Елена Руденко - Ожидание за кулисами

Она подошла к нему и властно поцеловала.

— Я вас еще люблю. Поэтому окажу вам посильную помощь. Портфеля вы не получите, но ко двору вернетесь.

Нарбонн обнял Жермену. В этот момент он ненавидел ее сильней, чем раньше.

Филиппа Нароль ожидала своей участи в городской тюрьме. Она думала о Клоде, о милом, красивом Клоде. Неужели он оставил ее… Такого не может быть… Скорее всего, его к ней не пускают… Ничего, скоро ее освободят… Клод не оставит ее… А если он убит… Тогда ей не зачем жить… Без Клода жизнь теряет смысл… Нет, он жив… Чувства никогда не обманывают…

Дверь камеры со скрипом отворилась. Девушка подняла голову и вскрикнула. Перед ней стоял судья Бюсьер. В тусклом свете его лицо было еще более уродливым. Филиппа стушевалась, попыталась улыбнуться. Все ее тело сжалось в комок.

— Бедная девочка, бедная девочка, — услышала она.

Филиппа вопросительно посмотрела на Бюсьера. Он жутко улыбался, но в этой улыбке было сочувствие.

— Что с Клодом? — осмелев, спросила она. — О жив?

— Жив, здоров. Ты все время думаешь об этом смазливом ничтожестве?

Девушка кивнула, не рискнув возразить на «ничтожество».

— Вам правда меня жалко? — спросила она.

Судья сел рядом с ней. Он обнял Филиппу за плечо и ласково сказал:

— Я хочу помочь тебе. Мне удалось добиться, чтобы твое дело поручили мне. Я буду решать: виновна ты или нет. Ты понимаешь, что я могу тебя спасти?

Филиппа подскочила от радости.

— Спасибо! Вы так добры!

Он схватил ее за руку и силой заставил сесть на место.

— Но за все надо платить, девочка.

— Платить? — девушка не поняла, что он хочет этим сказать. — У меня мало денег…

— Какая наивность… Я говорю не о деньгах. В обмен на жизнь, вы станете моей любовницей.

Бюсьер так крепко обнял Филиппу, что она чуть не закричала от боли

— Нет, нет… Я не могу изменить Клоду… А вы мне не нравитесь…

Он встал перед Филиппой на колени, осторожно взял ее за подбородок.

— Моя миленькая дурочка. Неужели ты не понимаешь, что речь идет о твоей жизни и свободе.

— Я не боюсь смерти! — сквозь слезы произнесла девушка.

— Неужели? Не поверю, что такая жизнерадостная веселая девочка не боится смерти. Ты так любишь жизнь! Милашка, что ты знаешь о смерти! Для тебя это пустой звук, просто слово. Я знал много храбрецов, насмехавшихся над этим словом. Перед виселицей они роняли горькие слезы и бились в истерике.

Филиппа испуганно смотрела на судью.

— Не надо, не плачь, — жесткий тон судьи резко стал ласковым.

Он достал платок и принялся утирать лицо девушки.

— Бедняжка, какая бледненькая. Эти мрачные стены согнали с твоего лица румянец. Тебе это идет, красавица.

— Зачем вы меня мучаете? — отчаянно спросила девушка.

— Мучаю? Я хочу тебе помочь. Ты единственное существо на свете, которое смогло вызвать у меня жалость. Все зависит только от тебя. Ты хочешь жить?

— Да, — вздохнула Девушка. — Я хочу жить…

Она опять расплакалась.

— Вот, умница. А о дурне Клоде не беспокойся. Ему нашли невесту. Ох, только не говори, что теперь ты хочешь умереть. Это глупо. Жизнь слишком дорогая вещь.

Этот разговор так утомил Филиппу, что она восприняла новость о предательстве возлюбленного совершенно спокойно.

— Пойдем, дорогая. Благодаря мне, тебя выпускают под залог, — сказал Бюсьер. — До суда ты совершенно свободна. Живи как жила, работай в кофейне. А там, я свое обещание сдружу. На твою честность тоже надеюсь.

Девушка закивала. Филиппе хотелось одного — покинуть это мрачное место. Что будет дальше, ее не волновало.

— И еще, — добавил Бюсьер. — Не ищи встречи с Клодом, не стоит новых неприятностей. Пока я знаю, как тебя вытащить. Будет плохо, если ты все испортишь. Он протянул ей руку.

— Ну, пойдем. Учти, о нашем разговоре никому ни слова.

Жирондисты делают ход

До начала заседания оставалось всего несколько минут. Светлана, как всегда, пришла, чтобы поддержать друга.

— Макс, знаешь, король выгнал Нарбонна! — сказала она.

— Да, я слышал об этом. Зря Его Величество так поступил. Нарбонн, конечно, наглостью кого угодно возмутит, но следовало устроить его отставку более хитрыми методами.

— Прости, но я ничего не понимаю! Почему король не должен был увольнять Нарбонна?

— Жирондисты воспользуются этим резким шагом. Согласно Конституции Собрание не имеет право заставить короля поменять министров, но может потребовать от него обвинить их перед верховным судом в измене.

— И что?

— Они будут выдвигать обвинения против королевских министров. Начнут, наверное, с Делессара. Он против войны. Ох, ну почему эти снобы не захотели действовать со мной!

— Ты хотел с ними объединиться?

— Да, на время. Этот союз мне и самому был противен. Но пока у нас общая цель! Но нет, эти люди не могут даже на время расстаться с предрассудками!

Началось заседание. Бриссо с важным видом поднялся на трибуну.

Он обвинил окружение короля в измене, прозрачно угрожал Их Величествам. Он бросил в адрес королевы несколько недвусмысленных намеков.

Светлане стало немного страшно. Ей казалось, что Бриссо потребует свержения монархии.

Тем не менее оратор не выдвинул никаких требований. Его речь была мастерски составленным предупреждением.

— Война неизбежна, — сказал себе Робеспьер. — Придется менять планы.

После заседания Манон встретила Бриссо, чтобы выразить свое восхищение. Жорж без лишних приглашений присоединился к ним. Намеки о разговоре наедине он встретил насмешками. Мадам Ролан решила просто не обращать на Жоржа внимания, к тому же ничего конфиденциального в разговоре не намечалось.

— Бриссо, ваша речь против министра иностранных дел Делессара была великолепна! — похвалила Манон.

— Это была моя идея использовать отстранение Нарбонна! — гордо произнес оратор.

— Да, но с подачи Дюмурье, — хмыкнул Жорж.

Бриссо сделал вид, что не заметил насмешки и продолжал хвалиться перед дамой.

— Вы обратили внимание, как я пошел в наступление? Я обвинил его в сокрытии дипломатических сведений, в неисполнение постановлений и ведении переговоров с Австрией!

— О, ваша бравада достойна шестилетнего ребенка, который написал слово «мама» — перебил его Жорж. — Манон, вы его избаловали. Наверняка, позволяете ему слишком много.

Красноречивая гримаса подчеркнула намек.

— Теперь надо заставить короля выполнить эти требования, — сказала Манон, с больших трудов ей стоило не дать резкий ответ на шуточку Жоржа. — Ламеты, наверняка, будут его отговаривать.

— Ничего, монархов мы запугаем, а Дюмурье им «подскажет» как действовать.

Жорж прыснул от смеха.

— Да, запугать. Это у вас получится, с вашей-то красотой. Манон, это я не вам.