Пол Доуэрти - Корона во тьме

— Скажи, — с интересом спросил он, — в тот день, когда умер король, ты перевозил еще кого-нибудь через Ферт?

Перевозчик покачал головой.

Нет, нет, — ответил он. — Весь день была буря. Я перевез только короля!

— Но кто-то ведь мог это сделать? — спросил Корбетт разочарованно.

— Ага. Может, кто-то и мог, — ответил перевозчик. — Но только не я!

— Тогда кто же?

Перевозчик ухмыльнулся:

— Таггарт. Ведь он утонул. Или нет?

Корбетт, чуть не плюнув со злости, развернулся и, сев на конька, понурый, пустился в обратный путь к аббатству Святого Креста.

Корбетт решил ехать не через Эдинбург, но по знакомой уже дороге обогнул город стороной, с трудом пробираясь по болотам и топям, пока не достиг аббатства, чьи стены белели всей чистотой святости. Приор приветствовал его не без насмешливости, но Корбетт видел, что монахи искренне рады его возвращению. Впервые за долгое время он почувствовал, что его ждали, ощутил заботу и участие этих простых, но умудренных людей, настолько связанных повседневным распорядком молитв, работ и занятий, что во всяком госте им видится явный знак Божьей милости. Они расспрашивали его о поездке, о Кингорне и королеве Иоланде, пока не вмешался приор, напомнив, что гостю нужен отдых.

Корбетт вымылся в единственной лохани, имевшейся в гостевом доме, потом оделся и сходил в кладовую за элем и миской хлеба с рыбой, сваренной в молоке. После чего отправился в библиотеку. Уже смеркалось, но старый библиотекарь велел зажечь светочи и дал Корбетту то, что тот попросил, — свечу и потрепанный экземпляр «Sic et Non», блестящей сатиры на схоластическое богословие, написанной парижским философом Абеляром. Сей ученый монах не только высмеивал богословов, но и усугубил свой грех, влюбившись в женщину, за что поплатился: он потерял свою семью, равно как и детородные свои части. Корбетту понравилась блестящая логика, изложенная столь хитроумно, что только того, кто очень хочет обидеться, этот трактат мог бы оскорбить. Ясный язык и поэтика аргументов Абеляра проясняла ум. Спустилась тьма. Библиотекарь, опасаясь пожара, деликатно попросил Корбетта удалиться. Тот вышел вон и, прогуливаясь по небольшому аптекарскому огороду, пытался дотошно разобраться во всем, что ему удалось узнать во время поездки в Кингорн. Корбетт ходил и спорил с самим собой до тех пор, пока колокола, прозвонившие к последней службе, не привели его в монастырскую церковь с высокой крышей, заостренными арками и круглыми колоннами. Монахи уже сидели на скамьях по обе стороны квадратного алтаря. Поднялся старший регент и начал молитву, предупреждая братьев, что Сатана рыщет по свету, подобно льву алчущему, ищущему добычу. Корбетт, тихо подремывавший на конце скамьи, вдруг задумался: а не его ли на сей раз сыщет Сатана?

Сатана воистину рыскал по Шотландии, и не далее как в палатах и коридорах Эдинбургского замка. Король Александр был мертв. Его тело истлевало под холодными серыми плитами аббатства, его всевластие кончилось, и в разных концах замка знатные люди держали советы, составляя планы и заговоры. Прежние дружества умирали, новые союзы заключались, старые предавались, ибо могущественные бароны, придворные и высшие чиновники почуяли возможность обрести власть, влияние и богатство теперь, когда трон пустует, а бесспорного престолонаследника нет. Александр держал их в узде, усмиряя и сдерживая, но теперь знать опьянела от чувства власти и свободы.

В своих покоях лорд Брюс не скрывал этих чувств, но, будучи человеком дела, он твердо знал, что власть нужно взять и обладать ею. Он сидел, крепко сжимая в руках кружку с элем, и смотрел в окно на сгущающуюся тьму. Король мертв. И слава богу, что мертв, думал Брюс. Прелюбодей, распутник! Отличный воин, однако Брюсы — не хуже, и прав на трон у них не меньше, чем у Александра, а теперь трон опустел. Брюс пошевелился и плотнее закутался в плащ. Будет смута, подумал Брюс, и она должна выявить сильнейшего. Человека, способного править железной рукой, способного удержать неукротимых северян, островных мореходов и богатых норманнских баронов на юге. Брюс был рад смерти Александра. И сознавал греховность этих мыслей, мелькающих у него в голове. Придется покаяться в них на исповеди, ибо даже помыслить о смерти короля уже есть измена. Некоторое время Брюс задавался вопросом: велика ли его вина, ибо не он ли желал смерти королю? Чуть не заплясал от радости, когда тело короля привезли из Кингорна? Подобным мыслям не след давать воли, ибо они вполне могут вызвать мстительный дух Александра из преисподней.

В других покоях другие люди — лорды и их приближенные — сидели, судили и рядили о том, что же будет дальше. Александр оставил наследницу, малолетнее дитя, принцессу, живущую при норвежском дворе. Но годится ли она в правители? А кто еще тогда — Комины? Бэллиолы? И, само собой разумеется, Эдуард Английский.

Об этих же именах размышлял и епископ Уишарт, канцлер Шотландии. Он сидел за своим письменным столом, закутавшись в просторный плащ, не замечая холодных сквозняков, дующих из-под двери и сквозь щели деревянных ставень на окне. Свечи в железных шандалах давали мало света, но полумрак и холод только помогали Уишарту думать, рассчитывать, планировать и строить хитрые ковы.

У него была единственная великая любовь — Шотландия. Ему было все равно, кто правит королевством, лишь бы этот правитель был силен, храбр и готов защищать страну от окружающих ее врагов. Уишарт был человек образованный. Он странствовал по Европе и видел, что там происходит. Великие короли — Филипп Французский и Эдуард Английский — строят государства, собирают народы. Там исправляются дороги, создаются армии, строятся замки, принимаются законы и устанавливается правосудие, а Шотландия по-прежнему остается сборищем племен. Только железная хватка, стальная рука безжалостного короля сможет держать их в узде и установить мир по всей стране.

В глубине души Уишарт оплакивал Александра. Нет, этот человек ему не нравился. Покойный король был развратник, вожделевший чужих жен, дочерей, сестер, подобно неуемному кобелю. Тем не менее Александр был силен. Теперь же он погиб, внезапно и таинственно. Уишарт беспокойно пошевелился. Стоит ли рассмотреть эту проблему? Видит Бог, многие желали смерти Александра. Брюсы, Комины, мужья, чьи жены были его любовницами. У всех были свои основания. Уишарт прищурил глаза и посмотрел на пламя свечи. О гибели Александра ходили слухи и пророчества задолго до того, как это случилось. Вспомнить хотя бы пир в этом самом замке за несколько месяцев до несчастья. Александр сидел в застолье в окружении своих любовниц и друзей, пил и ел. Уишарта там не было, но потом он слышал рассказы о том, что Александр внезапно посмотрел в зал, уронил кубок и побледнел от страха.