Мария Грин - Рубины Блэкхерста

Хезер устало улыбнулась:

— Вы очень наблюдательны. Женщина засмеялась деревянным смехом.

— Я все вижу. Вокруг вас облако неприятностей, неудач и печалей. Не хотела бы оказаться на вашем месте. — Она взглянула в сторону «человека‑капусты». — Найдется немало хитрецов, которые захотели бы опорожнить эту емкость, поэтому вам, милочка, лучше поторопиться.

— Большое спасибо, но я предпочла бы выпить чаю в таверне, когда мы будем там, — ответила Хезер.

Тут колеса дилижанса попали в очередную яму, женщина громко рыгнула и разразилась бранью:

— Вот черт! Чай — это напиток, совершенно непригодный для приема внутрь. — Она пожала плечами и собралась вернуть фляжку на место, откуда та появилась. Затем, передумав, переправила ее «человеку‑капусте», но тот отрицательно покачал головой, после чего еще глубже увяз в своих многочисленных воротниках. Распутница стала предлагать свою фляжку другим пассажирам, на что оскорбленная этим жестом чопорная леди поджала губы. Мужчина с печальным взором и его компаньонка также отказались от столь сомнительного предложения, и рыжая от досады двинула ногой в мясистую голень человека в розовом жилете.

— Могу поспорить, что почтенная публика не отказалась бы от глотка более благородного напитка, к примеру, виски «Голубое небо». Я не ошиблась, ты, поросенок из китайского квартала? — Вдруг ее лицо переменилось: — Неужели полицейский?

Храпун внезапно проснулся, его взгляд в смятении блуждал по лицам окружающих:

— В чем дело?

— Все в порядке, мистер. А у вас неплохой сон; наверное, там вы тоже ловите воров и им подобных?

Джентльмен с кислой миной отвернулся от фляжки, которая внезапно оказалась у него под носом, и решительно отвел руку, предлагавшую ему выпивку:

— Послушайте, что я скажу. Спрячьте эту вонючую жидкость подальше! — Прогоняя от себя остатки сна, он энергично тряс головой. — Что здесь происходит?

Распутница от этих слов расхохоталась, и Хезер, хотя и была напугана, также не смогла сдержать улыбки. Ее сосед все еще никак не мог проснуться. Пряди волос мышиного цвета в беспорядке свисали с одной стороны его головы, и он поспешил привести их в порядок, распластав на своей лысине.

— Мы скоро будем в Мамфорде, — любезно объяснила Хезер. Лицо мужчины приняло равнодушный вид.

— О да, очень хорошо, — проворчал он и стал устраиваться поудобнее, тем самым опять зажимая Хезер в угол. — Обед — это как раз то, что нужно. Надеюсь, что в «Лесном брате» подают горячее. — Толстяк выудил из кармана громадных размеров носовой платок и вытер свое массивное лицо и нос в форме луковицы.

— Я не уверена насчет этого, — ответила Хезер, представляя себе расставленные столовые приборы, треск дров в камине, комнату, где она наконец сможет согреться.

— Считаю необходимым представиться, так как вижу, что мы еще некоторое время будем компаньонами по путешествию, — произнес мужчина. — Сержант Улисс Бэгберн к вашим услугам. Вы едете на север, не так ли?

— Да, в Тэдкастер, что в трех с половиной лигах от Йорка, — объяснила Хезер.

— Послушайте! Я сам еду в Йорк. Мы будем соседями еще несколько дней, мисс?

— Максвелл.

— Ах, да, мисс Максвелл.

Хезер взглянула на остальных путешественников. Наступившие сумерки скрывали их лица, ставшие похожими на планеты, затянутые на небе облачками.

Сержант Бэгберн вытащил из кармана часы, открыл крышку и уставился на циферблат:

— Да, пока дилижанс идет без опозданий.

— Интересно, что может заинтересовать офицера с Боу Стрит в такой глуши, — игривым тоном спросила проститутка. — Наверняка разыскивает какого‑нибудь карманника. — Она многозначительно постучала себя по носу. — Мой нюх безошибочно определяет ищеек с Боу Стрит. Ни один полицейский не смог еще обмануть Зу Даймонд.

Сержант Бэгберн поморщился и в раздражении громко щелкнул крышкой своих часов:

— Да, мисс Даймонд, моя профессия чем‑то сродни гончему псу, но на этот раз я путешествую по личным делам. Семейные проблемы. Мне необходимо появиться дома. Бог мой, какое неудачное время для путешествий! — Он глубоко вздохнул.

— Такая важная персона, как вы, в печали нуждается в том, что могло бы согреть его душу в такой скверный вечер, как этот. Зу позаботится, чтобы вы не теряли зря время в таверне. — Продолжительное пьянство сделало ее речь невнятной, поэтому она усилила действие своих слов, ткнув другого соседа локтем: — Там мистер «Член» сможет неплохо промочить свое горло — видно, он потому и молчит, что оно у него совсем пересохло. Таких сердитых я давно не видывала.

Мужчина еще глубже запахнулся в свои многочисленные одежды и проворчал:

— Мне ничего этого не нужно, оставьте меня в покое.

Проститутка не обратила внимания на его слова и вновь вернулась к полицейскому:

— Думаю, что пара глотков не очень навредит общественному порядку, не так ли, сержант? — Рыжая явно навязывалась ему. — Особенно в сочетании с влюбленным взглядом. Думаю, что вы догадливый парень. — Для усиления действия своих слов она даже прижала фляжку к своей необъятной груди.

Полицейский фыркнул.

— Я не практикую выпивку в общественных местах. — Затем он пожал плечами и вздохнул. — Однако вечер действительно гнусный, и я не могу поставить вам в вину желание согреться таким способом.

Проститутка рассмеялась:

— Такой ужасный холод. Наверное, он будет мешать ловле карманников на улицах.

— Конечно. Холод благоприятствует ворам, это общеизвестно. Однако, я думаю, одного мне все же удастся поймать. Для продвижения по службе. Арест опасного преступника — для меня это новая должность на Боу Стрит. После этого уже не надо будет путешествовать через всю Англию в такой холод.

— Вот это да! Звучит внушительно! — Зу Даймонд сделала еще глоток.

Холодный северный ветер легко проникал через плохо пригнанные двери дилижанса и колючей волной прокатывался по ногам Хезер. Тонкие длинные пальцы девушки судорожно сжимали края коричневой мантильи. Она дрожала от холода: не сохранявшая тепла одежда почти не защищала ее от суровой январской погоды.

Вдобавок к холоду острый край корзины впился ей в лодыжку. Оттолкнуть ее было некуда, все пространство вокруг занимали толстые ляжки сержанта Бэгберна. Находясь в полуобморочном состоянии от голода, девушка мечтала о мясном пироге, который она купила в Лондоне перед своим отъездом. Наконец дилижанс въехал на мощеный двор перед таверной. Кучер, выругавшись, так резко потянул за поводья, что карета едва не перевернулась. Чтобы не оказаться на коленях у мистера «Члена», Хезер крепко уцепилась за свое сиденье.

Пассажиры, сидевшие на крыше, хрипло ругаясь, спустились по боковым лесенкам дилижанса. Хезер открыла дверцу и сошла вниз, волоча за собой свою корзину. Другие последовали за ней, укрываясь от пронизывающего ветра. Онемевшие ноги девушки не слушались ее, тысячи иголок жгли кожу.