь рассмотреть крохотную полосочку над левой бровью Обвинителя.

— А мой глаз? Искусный врачеватель исцелил его, но я думал, что ослепну, ибо на много недель мир лишился для меня красок. Мой врач может подтвердить это. Я так ослабел, что долгое время передвигался в носилках, будучи не в состоянии ходить.

Следующим свидетелем был врач-чужеземец, кроткий человечек, живущий в постоянном страхе перед недовольством господина — бывшего или будущего. Достойный эскулап подтвердил, что у Эргокла был порез и синяк под глазом и что он выглядел как человек, переживший потрясение.

— Ты советовал Эргоклу три недели передвигаться в носилках? — спросили его.

Врач ответил отрицательно.

— Ты советовал ему начать ходить? — спросили его.

— Да, — произнес он. На вопрос о том, страдал ли Эргокл от хромоты и была ли его голова серьезно повреждена, врач ответил: — Трудно сказать наверняка.

— Боги милостиво сохранили мне жизнь, а Асклепий-целитель — здоровье, что не умаляет вину злодея Ортобула. К счастью, ему не удалось убить меня. Но его преследования возмутительны. Его зверское нападение неслыханно! Злоумышленное нанесение ран, представляющих прямую угрозу моей жизни и причинивших мне немалые страдания, — это преступление. По законам Афин.

Ортобул совершил это злодеяние намеренно, а теперь еще и настаивает на своей невиновности. Но его вина очевидна. Ее доказывает уже то, что от суда утаивают важные сведения. Где девчонка, Марилла? Она — ценный свидетель, суд нуждается в ее показаниях. Почему ее не вызвали, почему не записали ее слова? Я скажу вам, почему. Вам известно, что она — рабыня, а рабов всегда пытают при допросе. Ортобул заявил, что не допустит этого! Видите, он хочет владеть ею один, из-за чего и разгорелся наш спор! Противозаконно стремясь быть единственным владельцем Мариллы, он не позволяет подвергать ее пытке и, таким образом, не дает ей быть свидетелем. Видите, как он коварен? Вы должны отклонить его требования. Отдайте девчонку в руки палачей. Отнимите ее силой, раз она все равно не достанется мне, пусть не достанется и ему! Она — наша общая собственность. Между прочим, я тоже рискую, ставя себя в невыигрышное положение. Разумеется, Ортобул ей теперь больше по нраву. Она вступила с ним в злодейский сговор против меня. А со мной ни в какие сговоры против него она не вступала.

Слушатели прикрывают руками рты, чтобы скрыть улыбки.

— Я заканчиваю, господа. Этот человек повинен в гнусном преступлении. Преступлении против гражданина Афин! Вся собственность Ортобула должна перейти к вам — вся, за исключением распутной девки, ибо я имею на нее законное право. Недостающую часть суммы я обязуюсь внести в Казну, едва на собственность этого человека наложат арест. Я уже делал такое предложение нашим государственным мужам, желая также возместить ущерб, причиненный дому Ортобула, — но не признаю своей вины. Я убежден, — заключил Эргокл, кинув быстрый самодовольный взгляд на собравшихся, — я убежден, что его парадный вход страдал от нападений гораздо чаще, чем он говорит. Впрочем, пожелай я прибегнуть к силе, я мог бы взять штурмом вход гораздо более узкий, чем дверь Ортобула!

Взрывы бурного веселья среди слушателей.

Преисполненный мрачного удовлетворения, в частности от последней оскорбительной шутки, Эргокл сел. Председатель-Басилевс обратился к присутствующим с просьбой сохранять спокойствие и не вести себя, как школяры. Теперь пришла очередь Ортобула занять место на трибуне. Всем было интересно, как он себя поведет. В конце концов не каждый день достойных граждан уличают в драке из-за шлюхи. Ортобулу не изменило его обычное хладнокровие. Он говорил просто и ясно, избегая повышенных тонов, в отличие от возбужденного Эргокла. Но даже его голос, всегда такой глубокий и убедительный, слегка дрожал от волнения.

— Афиняне, для меня — большая неожиданность оказаться здесь, да еще в качестве ответчика. Уверяю вас, это страшное обвинение в нападении и злоумышленном нанесении ран — совершенно безосновательно. Мы с Эргоклом приобрели рабыню, известную под именем Марилла, это чистая правда. Правда и то, что я заплатил больше, чем Эргокл — доли, которые мы внесли, вовсе не были равными. Вы убедитесь в этом, взглянув на представленный ранее счет. Однако Эргокл утаил от суда, что вышеизложенным событиям — точнее, его версии этих событий — предшествовал один разговор. Я сказал, что он жестоко обращался с рабыней, а это не входило в наше соглашение. Я пообещал выкупить его долю — напомню, что большая доля и так принадлежала мне, — и хотел незамедлительно подарить рабыне свободу. Все это пришлось Эргоклу не по нраву, но мое предложение было честным и достойным. Я знал, что сама Марилла, обиженная его жестоким обращением, не желает иметь с ним дела. Я честно предупредил Эргокла, что он получит деньги, но не женщину, которую отныне я поселил в собственном доме.

Вы уже слышали, что однажды вечером Эргокл в сопровождении друзей появился у меня на пороге и, осыпая нас угрозами, стал грубо требовать Мариллу. Даже из его собственных слов очевидно, что поведение этих людей было неслыханно буйным. Они силой попытались войти, но привратник — не без нашей с сыном помощи — выставил их вон, что не противоречит законам Афин. Даже если Эргокл и его шайка получили несколько тумаков, пусть считают, что дешево отделались, ибо они заслуживали большего! Многим школьникам в играх со сверстниками везет гораздо меньше, но им и в голову не приходит бежать плакаться папочке.